Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

где она стояла раньше?

— Здесь.

— А, ну вот и прекрасно, — и, чтобы придать видимость серьезности: — А сколько времени ей потребуется на развёртывание в указанном квадрате?

— Полчаса. Нам выступать?

— Нет, спасибо, не надо.

Всё-таки, хорошо, когда тебе буквально смотрят в рот!

Демон-генерал, задумавшись, замолчал. Наверное, сейчас все присутствовали при зарождении очередной вредной привычки — когда-нибудь, спустя много лет, этот постаревший мальчишка, будет раздавать приказы своим офицерам, так же, как Тардеш, безучастно вертя в пальцах шахматную фигурку.

Драгонарий шумно вздохнул, скрестив руки перед грудью. Нет, так не годится! Нельзя, как сопливому мальчишке, занимать свой ум мыслями о женщинах, когда решается судьба миллиардов солдат! «А вот если бы я сходил так, наша партия продолжилась бы в два раза дольше...» — тут же подумал он. «Хватит!» В конце концов, нельзя так вести себя! Призрак и не заметил, что уже все присутствующие догадались, что с ним что-то неладно, и именно поэтому замолчали. «Соберись!» — приказал он себе: «Иначе тебе придётся половину их похоронить, прежде чем...» — тут он огляделся.

Все молчали со странным выражением на лицах. Тардеш даже испугался, не произнёс ли он случайно вслух свои мысли.

— В чём дело?

— С вами всё в порядке, господин драгонарий?

— Кто сейчас докладывает?!

— Я, господин драгонарий.

— Начните сначала.

— Ммм... Да. Как я уже говорил, ружья не могут быть доставлены сюда напрямую — они расплавятся в нашей атмосфере, не говоря уже о порохе, поэтому мы просим Вас временно выделить отдельный корабль для их транспортировки, и подвесить его на дальней орбите Порога Удачи. Сообщаю так же, что личный состав недоволен размещением в лагере — казармы янычар слишком близко к башибузукам, и не может быть речи об общей кухне...

— Простите, — прервал ракшаса Тардеш: — Но я что-то скверно чувствую себя сегодня. Такой совет не пойдёт на пользу ни мне, ни вам. Давайте встретимся завтра, и уладим остальные вопросы. А пока познакомьтесь с личным составом и проведите строевые занятия. Ещё раз извините, но мне действительно нехорошо... Совет закончен, — и вышел из зала.

— Совет окончен, — услышал он за своей спиной голос императора.

В отчёте это пройдёт как "обмен опытом"

В своей комнате он с удивлением застал спящего Боатенга. Стараясь поменьше шуметь, Тардеш разложил перед собою бумаги, но лёгкий шорох всё же разбудил сторожкого телохранителя.

— А? Кто?! Это вы, адмирал?!

— «С добрым утром», Боатенг. Как спалось? Ты не заболел, случаем?

— А-а... Нет, это ничего... Вы только скажите, у меня ноги ещё есть?

— Есть.

— А руки?!

— И руки есть, и голова тоже, хотя сомневаюсь, что ты её не терял.

— Про голову это ты правильно вспомнил. Эх-эх-эх, какую женщину я встретил!.. Ты, наверное, её видел — она в охране твоей принцессы служит...

— Суккуб с такою косой?!

— Нет, эта больно шустра да костлява. Ты не знаешь мой вкус... Значит, иду я за тобой, охраняю, ну не просто так, там, гляжу — вокруг террористы, заговорщики, враги народа крадутся, я их, так походя, чтобы сагиб не видел, обезвреживаю — за поворотом парочку, в уголке десяток, подходим к покоям принцессы, ты внутрь, я на стражу — а на меня фьють — аркан! Я значит, его ножом — он не режется, за автомат — а патронов нету! А аркан тем временем меня тащит, и раз — за угол! А там стоят все три, одна другой краше (я ещё не понимал, зачем меня поймали), «готовенькие» уже. Та, которая держала аркан, подтягивает меня ближе, и говорит: «Выбирай!» — и бросает верёвку. Я не понял сдуру-то, что выбирать, выбираться из верёвки стал, а они как подходят, такие фигуристые, стройненькие, словно куколки, и как распахивают свои курточки! А под ними — голенькие! «Ну?» — спрашивают — «Выбрал?!» Ну что я, дурак, от такого предложения отказываться? Ох, и какая это баба! Ладно, что башка с двух сторон лысая, но что творит! Грудь такая, что вдвоём не обнять, глаза — огроменные, чтобы утонуть, губы — как специально для поцелуев! Но что она ими вытворяла — я и не знал, что такое возможно!

— Понятно, — Тардеш даже улыбнулся: — В отчёте это пройдёт как: «обмен опытом». Скажи, эта суккуб тебе ничего не предлагала? Ты ничего не ел, не пил из её рук?

— Нет, вроде... А что?

— Ну, тогда будешь жить. Понимаешь, чтобы верней заманивать мужчин, суккубы часто хатакой пользуются. Вроде наркотика. Нет, это не те наркотики, что есть у каждой расы — это адская смесь, от двух капель которой любой мужик во Вселенной, от джинна до нага, превращается в приставку к своему члену.

— Должно быть, хорошая вещь. Надо будет попробовать.

— Бывает, что такими и остаются... Так что, тебе ещё повезло. С суккубами вообще надо ухо востро держать — кроме того, что они могут за одну ночь довести до инвалидности, они ещё впридачу ко всему и отличные шпионы — ты, вот, к примеру, помнишь, о чём говорил с нею?

— Членораздельно и цензурно? Вряд ли.

— А вот она запомнила. И спокойно донесёт об этом своим хозяевам.

— После меня ей будет не до доносов!

— Да она ещё с полком может переспать после тебя, глупый хвастун! Ладно, отдыхай, а я пока займусь работой...

...Телохранитель проснулся, наверное, часа чрез три, и застал Тардеша прикорнувшим прямо на рабочем столе. Он только пошевелился, чтобы самому встать, переложить его как-то по-цивильнее, как расслышал его приглушенный голос:

— Проснулся?! — в голосе явно сквозила усталость.

— Ты не расслабляйся так, — обеспокоился он в свою очередь: — Тут не Амаль, приложишься щекой ко столу — глядь, а на ней уже поджаристая корочка образовалась!

— Ты кому это говоришь... я пол-жизни на Джаханале прожил, уж извини, знаю, чего опасаться...

— Сравнил! Джаханаль — и здесь!.. Гайцон... Птьфу, блин, что за гадская планета! — он расстегнул воротник чёрного мундира: — Ни телевизора, ни игр на вычислителе! Даже патроны для автомата — и те нельзя