Ещё не Аюта - Владимир Осипцов

скомпрометировать и её и его, побыстрее уничтожил.

В конце концов, плюнув на местные тонкости, драгонарий решил действовать сам, и, утвердив точки встречи, отдал приказ по флоту установить прямую связь и загружать «Умника» для расчета плана компании. Злате для действий хватило бы результатов второго прогона — но драгонарий решил вредничать до конца, раз уж она опять начала выставлять напоказ свои причуды.

«Умник» ворочал мозгами три дня, за которые призрак выпросил себе коня, и уже сам съездил в лагерь, повстречаться с генералами. Чему-чему, а шагистике во время траура войска выучились отменно! Прибыла ещё инженерная бригада, возглавляемая очередным юнцом с труднопроизносимой фамилией, чьи молодцы первым делом прорыли подземные ходы в ближайшие бордели города, и здорово нажились на входной плате, пока их не обнаружили.

Ракшас-янычар познакомил Тардеша с обоими командирами башибузуков — пашой срочных и пашой штрафных, а так же с начальником спахов, оказавшимся старым знакомым драгонария — в прошлом пришлось воевать против него, служившего наёмником у одного из бунтарей.

Злата передала извиняющуюся телепатему ещё до того, как освободились каналы связи, а когда вычислители перезагрузились после «Умника», позвонила по видео.

На Гайцоне был вечер. Ослепительное местное светило почти полностью зашло за горизонт, и на багровеющем небосклоне среди ранних звёзд чётко выделялись похожие на ёлки силуэты пагод. Тардеш со словарём в руках заучивал список офицеров, выписывая их имена буквами вместо иероглифов.

Злата звонила из бассейна. Как всегда, небрежно-очаровательная, она ещё и только что сменила кожу, и выглядела в новой расцветке моложе лет на пять. Специально для Тардеша был включён верхний свет.

— Привет, — сказала она, почти гипнотизируя своими янтарными глазами: — Звоню попрощаться.

— Привет, — ответил Тардеш, ненадолго оторвавшись от списка. В дальнем углу он заметил огромную жабу в форме радиста, яростно семафорившую сигнал бедствия.

— Надеюсь, ты не вымыслил ещё один повод, чтобы задержать меня?

— Да нет, что ты. И потише — и так ходят слухи, что мы с тобой чуть ли не целуемся!..

— Ну, что-что, а мои поцелуи тебе не грозят, друг-драгонарий. Не хочу, чтобы ты стал синим и раздутым трупом.

— И тебе можно верить?

— М-м-м... В течение этого часа — наверное, да... — она положила свою голову на стоящий перед камерой стол, и, чуть прикрыв глаза, телепатировала:

«Бэла молвил — у тебя неприятности. Поведаешь мне?» — образ нарисованного кукольного Бэлы с большим мокрым от слёз платком, стоящим на коленях перед мудрой змеёй.

«Не стоит твоего внимания» — нарисованному Бэле вытерли слезы нарисованным платком и двумя пальцами заставили улыбаться.

«Это уже беда, или только проблема?» — большой злой демон с большим мечом и толпа маленьких злых демонят с факелами.

«Я справлюсь без твоей помощи, друг-аюта» — драгонарий в блестящих доспехах, шлеме с огромным гребнем и длинном плаще героически развевающимся по ветру на фоне заката.

«В чём дело, друг-командир?» — недоумевающая змея.

«Как всегда...» — миг памяти. Глаза принцессы на лестнице, её крыло и взгляд на галерее. Закрашено черными мазками.

«Ясненько. Я завсегда ж молвила — воздержание до добра не доводит» — сочувствующая змея, завязавшаяся бантиком, будто сложенные руки.

«Кто это говорит?!» — Тардеш даже улыбнулся.

«Ну, сравнил! Я же всё-таки порядочная девушка...» — змея превращается в элегантную брюнетку

«Которая боится мужчин...» — элегантная брюнетка, убегающая от толпы нарисованных Бэл.

«Вот уж не наговаривай. Я боюсь не мужчин, а всяких там мужчин! И без шуток про одноглазую змею» — Элегантная брюнетка сидит и пьёт чай за одним столиком с Бэлой. Очень культурно пьёт.

«Злата, ты сама — змея» — элегантная брюнетка снова змея.

«Я приличная змея, с двумя глазами, а не какое-то... брр...» — непристойная картинка.

«В телепатемах трудно скрывать тайны, помни об этом», — драгонарий в плаще и шлеме, грозящий пальцем.

«А что встыдился же? Ты — старый просоленный морской волк... и должен соответствовать!» — драгонарий превратился в просоленного небритого моряка в рваной тунике, обнимающего суккубу и апсару в какой-то магготской забегаловке.

«Вот апсары говорят, что если не будешь воздерживаться, быстро станешь старикашкой» — просоленный моряк оставил и суккубу и апсару, и, поплелся прочь, тряся жидкой бородёнкой.

«Ну-у... верить всяким апсарам... по крайней мере, в моих глазах — ты ещё не старикашка!» — бравый драгонарий в объятиях прекрасной золотистой змеи.

«Спасибо большое!» — драгонарий смотрит на золотую змею с сарказмом.

«Однако если бы все твои знакомые так знали твои мысли, как я!»

«Не надо, не подглядывай...»

«Поздно... Да... Прежде я не замечала в тебе склонностей до мазохизму...»

«К... к чему?!!»

— Знаешь, приятно так переглядываться, но мне пора! — вдруг невинным голосом прощебетала она, и, оттолкнув головой стул, сползла в бассейн. Изображение на экране сразу же погасло, сменившись надписью: «Корабль вне зоны досягаемости».

Этой же ночью Злата ему явилась во сне, и, подойдя близко-близко, шепнула, чуть ли не задевая языком ухо: «Не знаю, может ты, уже дошел до такой стадии, что разумных доводов не слушаешь, но ведь её кровь плавит сталь и без жара страсти ... Что же с тобою будет?» — и исчезла, разбудив.

Хвастунья

По часам Амаля была глубокая полночь, но здесь уже восходило ненасытное в своём жаре светило. Весь потный, Тардеш вылез из своей комнаты мимо Боатенга, и сел на пол напротив кондиционера, под струю чуточку прохладного воздуха.

«Нет, это пекло меня доконает», — думал он. Две амальские минуты тянулись здесь больше трёх — именно столько сидел он, прислонившись лбом к всё-таки чуть тёплой решетке радиатора, прежде чем начать новый день...

Он принёс только одно радостное известие — наконец-то траур кончился! Драгонарий шел по продуваемым горячим, пахнущим палёным железом и ржавчиной ветром, галереям, давая себе новый зарок — даже случайно больше не встречаться со сбивающей его с толку принцессой.

И как назло — столкнулся с ней в покоях императора!

На ней было пёстрое кимоно, меч у пояса, и плохое настроение. Они столкнулись в дверях — он входил, а она выходила, преследуемая женихом. Тардеш, выходило, помешал и ей и ему.

— Доброе утро, Тардеш-сама, — прошептала она, опустив глаза.

— Доброе утро, драгонарий-доно! — громко поздоровался наместник Нагадо.

— Здравствуйте. Ваш отец здесь, Ваше Высочество?!

Она сначала пропустила его внутрь, и только