Давай мы станем незнакомцами - Наталия Веленская

нас ничего не получится, потому что я для него по-прежнему просто друг? Или сделает вид, что ничего не понял, сославшись на туманность моих формулировок?

— Ярик, поцелуй меня, — тихо прошу я. К чёрту все эти намёки! И если Мереминский боится неправильно истолковать мои слова про «быть вместе», то значит добавим немного конкретики! — Пожалуйста…

Слышу громкий порывистый вздох.

Ярик резко поворачивается ко мне, но вместо поцелуя перехватывает мою ладонь и… начинает целовать. От кончиков пальцев двигаясь медленно вверх, оставляя дорожки из поцелуев на тыльной стороне ладони.

Сердце болезненно ударяется внутри о грудную клетку.

Это значит «нет»?! Он просто не знает, как мне об этом сказать, чтобы не ранить мои чувства?!

Закрываю глаза, пытаясь унять так некстати набежавшие слёзы.

Так, только не смей реветь, Марин! Не смей!! У тебя ещё вся жизнь впереди, чтобы оплакивать свою разодранную в клочья гордость и собирать по частям осколки сердца.

— Мариш, — шепчет Ярик простуженным хриплым голосом, ласково прижимая мою ладонь к своей груди, — Мариш, посмотри на меня.

Закусываю до боли нижнюю губу, распахиваю глаза и… встречаюсь с его затуманенным от страсти взглядом.

Он хочет! Я ведь вижу, что он тоже этого хочет! И не меньше, чем я! Но если он сейчас опять начнёт мне что-то задвигать про нашу дружбу, то я просто умру…

«Пожалуйста» — не успевает слететь с моих губ, как Ярик притягивает меня к себе. И наконец впивается в мои губы жадным, отчаянным поцелуем.

Глава 56

Цепляюсь за его плечи, растворяясь без остатка в этом поцелуе. Вкладываю в каждое касание губ всю себя, все свою любовь, что так долго сжигала меня изнутри.

— Мари-и-ша-а, — стон Мереминский, на миг отрываясь от моих губ.

Мне кажется, я уже схожу с ума от одного лишь звука его голоса. От того, как он произносит моё имя…

Одной рукой Ярик зарывается в мои волосы, стягивая резинку.

— Распусти их… для меня, — рассыпает по моим плечам длинные тяжёлые пряди.

Жаркий тягучий взгляд скользит от моих припухших от поцелуев губ вниз, лаская каждый сантиметр кожи. Мне нравится, как он на меня смотрит. Нравится ощущать себя перед ним такой красивой и желанной.

— Мариш, что ж ты со мной делаешь… — рвано выдыхает мне в губы.

В его голосе слышатся нотки отчаяния, которое тут же заглушает дикое, неконтролируемое желание.

— Только… только не останавливайся, — молю я, испугавшись, что Ярик пойдёт на попятную, вновь подняв так ненавистный мне этическо-моральный вопрос дружбы.

— Даже если бы я захотел, то уже не смогу, — усмехается Мереминский. Встречается глазами с моим абсолютно шальным, поплывшим взглядом. А потом вновь резко притягивает к себе, сминая мои губы. Сильно, почти до боли сжимает в объятиях. — А к черту это всё!

Продолжая терзать мои губы, опускает на кровать. Ощущаю тяжесть и жар его тела. И это так правильно, так… Не могу подобрать слов, насколько хорошо. Будто бы каждая моя клеточка наполнена ликованием и счастьем.

Оплетаю ногами его бедра, вжимая сильнее в себя. Запускаю ладони под его футболку, ногтями впиваясь в оголённую кожу на спине, провожу вдоль позвоночника.

У Ярика вырывается короткий рык в ответ на мои прикосновения. Не могу сдержать довольной улыбки. Мне нравится, как он реагирует на меня. Рядом с ним я забываю про всё — про свою неопытность и робость, про свои страхи. Мне хочется таких вещей, о которых я раньше даже стеснялась подумать… Но с ним это кажется абсолютно естественным и правильным.

Вот только пока инициатива была полностью в руках Ярика. И не только в руках… Мереминский резко задирает мой топ вверх. Одной рукой сжимает грудь, а второй втягивает губами сосок, начиная вытворять своим языком такое, что… Не могу сдержать громкого стона. Я и не знала, что у меня такая чувствительная грудь. Да я, получается, вообще ничего не знала о своём теле до сегодняшнего дня! Выгибаюсь дугой, когда Ярик слегка прикусывает зубами сосок. Впиваюсь ногтями в край простыни, резко натягивая её на себя. Дрожь волнами растекается по всему телу. Если это только начало, то что будет дальше?..

Мне нравится его нетерпение и напор. Нравится то, что он творил сейчас с моим телом. Будто бы только он один на всём белом свете знал, как сделать так, чтобы я сходила с ума, плавясь в его руках и задыхаясь от переполняющих меня ощущений.

На мгновение промелькнула мысль, всё-таки сказать Ярику, что это мой первый раз. Но эта мысль тут же испаряется из сознания, стоило Мереминскому забраться под ткань моих джинсовых шорт, чуть приспуская их вниз…

Никто и никогда не ласкал меня там. Никто! Но я позволяю ему, позволяю ему всё… Сама ускоряю темп, глубже насаживаясь на его пальцы, ощущая приятное растяжение внутри. Ярик что-то шепчет мне на ухо, что-то безумно пошлое и в то же время безумно приятное, что только сильнее распаляет меня.

Одним движением окончательно стягивает с меня шорты вместе с насквозь промокшими трусиками. Помогает освободиться от топика.

На секунду меня охватывает лёгкое смущение от своей наготы. Непроизвольно прикрываюсь рукой и пытаюсь свести вместе чуть дрожащие ноги, но Ярик не дает мне этого сделать.

— Ну уж нет, — тихо смеется он, снимая футболку и нетерпеливо отбрасывая её не куда-то в сторону. А следом, чуть морщась, стягивает с себя джинсы.

Какой же он…

У меня вырывается восхищённый вздох, когда я наконец вижу его обнажённого. Скольжу затуманенным от желания взглядом по его красивому, слегка подкаченному телу. Конечно, за столько лет, что мы знакомы, Ярик не раз щеголял передо мной своим оголённым торсом. Да и на пляже я при желании могла во всех деталях разглядеть его фигуру. Но это всё было не то… Абсолютно не то!

Перевожу взгляд туда, где даже в полумраке так отчётливо видно его возбуждение. Тяжело сглатываю, представляя, как это будет — ощутить его полностью в себе внутри…

Сердце сотрясает грудную клетку от волнения и предвкушения.

Но Ярик не спешит избавиться от последнего предмета одежды. Чуть сильнее разводит мои ноги в стороны, подхватывает меня под бёдра и притягивает ближе к себе. Начинает осыпать поцелуями мой живот, спускаясь к внутренней стороне бедра. Нежные и обжигающе жаркие касания губ вновь заставляют меня тихо стонать.

— Яр, не надо… — ахнула я, когда он врывается в меня своим языком.

— Т-ш-ш-ш, тебе понравится… — обещает Мереминский, подключая к ласковым касаниям языка свои пальцы.

Боже, такого я не могла представить