Червь Уроборос - Эрик Эддисон

Лорд Гро недвижно стоял в великом изумлении, говоря про себя: «К чему мой сонный разум воображает себе такие чудеса? Доселе лишь злых духов наблюдал я в их проявлениях; видел я фантастические образы, созданные и явленные магическим искусством; ночами мне снились необычайные сны. Но до этого часа считал я лишь никчемной выдумкой праздных поэтов то, что средь рощ, лесов, плодородных полей, на морских побережьях, берегах великих рек и ключей, а также на вершинах огромных гор все еще являются счастливому взгляду всевозможные нимфы и разные полубоги. Что я сейчас как раз и наблюдаю, и великое это чудо, хорошо объясняющее ту странную привлекательность, каковой эта угнетенная земля недавно пленила мои чувства». И он снова задумался, рассуждая так: «Если это лишь видимость, то она неспособна мне навредить. Если же, напротив, создания эти вещественны, то они наверняка с радостью примут меня и хорошо со мной обойдутся, будучи настоящими живыми духами гористого Демонланда, на поддержку и восстановление былых славы и величия которого я со столь странной решимостью направил все свои мучительные помыслы».

Движением он выдал свое присутствие и окликнул их. Дикие животные метнулись прочь и скрылись за склоном холма. Козлоноги, прекратив на миг свою игру на дудках и танцы, все сжались, наблюдая за ним недоверчивыми и испуганными глазами. Лишь ослепительные ореады[92] продолжали хоровод: кроткие девичьи уста, прекрасные груди, стройные и гибкие тела, одна изящная рука в другой, расходясь, сближаясь, и расходясь вновь в постоянно изменяющихся ритмах. Вот одна, чьи белые руки были сцеплены на затылке, а заплетенные волосы сверкали, словно золото, описала круг и томно склонилась; вот другая подпрыгнула и замерла, балансируя на носках, словно стрела солнечного света, пробившаяся сквозь крышу крон старого соснового леса, когда теплый ветер с холмов колышет макушки деревьев и открывает крошечный клочок неба.

Гро пошел к ним по травянистому склону холма. Когда он прошел дюжину шагов, силы покинули его конечности. Рыдая, он упал на колени и взмолился:

— Земные божества, не препятствуйте мне и не отвергайте меня; хоть и жестоко угнетал я до сего мига вашу землю, но так более делать не стану. Мои втоптанные в грязь добродетели лежат горьким укором мне. Поведайте милосердно, где мне найти владевших этой землей, дабы искупить свою вину перед теми, что были изгнаны из-за меня и моих сотоварищей, и стали изгоями, скрывающимися в лесах и горах.

Так молвил он, склонив голову в печали. И услышал он подобный пению серебряной лютневой струны голос, воскликнувший:

На севере, на севере!К чему нам помогать?

Он поднял глаза. Видение исчезло. Вокруг него и над ним были лишь полдень и лес — тихие, пустынные, залитые солнцем.

Лорд Гро вернулся обратно к своему коню, взобрался в седло и ехал на север среди холмов весь этот летний день, полный туманных образов. Когда подошел вечер, он уже высоко взобрался по крутому склону горы меж осыпей и травянистых лужаек, следуя по протоптанной дикими овцами узкой тропке. Далеко внизу, в долине, текла каменистая речушка, вившаяся среди холмиков древних морен, подобных волнам в море одетой травой земли. Июльское солнце склонилось низко, и тени холмов простерлись на обращенные к западу склоны, по которым ехал Гро, но там, где он находился, а также над ним, холмы все еще пылали в теплом свете садящегося солнца; замыкавший же вход в долину и вздымавшийся ввысь подобно фронтону здания отдаленный пик с его широко распростертыми скалистыми отрогами и осыпями и гребнем, подобным огромному буруну, окаменевшему в разгар своего величия, все еще купался в жемчужном сиянии.

Обогнув склон холма в месте, где тот был рассечен неглубоким оврагом, он увидел перед собой ложбину или укромную впадину. Там, защищенные громадой холма от восточных и северных ветров, росли в расселинах скал над ручьем две рябины и падуб. В их тени скрывалась пещера, размера небольшого, но достаточного для того, чтобы человек мог жить в ней, оставаясь сухим в непогоду, а справа за нею — маленький водопад, удивительно прекрасный на вид. Выглядел он так: каменная плита вдвое выше человеческого роста, чуть наклоненная вперед от холма таким образом, что вода тонким потоком ниспадала с ее верхнего края в каменную чашу. Вода в чаше была чистой и глубокой, но беспрестанно пенилась и пузырилась от низвергавшейся сверху струи, а скалы вокруг нее покрывали мхи, лишайники и крохотные цветочки, питаемые водой ручья и освежаемые его брызгами.

Лорд Гро сказал про себя: «Здесь и жил бы я вечно, если бы только мог сделаться маленьким, словно тритон. И построил бы я себе дом в пядь высотой возле вон той моховой подушки изумрудного цвета, а дверь мою заслоняла бы наперстянка, что качает своими розовыми головками над пенистыми водами. Я пил бы из этих робких цветов белозора, чьи белоснежные чашечки венчают тончайшие стебельки, а пологом над моим ложем была бы эта влаголюбивая песчанка, что молочно-белыми звездочками усыпала зеленый небосвод тенистых склонов этих скал».

Погрузившись в мечтания, он долгое время провел, созерцая этот сказочный уголок, столь укромно приютившийся в расщелине голой горы. Затем, не желая покидать столь прекрасное место, и напомнив себе, что после стольких часов его конь устал, он спешился и лег подле ручейка. И вскоре, когда прекрасные образы всех увиденных им чудес вытеснили из его дум все прочее, он был вынужден позволить длинным темным ресницам смежить свои большие ясные глаза. И глубокий сон одолел его.

* * *

Когда он проснулся, все небо пламенело закатным багрянцем. Тень чьей-то фигуры пролегла между ним и западным сиянием: кто-то склонился над ним и произнес властным тоном, в котором, однако, казалось, навечно смешались и собрались воедино эхо и отзвуки всего самого прекрасного:

— Лежи спокойно, господин мой, и не зови на помощь. Видишь, это твой собственный меч; я взяла его, пока ты спал, — тут он осознал, что в его горло, в то место, где пролегает подъязычная артерия, упирается острый меч.

Он не шелохнулся и ничего не сказал, лишь поднял глаза на нее, подобную очаровательному видению из блуждающего сонма грез.

Леди промолвила:

— Где твои спутники? Сколько их? Отвечай быстро.

Он проговорил, будто во сне:

— Как мне ответить тебе? Как мне счесть тех, кому нет числа? Как указать мне вашей милости обитель тех, кто даже сейчас ближе ко мне, чем мои руки и ноги, а в следующий миг могут унестись за океаны, возможно, более необъятные, чем те, что преодолевал когда-либо звездный луч?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});