Сага о Падшем Ангеле. Дилогия (СИ) - Иван Лисович

— Похороны? О чем ты говоришь?

Снова нескончаемый плач. Наверно, стоило дать ей выплакаться, прежде чем она начнет нормально говорить. Тем более мне было приятно, что в трудную минуту рядом с ней я, а не кто-то другой, например, Ирстан…

— Завтра может стать последним днем для многих из нас, — чуть успокоившись, начала объяснять волшебница. — Каждый год одно и то же. Люди в последний день смеются и празднуют на этом балу, а в следующую ночь во время экзамена умирают. Даже и половины не возвращается обратно. И так всегда. Но почему то… почему то в этом году я не могу смириться, что вы… что вы пойдете туда, навстречу… смерти.

— Но это наш долг. Ведь так? — спросил я.

— Именно, — вздохнула Селфи. — Долг. Только ведь ты и сам в начале говорил, что никому ничего не должен. И сейчас я не хочу, чтобы вы шли туда. Это страшное место. Там только страдания. Стены пещеры испытаний дышат болью предыдущих смельчаков. Вы не заслужили такого. Столько моих друзей уже осталось там навсегда.

— Но ты же понимаешь, что если бы мы хотели… если бы даже я хотел отказаться от этого, то не смог бы. Ведь мы не имеем на это права. Многое поставлено на карту. Не только наш мир, но и ваш, и многие другие миры. Думаешь, я смог бы жить после того, как позорно испугавшись перед предстоящим испытанием, я бежал?

Девушка покачала головой.

— Ты говоришь прямо как Риан. Я узнаю это в тебе. Поэтому уверена, что ты не откажешься от своих слов. Так же понимаю, что переубеждать тебя бесполезно.

— Я не собираюсь там умирать, Селфи. Никто из нас не собирается.

Мы надолго замолчали, не зная, что сказать друг другу. Я так и сидел, прижав волшебницу себе, хотя она уже практически успокоилась. Поглаживая ее по волосам, я смотрел на звездное небо и много думал. Селфи тихонько дышала и лишь изредка всхлипывала.

— Помнишь, тогда на мосту мы разговаривали с тобой. Ты еще сказал, что когда теряешь любимого человека, то испытываешь невыносимую боль.

— Да, — прошептал я в ответ на ухо.

Селфи чуть отстранилась так, чтобы могла видеть мое лицо. Ее доверчивые заплаканные глаза смотрели прямо на меня. В них появился какой-то огонек, готовый в любой момент загореться ярче, словно костер, либо потухнуть навсегда.

— Знаешь, я много думала над этими словами и поняла, что для себя никогда не захочу этого. Это ужасное чувство нельзя никому испытывать. Но ничего не могу с собой поделать. С первого же дня, когда я тебя встретила, я, будто заново родилась. И если я не скажу этого сейчас, то кто знает, когда выпадет еще такая же возможность. Поэтому я хочу, чтобы ты знал…

Сердце бешено забилось. Очень знакомые слова доносились до моих ушей. Их не перепутаешь ни с чем. И если последняя фраза…

— Марк, я тебя…

Я не осознавая что делаю, стремительным движением приложил палец руки к мягким губам голубоглазой красавицы, не дав закончить фразу.

— Пожалуйста, не говори ничего, — дрожащим голосом прошептал я. — Не надо. Не хочу, чтобы ты потом жалела о сказанном, как и не хочу, чтобы страдала. Поверь, это ничего хорошего не приносит. Я совсем не тот, кем меня все видят. Прости, если сможешь, но…

Все оборвалось. Стало очень плохо и мутно. Будто опьяненный горячительным напитком, я соскочил на пол и почувствовал, что ноги стали ватными и с трудом меня слушаются. Понимая, что уже и так наговорил много лишнего, ничего не оставалось, как совершить еще один глупый поступок и покинуть это место прямо сейчас. Да, вот так — позорно и со стыдом в душе, но это будет лишь на благо. Пускай мы оба это и не сразу осознаем.

— Завтра все изменится, Селфи, — сказал я напоследок, прижавшись головой к двери, готовый в любую секунду толкнуть ее и пропасть. Навсегда.

— Прошу, не делать этого, — она едва не умоляла меня. — То, что ты задумал, это не выход.

Скрепя сердцем, я ничего не ответил. Это было последней каплей в океане наших страданий. Взглянул на девушку в последний раз и просто вышел.

Веселье еще продолжалось, но до него не было уже никакого дела. Миновав этажи, не помню как выскочил на ночной двор и припустил бегом в монастырь. Хотелось горько завыть на луну и умереть от смертельной тоски, что в этот момент вероломно пробилась в мою душу.

Глаза блестели в холодном свете ночной небесной стражницы. Ей было все равно. Луна просто смотрела на меня, ничем не желая помогать. Я должен был сам выбрать свой путь.

«Завтра все изменится… завтра… изменится… навсегда» — крутилось в голове всю дорогу всю дорогу, пока на пути не вырос монастырь.

Глава VII

Всю ночь снились кошмары. И причем каждый заканчивался тем, что кого-нибудь обязательно убивали. Я проснулся в пять утра и потом не мог сомкнуть глаз. Сегодня шел дождь.

— Это на счастье, — сказал Ирстан.

Парень часто заглядывал в наши покой, приободряя добрыми словами. И каждый раз приходилось делать легкую натянутую улыбку вместо ответа. А когда эльф снова исчезал, лицо печально менялось.

Небо заволокло серыми тучами, и я весь день просидел у окна, смотря как вода бежит по мостовой. Даже в такую погоду были люди, что сновали по городу. Жизнь не умолкала здесь ни на миг.

Около шести часов после полудня нас всех попросили собраться в одной келье. Мы решили, что будем ждать в комнате Сергея, так как она ближе всех была к выходу из лабиринтов монастыря, к которым, наверно, так еще никто из нас не привых.

Ожидание затягивалось. Никто не разговаривал, все просто погрузились в свои мысли. Да еще и этот дождь… Вчера никто из них не задумывался о сегодняшнем дне. Все просто веселились. И за это никого не осуждали. Но сегодня есть сегодня. И вот буквально через несколько часов мы проверим на себе все ужасы, о которых так любят говорить здесь. Как бы то ни было, а время шло.

— Может они забыли про нас? — предположил Паша, глядя в окно.

Давно смеркалось. Дождь, наконец, прекратился, и тучи снова разошлись.

— Нет, — отрицательно покачал головой Антон. — Ирстан сказал мне, что, как только стемнеет, за нами придут. Судя по всему, осталось немного.

— А кто-нибудь еще знает, что-то об этой пещере? — спросил я.

Все задумались.

— Ну я слышала, — робко начала Кейт. — Что туда заходят сразу все, но внутри разделяются. Так что мы будем предоставлены сами себе.

— Черт, — выругался Антон. — Мне это совсем не нравится.

— Думаю, это не нравится всем, — согласился Паша. — Но таковы правила и все должны их соблюдать.

— Ребят, вы что испугались? — удивилась Джейн.

— А ты разве нет? — задал встречный вопрос Тоха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});