Поэты 1790–1810-х годов - Василий Пушкин

2. ПРИНОШЕНИЕ, ПРИ КОЕМ СЛЕДОВАЛИ ВЫШЕПИСАННЫЕ СТРОКИ

Видно, курс на всё поднялся,Даже дороги стихи.Как ни бился, ни старался,Смыслу нет в них ни крохи.Что же делать? — Ром распили,А стихи вот каковы:Хоть и дорого купили,А всё гнил товар — увы!

3. БЛАГОДАРНОСТЬ СТИХОТВОРНАЯ ЗА ОНЫЕ ЖЕ ВЫШЕПИСАННЫЕ СТИХИ

Pomum et citronem perdidi[229].

Напрасно вас спасал сей брат великодушныйИ жаль, что вас не съел французский Вельзевул.Прегорьки пьяницы, поэты малодушны!Вот всяк из вас каков: пришел, узрел, хлебнулИ скрылся выспаться в гостеприимны кровы.А дружеству помочь, когда пришла беда,Нет в вас ни совести, ни чести, ни стыда;Не склонны вы к добру, но к злу всегда готовы.Я мнил вчера друзей-поэтов в вас найти;Но вы лишь нищие Парнаса на пути.За ром и времени драгого за утрату         Я не спущу ни даже брату.Тебе ж, негодница, каналья, эгоист,Который на душу и на руку нечист,Ну, словом, вам, сударь, любезнейший Милонов,В воображении шлю я до сту миллионовИ в то же время сей несу богам обет:Чтоб всё, что будешь ты писать, всё было бредИ вышеписано то было лепетанье,Чтоб в службе и у муз нашел ты поруганье,Чтоб ход тебе в бордель закрыт был навсегдаИли же отворен для тяжкого вреда,Чтобы ты опился не ромом — крепкой водкой,И умер наконец с непромоченной глоткой.

II

И. И. ВАРАКИН

Иван Иванович Варакин (1760–1817?) — поэт, крепостной крестьянин князей Голицыных. Обстоятельства его жизни почти неизвестны. Единственным источником сведений является краткая автобиография, написанная им для В. Г. Анастасевича и хранящаяся в бумагах последнего (ГПБ). Известно, что, как грамотный и способный человек, он употреблялся своими помещиками для выполнения сложных и ответственных поручений. В своей автобиографии он упоминает, что «занимался письмоводством и юриспруденцией», а также управлял соляными и железными заводами на Урале.

Он был уже известным поэтом, печатавшимся в «Зрителе» Крылова и опубликовавшим сборник стихотворений, когда Г. Р. Державин, С. С. Уваров, Н. Н. Новосильцев и С. С. Ланской обратились к князьям Голицыным с предложением о его выкупе. Несмотря на исключительно высокое общественное положение заступников и на то, что предложенная ими сумма — по данным самого Варакина — была огромной (12 000 рублей), помещики наотрез отказались отпустить престарелого уже поэта на волю.

Данные о последних годах его жизни отсутствуют. Дата смерти устанавливается предположительно.

Как поэт Варакин тяготел к разночинным литературным кругам. Печататься, по всей видимости, он начал в «Зрителе» Крылова и Клушина (1792). В 1807 году вышел единственный сборник его стихотворений. В дальнейшем Варакин сблизился с Анастасевичем и сотрудничал в его журнале «Улей». Далее следы его литературных занятий теряются.

Общественные воззрения Варакина отмечены характерным соединением наивной веры в освободительные намерения правительства с недвусмысленными антидворянскими и антикрепостническими настроениями. Даже политику Павла I он готов приветствовать как направленную против сословных привилегий дворян (в стихотворении «Русская правда в царствование императора Павла I»). В «Послании к новобранцам», говоря о военной службе, он противопоставляет счастливую участь служащих государству солдат горестной доле помещичьих крестьян — рабов своих господ. «Итак, может ли сие поприще казаться вам неприятным? Приближаясь к нему, должны ли вы воздыхать о первобытном состоянии? О, забудьте навсегда оное, купно с тучами прискорбии, вас терзавших, жалейте только о братии вашей, о братии стенящей»[230]. Правда, со временем вера Варакина в освободительные намерения правительства ослабевала. В письме Анастасевичу от 29 мая 1812 года отчетливо звучат критические ноты: «Ни газеты вчерашние, ни сегодняшний листок „Северной Почты“ ничего не содержат любопытного, кроме как две семьи императорские имеют в Дрездене общие блистательные столы, куда и король прусский поскакал. Каковы же обеды у бедных солдат? И чего-то мы дождемся? Правда, я в рассуждении себя и прочих подобных мне, коим свет и без того есть Харибда, не ужасаюсь детей Марсовых, а готов и сам к ним присоединиться»[231].

Издание сочинений И. И. Варакина:

И<ван> В<аракин>, Пустынная лира забвенного сына природы, СПб., 1807.

215. РУССКАЯ ПРАВДА В ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРА ПАВЛА

Правду ныне на престолеВидит север из-за гор.Работая мужик в поле,К ней возводит весел взор.«Царствуй, истина святая! —Он всем сердцем вопиет: —Царствуй, нам себя являя,Царствуй тысящи ты лет!

Долго мрачные туманыСокрывали тя от глаз;Бушевали тучи рьяныНад Уралом здесь у нас;Но как скоро появилисьТвои светлые лучи,Все страшилища сокрылись,Видим солнышко в ночи!

Усмирели хлебоеды,Перестали нас зоритьИ на пышные обедыДуш по тысяще валить.Не до зайцев, не до балов,Не до карточной игры;Гонят наших объедаловПод военные шатры».

О, как сердце заигралоВ простодушном мужике:«Дай покину свое рало!И взыграю на гудке…Слушай вся теперь вселенна,К нам на север оглянисьИ, коль хочешь быть блаженна,Правде нашей помолись.

Я, не басней обольщая,Начинаю к тебе речь;Не природу возмущая —Не велю рекам вверьх течь,Не сдригаю лес с кореньем,Не гоню зверей в стада;Кто так бредит с увереньем,Тот краснеет от стыда.

Мне не сведомы Орфеи,Не знаком и Амфион;Все их басни и затеи —Был пустой лишь дудки звон;Но прошу, послушай словаДеревенска простяка;Вот порукой — мать дуброва!Не скажу я пустяка.

Видишь, солнце как сияетНад деревнею у нас.Видишь, как река играет,В дальние страны́ катясь;Видишь злачные долиныИ цветущие луга:Они полны все скотины,Полны песней пастуха.

А овечки как резвятсяНа зеленом бережку!Наши детки веселятсяМеж цветами во кружку, —Что ж их ныне восхищает?Что так много веселит?Слышишь! эхо отвещает:Правда миром нас дарит!

Мир к нам сладкий возвратился,Мир блаженством всех снабдил,Мир с природой содружился,Мир меж нами опочил!Начались златые годыВ царстве северном у нас!Веселитеся, народы!Правда назидает вас.

Но взгляни еще направо —Наши нивы как цветут:Ровно золото кудряво,Класы полные растут…Здесь горошек, там пшеница,Ячмень, греча и бобы;Тут детина, там девицаСобирают их в снопы.

Будет чем и поделитьсяНам с соседней стороной,Коль не станет нарогтитьсяПотревожить наш покой.Полно — что нам до жеманства!Что до гордости чужой!Плюем мы на обаянства,Попирая всё ногой.

Не одни вить мизантропыЖивут нашим добрецом;Часть большая всей ЕвропыУ нас ходит за купцом;От нас соболи, лисицы,В других царствах коих нет!Горностаи и куницыДают шубы на весь свет.

Ну, скажи, магометанец!В чей ты кунтыш наряжен?Краснобай, этот британец,Чьею сталью обложен?Всё российские доброты!А без них бы вы куда?Ваши крепости и флотыБыли б жидки как вода.

Кто ж еще доволен нами?Кто снабден нашим добром?Там — за небом, за морями,Там — где солнцев ранний дом,Где китайцы, иль манжуры,Горьку воду свою пьют,Нагрузив зверями фуры,Нам спасибо все дают.

А индейцы, персиане,Разве незнакомы нам?Загляни лишь к Астрахане,Сколько их увидишь там!Все спокойно куплю деют,И пускаясь за моря,Все в сердцах своих имеютДоблесть нашего царя!»

Еще было петьМужик хотел —Стал гром греметь,И дождь пошел.

От вас, перуны,Ослабли струны!Пойду сушитьИ пиво пить!

1797

216. СТИХИ НА СЛУЧАЙ ИЗДАНИЯ КНИГИ МУДРЫМ ГРАФОМ СТРОЙНОВСКИМ «О УСЛОВИЯХ ПОМЕЩИКОВ С КРЕСТЬЯНАМИ»