Белая эмиграция в Китае и Монголии - Сергей Владимирович Волков

которые появлялись в поле их зрения. Японцы же почти лишены были возможности стрелять по своему врагу – китайцам из опасения нанести ущерб мирным жителям Международного Сеттльмента.

Сколько бы продолжалась эта комедия – неизвестно. В конце концов, японцы, вероятно, сделали бы подкоп и взорвали бы на воздух весь этот «Верден» с «батальоном» полу солдат, полукули, засевшим в нем.

Однако японцы решили иначе: они предъявили муниципальному совету и английскому командованию ультиматум, требуя от них «заставить» этот «батальон» уйти и интернироваться на территории Сеттльмента. В противном случае они заявляли о своем решении, не считаясь с жертвами на территории Сеттльмента, снести этот годуан с лица земли артиллерийским огнем.

В ответ на этот японский ультиматум английское командование решило «убедить» китайцев перейти на Сеттльмент и интернироваться, по-видимому «толсто намекнув» при этом, что скоро у китайцев уже не будет ни пищи, ни патронов и им все равно придется интернироваться или идти в плен к японцам. По-видимому, в награду «за послушание» «героям китайского Вердена» были обещаны какие-то льготы на время их пребывания в лагере для интернированных.

Одним словом, разум или желудок взяли свое, и 31 октября 1937 г. «генерал» вывел свой «обреченный батальон» «черным ходом» в расположение «Вэлш Фюзильерс», где их уже ждали специально для этой цели приготовленные грузовики, перебросившие их в наскоро построенные (но довольно удобные) бамбуковые бараки-казармы на Сингапур род, в районе полицейской станции Путу, на задах Киао-Чиао-парка, а Русскому полку приказано было немедленно назначить и выслать караул в составе командира роты (капитана), одного лейтенанта и 45 человек для охраны этого «батальона». Так началась наша «полковая язва», доставившая нам массу неприятностей в течение последующих четырех лет, когда мы бессменно и ежедневно несли охрану этого «обреченного батальона». Я попал в самый первый караул 31 октября. Караул был от нашей 1-й роты, и командовал им наш командир роты капитан И.С. Лобанов.

В дальнейшем описании истории полка по годам мне, вероятно, еще не раз придется писать об этом «батальоне», описывать расположение их в лагере, существовавшую у них дисциплину и порядок, нравы и обычаи этих «героев», убивших, в конце концов, своего «генерала» и покушавшихся на жизнь «майора», а равно и постепенную перемену к ним отношения со стороны английского военного командования и муниципальных властей Сеттльмента.

Лагерь этого «батальона» стал местом паломничества китайцев-патриотов, которые искренне продолжали считать чинов батальона героями. Каждую попытку чинов караула от полка понудить этих «героев» к выполнению правил, установленных для них муниципальным советом (в составе которого было значительное число советников-японцев), китайская общественность рассматривала как насилие, притеснение и враждебность со стороны «русских пришельцев», нашедших себе приют в Китае, то есть как проявление с их стороны неблагодарности и коварства в отношении солдат страны, оказавшей им гостеприимство. Многое, наверное, придется мне сказать еще об этом в дальнейшем, поэтому сейчас я только укажу на то отношение, которое в тот день было явно продемонстрировано к офицерам и чинам этого «батальона» английским военным командованием.

Сознавая, по-видимому, что «батальон» этот попал в лагерь, главным образом, по настоянию и рекомендации английского военного командования, командующий английскими войсками в первый же день (а потом периодически, в течение довольно продолжительного времени) послал «с визитом» к «генералу» одного из своих старших офицеров штаба. Подобные визиты повторялись периодически, причем становились они все реже и реже, а «визитеры» все в более и более мелких чинах. В конце концов, визиты эти совсем прекратились, но дело было уже сделано: «генерал» и чины его «батальона» действительно вообразили себя героями-солдатами и поэтому рассматривали чинов караула от Русского полка как наглых угнетателей и людей, проявлявших черную неблагодарность к Китаю.

Так зародилась сначала неприязнь, а потом и вражда между чинами Русского полка и интернированными китайцами, вылившаяся, в конце концов, в кровопролитную схватку и большие неприятности, эхо которых раздавалось даже после Второй мировой войны. Об этом буду писать позднее, а пока закончу сводку событий 1937 г.

Во время военных событий в районе Шанхая полк лишился своих казарм и временно помещался в огромном недостроенном (частично даже без окон и полов) здании Нью Чэйз Банка, невдалеке от Банда и почти на углу Нанкин род, главной улицы Сеттльмента, и Сэчуен род. Заботясь о предоставлении больших удобств чинам полка, штаб корпуса распорядился, чтобы одна из рот и команда шоферов перешли в расположение муниципалитета – в самое здание муниципалитета.

13 декабря 1937 г. командир корпуса, полковник Грэм, прослужив свой срок, сдал командование корпусом новому командиру, полковнику Хорнби, прибывшему из Англии.

Полковник Грэм был заботливым и внимательным командиром, и в первый период его командования корпусом в полку произошло много улучшений в смысле экипировки, обмундирования и питания, но он не мог отстоять «свой полк» (так он называл наш полк), когда в июле 1937 г. муниципальный совет, проводя режим экономии по всем своим отделам, немного уменьшил жалованье чинам полка. Это вредно отразилось на личном составе полка, т. к. уменьшение жалованья, при строгой дисциплине и физически очень тяжелых обучении и службе, понизило интерес к полку не только у «потенциальных рекрутов», имевших желание поступить в полк, но нанесло и моральный удар некоторой части чинов полка, у которых появилась мысль перейти на службу в Русский отряд на Французской Концессии, где были более высокие оклады жалованья, более легкая и «чистая» полицейская служба и нестрогая дисциплина и учеба, но зато не было той наружной привлекательности и внутреннего содержания, которыми выгодно отличался полк от «Французского отряда». Конечно, можно уверенно сказать, что полковник Грэм принял все меры к тому, чтобы этой убавки жалованья не произошло, но хозяева-налогоплательщики оказались сильнее.

Приходится пожалеть, что военные события в Шанхае не начались на месяц раньше: тогда не было бы этой убавки и полк не получил бы сильного конкурента в лице «Французского отряда», в который потянулся на службу здоровый и сильный молодняк, прельстившийся лучшими материальными условиями, существовавшими там.

Приказ по полку за № 17, 2, от 17 января 1937 г.: «Согласно приказа Муниципального Совета, 17-го января 1927 г. был сформирован, в составе двух рот, Отдельный Русский Отряд Шанхайского Волонтерского Корпуса. 9-го июня 1927 г. Отряд был уменьшен в численном составе и сведен в одну роту. 1-го августа 1928 г. Отряд был вновь увеличен и развернут в две роты. 13-го октября 1928 г. утверждена 3-я «Волонтерская» рота, и 1-го марта 1932 г. была сформирована 4-я рота, что, с 16-го февраля 1932 г., все вместе взятое, составляет Русский полк Шанхайского Волонтерского Корпуса. В официальных документах не имеется официально указанного старшинства Отряда или полка, а потому, на