Врата Мёртвого Дома - Стив Эриксон

Как только историк с капралом достигли их расположения, они увидели, что три человека склонились вокруг упавшего навзничь товарища. По его лицу текли слезы, оставляя на грязном лице белые полоски. Подъехав, Антилопа медленно вылез из седла.

– У вас тут произошла какая-то интересная история, солдаты, – произнес он, пытаясь говорить как можно громче, чтобы перекричать лязг оружия и крики бойцов, доносившиеся с поля боя на расстоянии тридцати шагов.

Один из ветеранов поднял голову, скосил глаза и произнес:

– Да это же историк старого императора, клянусь улыбкой Худа! Я видел тебя в Фаларе или, возможно, на Виканских равнинах...

– Скорее всего, и там, и там. Я вижу, на ваш флаг совершались покушения, и вы потеряли одного друга, защищая его...

Мужчина поморщился, затем осмотрелся вокруг и остановил взгляд на флаге Седьмых. Древко наклонилось в одну сторону, его покрытое лохмотьями полотнище практически выцвело под немилосердными солнечными лучами.

– Дыханье Худа, – проревел мужчина. – Неужели ты думаешь, что мы дрались за клочок тряпки на шесте? – добавил он и обвел жестом пару своих товарищей, которые склонились на колени рядом. – Нордо получил две стрелы. Мы дрались с целым взводом семков только ради того, чтобы он умер в отведенный ему срок. Эти дикие ублюдки забирают в плен раненых солдат неприятеля, лечат их, а затем начитают пытать. Однако Нордо, слава всевышним, был избавлен от подобной участи.

Антилопа помолчал в течение долгого времени, а затем произнес:

– Вы хотите, чтобы эта история была описана именно так? Мужчина еще больше скосил взгляд, а затем кивнул.

– Именно так, историк. Мы больше не принадлежим малазанской армии. Мы вступили под руководство Колтайна.

– Но ведь он всего лишь кулак.

– Он – холоднокровная ящерица, – оскалился солдат. – Но теперь он принадлежит нам, а мы – ему.

Улыбнувшись, Антилопа развернулся в седле и посмотрел на поле боя. В воздухе витало ощущение того, что развязка приближается. Семки были на голову разбиты. Три легиона предполагаемых союзников сидели без всяких эмоций на склоне прямо позади историка: в настоящее время у них не наблюдалось и следов энтузиазма. В стане врага на протяжении всей приближающейся ночи будут раздаваться проклятья и обвинения – Антилопа был в этом абсолютно уверен. «Худ, сделай так, чтобы они не нашли общий язык и потеряли всякое взаимопонимание».

Итак, прошел еще один день большой войны, однако назвать его Вихрем опять никто не решился.

Колтайн не позволил своей победоносной армии отдохнуть даже тогда, когда на землю опустился полуденный зной. Работы оставалось немало: необходимо было выстроить новые фортификационные сооружения, вырыть вокруг них глубокие рвы, а также выставить новые пикеты для охраны. Беженцев вывели на горную равнину, располагающуюся к востоку от переправы; их палатки было решено укрепить каменными валунами, оставив между ними широкие проходы. Эти улочки постепенно заполнились повозками, в них находились раненые солдаты, и спустя некоторое время лекари совместно с хирургами взялись задело.

Домашний скот кулак распорядился отправить на поросшие сочной травой склоны холмов Барл, которые с противоположной стороны представляли собой череду выбеленных, полуразрушенных под действием непрестанных ветров скалистых уступов. Для помощи погонщикам было выделено несколько конников из клана Безрассудных Собак.

Как только солнце опустилось за горизонт, в командной палатке Колтайна было созвано собрание для заслушивания докладов.

Антилопа вместе со своим неотлучным спутником – капралом Листом, стоящим у плеча, тяжело опустился на походный стул и принялся внимать докладам командиров подразделений. Из-за перенесенных потрясений большинство воинов выглядели скованно, а некоторые даже рассеянно. Затишье потерял практически половину своих моряков, а смешанная группа добровольцев, которые ему помогали, и того больше. Клану Горностая досталось по большей части в момент отступления, и сейчас их основной заботой стала необходимость поиска запасных лошадей. Со стороны Седьмых выступили Сульмар и Ченнед, начав перечислять бесконечный список раненых и убитых. Оказалось, что особенно серьезные потери в их войске были со стороны сержантского и офицерского состава. Причиной тому стал невероятный напор врага, особенно поутру, когда на помощь Седьмым еще не прибыли Красные Мечи и клан Безрассудных Собак. Во время рассказа Барии Сетрала о практически полном истреблении его войска у большинства присутствующих перехватило дыхание. Они дрались с демонической яростью, пытаясь ценой собственных жизней удержать передние оборонительные ряды в тот момент, когда тяжелая пехота осуществляла свою перегруппировку. Красные Мечи продемонстрировали необычайную отвагу, и она была достойна того, что сам Колтайн выразил Сетралу глубокую благодарность.

Сормо потерял двоих детей из своего войска волшебников, пытаясь противостоять колдовским священникам семков. К счастью, Нил и Невеличка не пострадали.

– Нам сопутствовала удача, – холодным, бесстрастным тоном закончил Сормо свое сообщение о гибели детей. – Бог семков – порочный всевышний. Он использует волшебников просто как канал своей ярости, не обращая никакого внимания на их смертную плоть. Будучи неспособными противостоять силе своего собственного бога, они просто рассыпались в прах.

– Зато это привело к значительному сокращению их численности, – пробормотал Затишье.

– А бог просто выберет себе новых жертв, – ответил Сор-мо. Этот юноша все больше и больше начинал напоминать старика, стоило даже просто посмотреть на его жесты. Антилопа увидел, как Сормо устало закрыл глаза и потер их руками. – Я думаю, что следует предпринять в этом отношении более серьезные меры.

Все члены собрания замолчали, до тех пор пока Ченнед не решился озвучить всеобщее недоумение.

– Так что же это значит, колдун? Вместо него ответил Булт.

– Слова, произнесенные даже шепотом, могут быть услышаны мстительным, параноидальным богом. Однако если нет других альтернатив, Сормо, то в таком случае придется продолжать.

Колдун медленно кивнул.

Через мгновение Булт шумно вздохнул, сделал большой глоток из бурдюка с вином и произнес:

– Камист Рело следует на север. Он будет пересекать реку у ее устья – город Секала имеет каменный мост. Однако подобное мероприятие, без всякого сомнения, займет у него десять или одиннадцать дней.

– Однако по эту сторону находится пехота гуранов, – произнес Сульмар, – а также семки. Чтобы напасть, им не нужно стоять с нами лицом к лицу: наше войско слишком устало.

Широкий рот Булта вытянулся в тонкую линию.

– Колтайн объявляет завтра день отдыха. Необходимо забить несколько животных из нашего стада, однако перед тем следует освежевать и зажарить туши убитых вражеских коней. Кроме того, это время отводится также на ремонт оружия и снаряжения.

Антилопа опустил голову.

– Мы до сих пор собираемся следовать в Убарид? В ответ ни один человек не проронил ни слова. Историк обвел взглядом лица командиров: ни одно из них не выглядело обнадеживающе.

– Понятно: город потерян.

– По крайней мере, так донес пленный предводитель титан-си, – ответил Затишье. – Ему было незачем врать, все равно он спустя несколько часов скончался. А Невеличка отметила, что титан говорил сущую правду. Малазанский флот покинул Убарид, и даже сейчас десятки тысяч беженцев продолжают следовать на северо-запад.

– Еще одни скулящие псы с благородной кровью, которые хотят угнездиться на коленях Колтайна, – с усмешкой произнес Ченнед.

– Но ведь подобное известие меняет дело, – вступил Антилопа. – Если мы не можем податься в Убарид, то какой же город откроет нам свои объятья?

– Только один, – ответил Булт. – Это Арен. Антилопа чуть не подскочил на стуле.

– Да это же бред! До него двести лиг!

– Если быть точным, двести тридцать, – добавил Затишье, ухмыльнувшись.

– Неужели Пормквал решил контратаковать? Неужели он отправился на север, чтобы встретить нас на середине пути? А он в самом деле уверен, что мы еще существуем?

Неподвижный взгляд уставился на Антилопу.

– Уверен? Хотелось бы, историк. А что касается того, что он выдвинулся из Арена для контратаки... – Ветеран просто пожал плечами.

– По пути на собрание я встретил группу саперов, – произнес Затишье. – Они рыдали – все до одного.

– Но почему? – удивился Ченнед. – Неужели их невидимый командир остался на дне Секалы с полным ртом грязи?

Затишье отрицательно замотал головой.

– Просто они лишились зарядов – остался только один или пара ящиков с зажигательным средством. А ты, наверное, подумал, что они оплакивали смерть своих матерей?

Впервые в беседу вступил Колтайн.

– Они сделали свою работу очень хорошо.