Дети Смерти - Владимир Шимский

Сейчас, когда враг (она чувствовала это) находился так близко, она была Моной.

Только Моной.

Чужие руки бессильно повисли вдоль тела. Ноги — ватные — подогнулись, и женщина медленно сползла по стене на пол. Голова запрокинулась к потолку. Она не потеряла сознания, но была очень близка к этому.

— Эй! — ее толкнули ногой. — Ты чего?

Губы лишь слабо шевельнулись в ответ.

— Спятила, — пробормотал кто-то из стоявших рядом женщин.

— И поделом.

ОРТАГ ПРИШЕЛ ЗА НЕЙ.

Мона слабо шевельнулась — там, где-то в глубине сознания она пыталась бежать, прятаться, драться за свою жизнь. «Если бы здесь был Тай», — почему-то подумала она.

— Мне нужно знать, кто еще, — донесся издалека хриплый голос Ортага.

ЕЩЕ МИНТА, ДРУГАЯ, И ЕЕ ОБНАРУЖАТ.

Как хотелось исчезнуть, раствориться…

Но в сознании лишь билось и билось (в такт ударам ЧУЖОГО сердца):

— Тай, Тай, Тай…

Теперь он спешил к кумарону. Внизу, в двух-трех минах от него, плескались свинцовые волны Срединного моря. Несколько раз сверкнули из воды белые, в чем-то похожие на хоругские мечи, острые плавники саркул. Тай вспомнил происходящее на берегу — если лодки заметят прежде, чем они доберутся до кумарона, немало унритов этой ночью станут легкой добычей морских хищников. «И как это они чувствуют, когда и куда плыть?» — думал Тай.

Вдали все еще пронзали небо острые копья молний, но теперь гроза отдалилась, стало ясно, что она наверняка пройдет стороной.

Вскоре Тай был у цели.

Кумарон вяло покачивался на волне. Сонно поскрипывали снасти. Громко хлопало прикрепленное на корме полотнище флага. Судно казалось пустым. Несколько масляных фонарей подслеповато перемигивались между собой.

«Где она?» — подумал унрит, не очень, впрочем, понимая, кого же все-таки собирается искать. Мону? Но тогда почему он не рыщет по гавани в поисках лодки. Элту? Но зачем она ему — он не чувствовал к ней ничего, кроме ненависти. Некоторое время унрит задумчиво поглядывал на темные окна кумарона, невольно поеживаясь от тянувшего с моря прохладного ветерка. Странное дело — полупрозрачное тело чувствовало его. Ветер лизал холодным языком руки, ноги унрита, свивался кольцами у него на животе. «Ветер, который похож на хиссу», — пришло на ум невольное сравнение, и Тай брезгливо вздрогнул.

До слуха доносились отдаленные раскаты грома. Он поочередно подлетал к окнам, заглядывал в них в надежде увидеть… Мону? Элту? Ему очень хотелось первого. Вспомнив о девушке, Тай внимательно оглядел гавань, но было слишком темно, чтобы заметить качающуюся на волнах лодку с телом Моны. Сердце унрита болезненно сжалось. За то время, что он провел на кумароне, лодку вполне могло прибить к берегу. Или перевернуть случайной волной. Или… попросту ее мог найти какой-нибудь не вовремя подвернувшийся рыбак.

Тай хотел искать Мону, но… что-то настойчиво подсказывало ему другое.

«Ои! Хватит, Тай».

Унрит сосредоточился на окнах.

Несколько роскошно обставленных кают (выяснилось, что он вполне сносно видит в темноте) пустовало. В двух — куда более бедных — кто-то спал. Судя по разбросанной на длинных скамьях одежде и отсутствию оружия, это были матросы кумарона. Чуть ниже в длинной, аскетически обставленной комнате горели свечи. За круглым деревянным столом сидело пятеро мужчин. Их бритые головы и обнаженные до торса мускулистые тела напомнили Таю убитого им Кусума. Приглядевшись, унрит заметил приставленные к стене мечи, сваленные в кучу арбалеты. «Воины», — уверенно подумал Тай. Не хотел бы он с ними встретиться лицом к лицу.

Один из воинов ловким движением выбросил на стол кости. Сидящие рядом расхохотались. Выпало что-то необычное. Бросавший кости, напротив, побледнел. Рука его потянулась к стоявшему на столе кувшину. Он что-то громко сказал, и смех разом оборвался. Сидящий напротив воин резко встал.

«Подерутся», — уверенно подумал Тай, оторвавшись от окна и перелетая к следующему.

Происходящее беспокоило его.

Нет. Это не обычный сон.

Так не бывает.

Уж больно он походил на правду.

«Интересно, — подумал Тай, — пройду ли я сквозь стену?»

Унрит приник к грязному, почти не пропускающему света стеклу, стараясь разглядеть убранство открывшейся ему комнаты. Почти ничего не было видно. Лишь справа, у стены он скорее угадал, чем увидел, большую деревянную кровать, на которой кто-то спал. Далекая вспышка молнии слегка подсветила полумрак, и он увидел лицо спящего.

Свое лицо.

— Сегодня на месте Тая буду я! — хрипло сказал Ортаг, быстрым движением скидывая на пол плащ, обнажая сильное, все сплошь покрытое изъязвленными красноватыми рубцами тело. Мара и стоявшие поблизости женщины отшатнулись.

— Что поделаешь, — ткнул пальцем в большой багровый рубец на груди маг, — такова цена знаний. Память. Об Учителе, — пояснил он непонятно зачем. — Такие рубцы не заживают. Никогда, — он не торопился. Времени было достаточно. — Согласен, это причиняет некоторые неудобства. Я бы сказал даже, массу неудобств. Но женщинам обычно приходится по вкусу. Да. Глядеть в оба! — кивнул он воинам. — Вы служите Нагху, но сейчас вы поймете, кто есть Ортаг, а кто есть Нагх!

Маг присел на корточки и потянулся к валявшемуся на полу плащу. Достал из кармана большой кусок мела. Ловко очертил круг. Поднялся, стараясь держаться в его центре. Внимательно осмотрел испуганные лица загнанных в трюм женщин. Ничто не выдавало присутствия ТВАРИ. Или хиссы, множество ползающих по Таю хисс, не волновали ее? «Неужто ошибся?» Он был в некотором недоумении. Задумчиво почесал свободной от мела рукой волосатую грудь. Поймал брезгливый взгляд Мары. Губы сложились в ядовитую ухмылку:

— Ты будешь первой.

— Как бы не так… урод! — прошептала женщина.

— Пожалуй, ты права, — задумчиво произнес Ортаг. — Я не вижу вашей Рыжей. Где она?

Пробежавший по трюму шумок подсказал ему, где именно.

«Ну да, Нагх привез ее с утра».

— Пускай выйдет.

— Ей плохо, — сказал кто-то из женщин. — Дайте воды.

— Так тащите ее!

Женщины расступились, открывая беспомощно лежавшее на полу тело. Ортаг разочарованно прищелкнул языком — разве ж ЭТО ТВАРЬ?

— Ладно, — почему-то вдруг сжалился он. Обернулся к воинам:

— Киньте флягу!

Фляга пошла по рукам. Дошла до Мары. Набрав полный рот воды, женщина брызнула Моне-Элте в лицо:

— Пффф! Очнись!

Мона открыла глаза. Попыталась встать, но тело по-прежнему не слушалось. Ее взяли под руки, подняли с пола. Ортаг молча наблюдал за происходящим. Увидев, что Мона-Элта стоит, поманил крючковатым пальцем: