Две твердыни - Джон Толкиен

— Хозяин знает какой, — сказал Горлум, покосившись на Фродо. — Да, он знает. Мы поклянемся хозяину, если он нас спасет. Мы поклянемся Ею, да-ссс. — Он извивался у ног Фродо. — Спаси нас, добренький хозяин! — хныкал он. — Смеагорл поклянется Прелестью, принесет страшную клятву. Он не возвратится, он ни за что никому не выдаст, нет, никогда! Нет, прелесть, ни за что!

— Ты ему веришь? — спросил Фарамир.

— Да, — сказал Фродо. — И тебе придется либо поверить, либо исполнить закон вашей страны. Большего ты не дождешься. Но я обещал, что если он подойдет ко мне, то останется жив, и обманывать мне не пристало.

Фарамир посидел в раздумье.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Препоручаю тебя твоему хозяину Фродо, сыну Дрого. Пусть он объявит, как поступит с тобой!

— Однако же, государь, — сказал Фродо, поклонившись, — ты сам еще не объявил свое решение касательно поименованного Фродо, и, пока оно неизвестно, оный хоббит не может ни строить планы, ни распоряжаться судьбою спутников. Твой приговор был отложен на завтра; и вот завтра настало.

— Что ж, изрекаю свой приговор, — сказал Фарамир. — Итак, Фродо, властию, дарованной мне, объявляю, что ты волен пребывать в древних пределах Гондора где тебе заблагорассудится, и лишь в сие место не изволь являться, не быв зван, ни один, ниже с кем бы то ни было. Приговор сей действителен отныне год и один день, а затем теряет силу свою, буде ты не явишься до истеченья указанного срока в Минас-Тирит и не предстанешь пред очи Наместника и Градоправителя. А явишься — я испрошу его дозволения продлить право твое пожизненно. Покамест же всякий, кого ты примешь на поруки, тем самым принимается под мою заступу, под щит Гондора. Удовлетворен ли ты?

Фродо низко поклонился.

— Удовлетворен, — сказал он. — И прошу считать меня преданным слугою, если преданность моя имеет достоинство в глазах высокого правителя.

— Имеет, и немалое, — сказал Фарамир. — Итак, берешь ли ты ответчика Смеагорла на поруки?

— Беру на поруки ответчика Смеагорла, — произнес Фродо.

Сэм шумно вздохнул, но не по поводу избыточных церемоний — нет, он, как истый хоббит, всецело их одобрял и лишь сожалел, что поклонов и словес было маловато, в Хоббитании за месяц бы не управились.

— Помни же, — сказал Фарамир, обращаясь к Горлуму, — что тебе вынесен смертный приговор, но, пока ты состоишь при Фродо, от нас тебе ничего не грозит. Однако, встретив тебя без него, любой гондорец немедля приведет приговор в исполнение. И да постигнет тебя скорая и злая смерть, будь то в Гондоре или за его пределами, если ты обманешь доверие хозяина. Теперь отвечай мне: куда вы идете? Он говорит, что ты был его провожатым. Куда же ты вел его?

Горлум не отвечал.

— Отмолчаться не удастся, — сказал Фарамир. — Отвечай или приговор мой станет жестче!

Но Горлум и тут не ответил.

— Я отвечу за него, — сказал Фродо. — Он привел нас, как я просил, к Черным Воротам; но Ворота были заперты.

— Отпертых ворот в этой стране нет, — сказал Фарамир.

— Увидев это, мы свернули в сторону и пошли южной дорогой, — продолжал Фродо, — ибо он сказал, что там есть или может отыскаться тропа близ Минас-Итила.

— Минас-Моргула, — поправил Фарамир.

— В точности я не понял, — сказал Фродо, — но, кажется, к северу от старой крепости уходит высоко в горы тропка, ведет к темному переходу, а с той стороны из расщелины вниз на равнину… и так далее.

— А ты знаешь, как называется этот темный переход? — спросил Фарамир.

— Нет, — сказал Фродо.

— Он называется Кирит-Унгол.

Горлум с присвистом втянул воздух и забормотал себе под нос.

— Так или не так? — обратился к нему Фарамир.

— Нет! — отрезал Горлум и вдруг завопил, точно его ткнули кинжалом: — Да, да, мы сслышали это название: зачем нам его знать? Хозяин сказал, ему нужно пройти, и, раз проход есть, мы постараемся. Больше нигде пройти нельзя, нет.

— Больше нигде? — спросил Фарамир. — А ты откуда знаешь? Никто не обходил рубежи черного государства. — Он долго и задумчиво смотрел на Горлума и наконец сказал: — Забери его отсюда, Анборн. Помягче с ним, но глаз не спускай. А ты, Смеагорл, не вздумай нырнуть в озеро: там очень острые скалы и смерть постигнет тебя раньше времени. Уходи и возьми свою рыбину!

Горлум приниженно потащился к выходу; Анборн пошел следом, по знаку Фарамира задернув занавеску.

— Фродо, по-моему, ты поступаешь безрассудно, — сказал Фарамир. — По-моему, не надо тебе с ним идти. Порченая это тварь.

— Ну, не совсем порченая, — возразил Фродо.

— Может быть, и не совсем, — согласился Фарамир, — но злоба изгрызла его насквозь. Он вас до добра не доведет. Расстанься с ним, я дам ему пропуск, а лучше провожатого до любого пограничья Гондора.

— Он не согласится, — сказал Фродо. — Он потащится за мной, как уж давно таскается. И я подтвердил обещание взять его на поруки и пойти, куда он сказал. Ты ведь не хочешь склонить меня к вероломству?

— Нет, — сказал Фарамир. — Но у меня сердце не на месте. Конечно, одно дело — нарушить слово самому, другое — советовать это другу, который вслепую бредет по краю пропасти. Ну да если он все равно за тобой увяжется, то лучше уж пусть будет на глазах. Однако ж не думаю, что ты должен идти с ним через Кирит-Унгол, о котором он говорит далеко не все, что знает: это яснее ясного. Не ходи через Кирит-Унгол!

— А куда мне идти? — сказал Фродо. — Назад к Черным Воротам, сдаваться стражникам? Почему тебя так пугает название, что ты знаешь об этом переходе?

— Ничего достоверного, — сказал Фарамир. — В наши дни гондорцы не заходят восточнее большака, а уж мы, кто помоложе, и подавно там не были и близко не подходили к Изгарным горам. Старинные слухи да древние сказания — больше положиться не на что. Но в памяти людской переход над Минас-Моргулом таит безымянный ужас. Когда говорят «Кирит-Унгол», наши старцы и знатоки преданий бледнеют и смолкают.

Долину Минас-Моргула мы потеряли давным-давно, и чудовищной стала она, еще когда изгнанный Враг не возвратился, а Итилия большей частью пребывала под нашей державой. Как ты знаешь, там некогда высилась могучая, дивная, горделивая крепость Ммнас-Итил, сестра-близнец нынешней столицы. Но ее захватили шайки бесчисленных головорезов, прежних наймитов Врага, которые разбойничали в тех краях после его низвержения. Говорят, их предводителями были нуменорцы, порабощенные злом, владетели властительных Колец, пожранные ими и превратившиеся в живые призраки, жуткие и лютые. Они сделали Минас-Итил своим обиталищем и объяли тленом ее и окрестную долину. Казалось, крепость пуста, но это лишь казалось, ибо нежить царила в разрушенных стенах: Девять Кольценосцев, которые по возвращении их Владыки, тайно приуготованном, безмерно усилились, и Девять Всадников выехали из обители ужаса, и мы не смогли им противостоять. Не подходи к их полой твердыне. Тебя выследят: неживые не спят и не гаснут их безглазые глазницы. Не ходи этим путем!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});