Просто Мария - Коллектив авторов

– Тут я не могу с вами согласиться. Я действительно не питаю никаких чувств к этой девочке – ни добрых, ни злых. Я просто не хочу ничего о ней знать.

– Я уже объяснил тебе, отчего это происходит. Как только ты увидишь дочку, любовь к ней придет. Но прежде ты должен избавиться от ложного чувства вины. Если кто-то во всем и виноват, то только Лорена.

(Тут прервем повествование и заметим, что последней фразой опытный психотерапевт Торрес допустил серьезную ошибку и не сразу это понял: уж больно зол он был тогда на Лорену.)

– Да-да! – подхватил Хосе Игнасио. – Лаура жила в постоянной тревоге, опасалась, что мать отнимет у нее ребенка, убьет меня. Хотя вышло все иначе: я жив, а Лаура погибла!

– Верно. Лорена заслуживает наказания. И понесет его!

– Оставаясь в тюрьме? Вы думаете, этого достаточно?

– Нет, ее перевели в психиатрическую клинику, – и Фернандо, все еще находясь под сильным впечатлением от последней встречи с Лореной, рассказал Хосе Игнасио и о ее симуляции, и о том, что она сама обрекла себя на пожизненное пребывание в лечебнице. – Здоровому человеку находиться в такой больнице очень сложно. Лорена не выдержит изоляции. А от нее отказались все, даже дон Густаво. Теперь, узнав, что она не родная дочь дона Густаво, Лорена угрожает и ему. Но все эти угрозы уже ни для кого не опасны…

Хосе Игнасио был поражен услышанным. Лорена дель Вильяр – не дель Вильяр. К тому же – дочь безвестных родителей, бросивших ее. Это известие затмило собой все конструктивное, к чему Хосе Игнасио, казалось, пришел в такой не пустой для него беседе. Сцены оскорблений и унижений одна за другой поплыли в сознании Хосе Игнасио: «безродный, плебей, ничтожество, чумазый сын портнихи, ублюдок…» Наконец, Хосе Игнасио явственно увидел направленное на себя дуло пистолета и звериный оскал Лорены: «Я убью тебя!..»

Марии Фернандо объяснил, что Хосе Игнасио просто боится дочери, считает себя не вправе быть отцом, поскольку виноват в смерти Лауры. Но в последующих беседах доктор надеялся полностью избавить парня от его комплекса.

А в это время Хосе Игнасио уже входил в палату к Лорене…

– Я пришел сказать, как ненавижу вас.

– Уйди! Ты знаешь, что твое присутствие невыносимо для меня.

– Куда невыносимее стоять перед убийцей, но я потерплю. А вам придется слушать меня!

– Мерзкий ублюдок! Это ты убил мою дочь!

– Вы так кичились своей родовитостью, а оказалось, что имя дель Вильяров носили случайно. И даже не знаете, кто был вашим отцом.

– Это не твое дело. Убирайся отсюда! Как я рада, что моя дочь мертва – это лучше, чем жить с таким подонком, как ты!

– Вы – убийца, и вам нет прощения! Я заставлю вас заплатить за все!

– Замолчи! Я прикончу тебя сейчас же! – Лорена вцепилась в Хосе Игнасио, и дерущихся пришлось разнимать санитарам.

– Я не побеждена, не надейся! – крикнула напоследок Лорена, когда санитары уже скрутили ей руки, а Хосе Игнасио предложили покинуть палату.

Домой он вернулся с расцарапанным лицом, напугав Марию и Риту.

– Зачем ты к ней ходил? – недоумевала Мария. – Разве ты не понимаешь, как эта женщина опасна? Обещай, что больше туда не пойдешь.

– Нет, я буду ее мучить! Если она не сумасшедшая, то я сделаю ее такой.

– Не надо связываться с ней, сынок. Лорена уже платит за свое злодейство. Она оттуда не выйдет. Тебе не кажется, что этого довольно?

– Нет, мама, мучения Лорены дель Вильяр только начинаются!..

Донья Мати не могла допустить, чтобы ее сын женился на докторше. Это было бы такой ошибкой, считала донья Мати, за которую Виктору пришлось бы расплачиваться всю жизнь. После того как сын объявил о свадьбе, втолковать ему что-либо стало вовсе невозможно: он попросту уклонялся от любых разговоров. И тогда донья Мати пошла на поклон к Марии:

– Я знаю, как Виктор тебя обидел, но ты ведь любишь его. Поверь, он сейчас не в себе, он на грани сумасшествия. Думаю, что на него надо не обижаться, а спасать! Дочка, пересиль свою гордость и скажи ему еще раз, что любишь, что он тебе дорог!

– Донья Мати, не могу же я бежать за ним и молить: оставь Габриэлу, женись на мне!

Однако, поразмыслив, посоветовавшись с Ритой и Романом, Мария все-таки согласилась использовать последний шанс. Если донья Мати права, и у Виктора действительно помутился рассудок на почве ревности, то уместно ли тут вообще говорить об оскорбленном достоинстве? А если Габриэла и впрямь уж так запала в сердце Виктора – любовь непредсказуема, случиться может всякое, – то Мария всего лишь вытерпит еще одно унижение.

И она пошла к Виктору и говорила о своей любви к нему как о благе, которым ее одарил Господь, и не скрывала, что согласна на все условия, лишь бы опять быть вместе с ним, Виктором, таким дорогим, родным и любимым…

В какой-то момент Виктор чуть было не бросился к Марии с объятиями и поцелуями и даже сделал шаг в ее сторону, но затем остановился как вкопанный: руки и губы его еще помнили Габриэлу, с которой новоиспеченный жених расстался час назад. Острый холодок опустился от гортани к солнечному сплетению и застрял там, мешая маэстро дышать, двигаться и соображать. Ясно было только, что все плохо и все надоело.

– Нет! – сказал он скорее не Марии, а самому себе, – не хочу больше ничего. Не хочу быть болваном.

– О чем ты, Виктор? Я тебя не понимаю.

– О том, что много раз я покупался на твои нежные, волнующие слова. Но теперь я поумнел!

– И тебе помогла в этом Габриэла?

– Не надо о ней. Ни о чем не надо! Я не хочу с тобой спорить. У меня болит голова!

– Да ты просто издеваешься надо мной! Почему сразу не сказал, что не собираешься со мной говорить? Хотел увидеть меня униженной?

– Нет, просто теперь это ни к чему. Я женюсь на Габриэле.

– Ну что ж! Я сделала все, что могла. Жених!

– И женюсь! И буду счастлив, не сомневайся! – кричал Виктор вслед уходящей Марии, а когда она скрылась из виду, набросился на донью Мати:

– Я сейчас же иду оформлять документы к свадьбе, я тоже имею право на счастье, а ты можешь обсудить эту новость с Марией.

– Сынок, твое счастье – Мария. Жаль, что ты меня не слышишь.

Виктор и вправду не хотел больше никого слышать – даже себя. Хватит беспрестанно копаться в собственных чувствах, надо пойти и сделать конкретное дело!

Договориться о регистрации брака не составило для маэстро большого труда, и вот он уже спешил к своей невесте, чтобы сообщить ей дату свадьбы, а потом выслушивал ее восклицания («Ах, успеем ли мы все подготовить! Ах, надо купить платье!..»), а еще позже вынужден был пообщаться с Альберто, случайно зашедшем к коллеге Габриэле. Конечно же, счастливая невеста не стала скрывать от приятеля, что через несколько дней она станет женой Виктора Карено. Альберто поздравил будущих супругов, но тем не менее счел необходимым поговорить с женихом без свидетелей.