Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только - Павел Федорович Николаев

оставил

В дни наши новый, сильный враг,

Когда падением ославил

Муж рока свой попятный шаг.

«Он» — это Карл XII, «новый сильный враг» и «муж рока» — Наполеон. Соединение в поэме путей двух завоевателей символично, ибо если дороги, выбранные ими для вторжения, были разными, то цель одна.

Фигура поверженного императора, скончавшегося в 1821 году, по-прежнему оставалось в поле зрения военных и творческих лиц. Так, в Тифлисе в редакции газеты один из её сотрудников заметил Пушкину, что в стихотворении «Наполеон» «он весьма слабо изобразил великого полководца, называвши его баловнем побед, тогда как Наполеон по своим гениальным воинским способностям побеждал не случайно, а по расчёту».

О дерзком и счастливом воителе Пушкину неожиданно напомнила чума, начавшаяся в армии. Памятуя о поведении Наполеона в Сирии (1799), Александр написал стихотворение «Герой».

В сентябре Александр Сергеевич был в Москве, а 21-го написал стихотворение «К бюсту завоевателя». В нём говорится о скульптурном портрете Александра I, изваянном в 1820 году Торвальдсеном:

Напрасно видишь тут ошибку:

Рука искусства навела

На мрамор этих уст улыбку,

А гнев на хладный лоск чела.

Недаром лик сей двуязычен.

Таков и был сей властелин,

К противочувствиям привычен,

В лице и в жизни арлекин.

То есть в дороге поэта занимали мысли об антагонисте Наполеона — коварном и подлом русском царе, которого он уподобил паяцу-шуту на престоле. Это удивительно, но в год, когда решалась личная судьба поэта, две самые значимые личности эпохи, которую часто называют наполеоновской, продолжали волновать его. А это значит, что вопрос о их роли в истории Пушкин окончательно так и не решил.

«Печаль моя полна тобою…»

В 1832 году вышел третий сборник «Стихотворения Александра Пушкина». В нём под 1829 годом были собраны стихотворения, вызванные к жизни поездкой в Арзрум. Получился следующий цикл: «Кавказ», «Обвал», «Монастырь на Казбеке», «Делибаш», «На холмах Грузии», «Ночная мгла», «Не пленяйся бранной славой», «Дон». Наибольшую известность в читательской среде получило первое стихотворение этого цикла:

Кавказ подо мною. Один в вышине

Стою над снегами у края стремнины;

Орёл, с отдалённой поднявшись вершины,

Парит неподвижно со мной наравне.

Отселе я вижу потоков рожденье

И первое грозных обвалов движенье.

Здесь тучи смиренно идут подо мной;

Сквозь них, низвергаясь, шумят водопады;

Под ними утёсов нагие громады;

Там ниже мох тощий, кустарник сухой;

А там уже рощи, зелёные сени,

Где птицы щебечут, где скачут олени (3, 137).

На Кавказе Пушкин сблизился с младшим сыном героя Отечественной войны Николая Николаевича Раевского — полным тёзкой отца. Разговоры с молодым генералом (с января 1829 года) пробудили у поэта воспоминания о его младшей сестре Марии:

Не пой, красавица, при мне

Ты песен Грузии печальной:

Напоминают мне оне

Другую жизнь и берег дальный.

Пушкинисты без колебания относят эти строки к Марии, которая когда-то пела на Кавказе в кругу семьи. Действительно, кого поэт мог называть «далекой, бедной девой», как не добровольную изгнанницу, последовавшую за мужем на сибирскую каторгу:

Увы! напоминают мне

Твои жестокие напевы

И степь, и ночь — и при луне

Черты далёкой, бедной девы!.. (3, 67)

Романтикой и грустью проникнута и другая кавказская элегия — «На холмах Грузии», связанная с воспоминаниями о путешествии в 1820 году с семьёй Раевских. Приводим полный текст элегии в её первоначальной редакции:

М. Раевская (Волконская) с сыном. 1826

Всё тихо — на Кавказ идёт ночная мгла,

Восходят звёзды надо мною.

Мне грустно и легко — печаль моя светла,

Печаль моя полна тобою,

Тобой, одной тобой — унынья моего

Ничто не мучит, не тревожит,

И сердце вновь горит и любит оттого,

Что не любить оно не может…

Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь

И без надежд и без желаний.

Как пламень жертвенный чиста моя любовь

И нежность девственных мечтаний (3, 462).

А. Ф. Вяземская послала это стихотворение Марии в Сибирь. Как же относилась она к откровениям Пушкина? Судя по её «Запискам», Мария не воспринимала влюблённость Александра Сергеевича всерьёз. Наблюдательная и ироничная, она объясняла чувство поэта как устоявшуюся привычку быть влюблённым во всех хорошеньких и молодых девушек, с которыми он встречался.

Скромничала Мария Николаевна, ибо знала, что Пушкин, по утверждению Г. Олизара[97], написал поэму «Бахчисарайский фонтан» для Марии Раевской, посвятил ей поэму «Полтава», XIII строфу в четвертой главе романа «Евгений Онегин» и шесть стихотворений: «Редеет облаков летучая гряда», «Таврида», «Ненастный день потух», «Буря», «Не пой, красавица, при мне», «На холмах Грузии». Словом, неудивительно, что исследователи видят в Марии Раевской (Волконской) объект утаённой любви Пушкина. Вторая поездка Александра Сергеевича на Кавказ дала не только новые впечатления, но и вызвала в памяти и воображении картины былого воспоминания о путешествии с семьёй Раевских. Это было турне, полное эмоций, выплеснутых позднее в стихотворениях кавказского цикла.

* * *

На обратном пути с Кавказа Александр Сергеевич проезжал через Новочеркасск. Бродя по городу, зашёл в книжную лавку Жиркова.

— А есть у вас произведение Пушкина? — поинтересовался поэт.

— Есть.

— Сколько стоит книжка?

Торговец заломил невероятную цену, в 4–5 раз превышавшую номинальную.

— Почему так дорого? — удивился поэт.

— А очень уж приятная книжка. Случалось ли вам пить чай без сахара? — вдруг спросил продавец.

— Это очень неприятно.

— Ну так вот пойдите домой, возьмите эту книжку и велите налить себе чаю без сахара. Пейте чай и читайте эту книжку, будет так же приятно, как с сахаром.

Покоритель Эривани

С марта 1827 года командовал отдельным Кавказским корпусом генерал-фельдмаршал И. Ф. Паскевич. К этому высокому званию он шёл тридцать лет. Иван Фёдорович участвовал во всех войнах первой половины XIX столетия. В 1812 году он командовал 26-й пехотной дивизией. В Бородинском сражении защищал батарею Раевского, центральный пункт русской позиции; позднее участвовал в сражениях под Малоярославцем, Вязьмой и Красным.

В январе 1813 года Иван Фёдорович получил в командование 7-й пехотный корпус, с ним участвовал в основных сражениях на территории германских земель.