Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Стена щитов развалилась.

Несущие Слово попятились, паля по бронированному корпусу, однако болты и сгустки плазмы совершенно не замедляли чудовище. Оно обхватило одного поперек туловища, сомкнув на теле массивные пальцы, и дало выход ярости мелта-орудия, встроенного в ладонь. В легионере прожгло пылающую дыру, и дредноут отбросил мертвого воина прочь.

Ультрадесантники и солдаты Имперской Армии по периметру поднялись из-за укрытия, и болтеры с лазганами в их руках начали рявкать и трещать, паля по разрозненным Несущим Слово. Один из легионеров XIII-го перескочил через баррикаду и погрузил в голову Несущего Слово искрящийся силовой топор. В ответ Сор Талгрон сделал шаг вперед и впечатал в Ультрадесантника свой абордажный щит, заставив противника пошатнуться, а затем прицелился из болтера, чтобы прикончить. Прежде чем он успел вдавить спуск, по наплечнику скользнул перегруженный лазерный заряд, из-за чего он потерял равновесие, и смертельный выстрел ушел мимо цели. Капитан шагнул назад, чтобы объединиться со своими легионерами. В его руке гремел болтер.

Еще один Ультрадесантник, вооруженный модифицированным длинноствольным болтером, сделал пару быстрых выстрелов, выведя из строя еще двоих воинов Сор Талгрона. Заряды прошли сквозь броню шлемов, будто иглы сквозь яичную скорлупу. Сор Талгрон опознал специализированные боеприпасы скорее по звуку снарядов, чем по эффекту.

Болты «Кракен».

Краем глаза он заметил, как Ярулек подкатился под рукой замахнувшегося на него «Контемптора». Апостол плавным движением поднялся на ноги и размозжил голову вражескому солдату в черной броне. Его крозиус шипел и плевался энергией.

Управляемое сервитором лазерное орудие завизжало, снова набрав полную мощность, и Сор Талгрон увидел, что на краю дисплея погасли идентификационные руны еще двоих его легионеров, убитых выстрелом лазерного разрушителя.

Сор Талгрон отдалился от смертоносного джаггернаута, каковым являлся «Контемптор». Его выверенные выстрелы уложили одного из Ультрадесантников — легионера в простой броне, которому еще предстояло заслужить украшения или почетные отметки. Он исчерпал боезапас, примагнитил болтер к бедру и плавно извлек новоприобретенный волкитный пистолет. Первый выстрел разнес грудь солдату. Из спины умирающего человека вырвалось пламя, которое испепелило еще одного.

— Рассредоточиться! — приказал Сор Талгрон. — Дал Ак, — продолжил он, активируя вокс-канал. — Сколько еще?

— Входят, — пришел ответ от Дал Ака. — Тридцать секунд.

«Контемптор» повернул свой массивный красный шлем. Кровожадный взгляд остановился на Сор Талгроне. Тот понял, что машина слышала его распоряжения. Она опознала в нем старшего офицера. Дредноут развернулся и наклонился в его сторону, издав скрежет шестерней и сервоприводов. Он вскинул одну из своих огромных обезьяньих рук и атаковал. Из ладони когтистой лапы хлестнуло пламя.

Сор Талгрон поднял абордажный щит, чтобы тот принял на себя основной удар горящего прометия. Рука со щитом загорелась, он попятился и открыл огонь из пистолета, целясь «Контемптору» в голову. От выстрелов на визоре остались опаленные воронки, однако это не замедлило дредноута. Сор Талгрон метнулся в сторону, когда машина замахнулась на него. Она зацепила его по касательной, смяв щит и заставив отшатнуться к пласталевой колонне. «Контемптор» зашагал к нему, в глазных линзах сияло злобное свечение.

Тяжелый удар по механическому колену нарушил равновесие дредноута, и тот пошатнулся, припал на колено и уперся рукой в землю. Сержант Телахас вновь занес свой громовой молот для еще одного удара, целясь в то же сочленение — оружие с легкостью могло нанести повреждения даже машине вроде «Контемптора». Если бы удар попал в цель, то обездвижил бы тяжеловесное чудовище.

Удар не попал в цель.

«Контемптор» перехватил замах свободной рукой. Массивные пальцы сомкнулись на предплечьях сержанта осадного отделения, смяв наручи, словно фольгу, и переломив оба запястья. Беспомощного сопротивляющегося легионера приподняло над полом. «Контемптор» поднял второй кулак и развел пальцы, открывая встроенный в ладонь огнемет, дежурный огонек которого светился синим. Телахас взревел, когда его окатило горящим прометием. Броня почернела и треснула, плоть начала зажариваться, и рев перешел в вопль. Дредноут прервал крики агонии, ухватившись за бьющиеся ноги и разорвав воина на части одним жестоким движением. Он отбросил останки в разные стороны и снова развернулся к Сор Талгрону.

Однако своей гибелью Телахас выиграл чрезвычайно необходимое им время. Счетчик в углу дисплея визора Сор Талгрона мигнул и дошел до нуля.

Полыхнула ослепительная вспышка, и раздался резкий грохот вытесняемого воздуха. Там, где раньше никого не было, возникло пять фигур, образовавших вокруг капитана защитный барьер. Мерцающий свет стекался воедино на массивных выпуклых пластинах доспехов катафрактиев.

— Свалите его, — распорядился Сор Талгрон.

8

Октавион наблюдал на маленьком потрескивающем монохромном пикт-трансляторе, встроенном в коммуникационный блок, как ход боя склоняется в пользу Несущих Слово.

На другом экране мигали числа. Минута и тридцать пять секунд. Тридцать четыре. Тридцать три. Слишком долго, — подумалось ему.

С самого начала конфликта XVII Легион контролировал ход коммуникации. Против защитников применили какой-то вирусный распространяющийся мусорный код, который делал большую часть вокс-передач неразборчивыми и исковерканными. Хуже того, порой казалось, что коммуникаторы работают отчетливо, однако передававшиеся приказы являлись ложью. Изначальное сообщение искажалось и перерабатывалось, что успело привести к нескольким тяжелым потерям, пока Магистр ордена Децим не приказал полностью их отключить и полагаться только на закрытые передачи малого радиуса.

Невосприимчивыми к вирусу мусорного кода осталось лишь две системы связи на планете. Первая была в городе Массилея, расположенном в центре единственного континента планеты. Вторая представляла собой узел передачи дальнего действия, где он сейчас и стоял. Командный пункт находился глубоко под горами. Теперь это осталось единственным способом связаться с чем-либо на орбите, или за ее пределами.

Тридцатью шестью часами ранее Децим решился на последний отчаянный бросок костей.

Враги полагали, что уничтожили весь флот. Они ошибались.

Оставался один корабль — громадная «Праведная ярость», гордость сектора. В опустошительном пустотном сражении ее обездвижили, однако не прикончили. Безжизненная, не имея энергии на двигателях, она вращалась вокруг планеты вместе с обломками и останками флота. Несущие Слово действовали тщательно, но недостаточно тщательно, чтобы проверить, нет ли пульса у какого-нибудь из трупов.

Она медленно кружилась и делала оборот вокруг планеты за восемь с половиной часов, так что требовалась лишь простая арифметика, чтобы определить точный момент, когда корабль окажется в правильном месте.

Звук отчаянной схватки, которая шла за запертыми пневматическими дверями, был приглушен, но Октавиону каждая смерть казалась пронзающим его душу копьем. Пол содрогался при каждом шаге «Контемптора». До его падения оставалось недолго. Королос заслужил покой, но Октавион больше всего надеялся, что тот сможет продержаться еще немного дольше.

Сорок пять секунд. Сорок четыре. Сорок три.

Узнав, что их выследили, они испытали шок. Опозоренных Ультрадесантников охватило отчаяние, когда они поняли, что Несущие Слово нашли их, и они могут потерпеть неудачу на этом последнем, искупительном задании. Этого нельзя было допускать. Им полегчало, когда Октавион добровольно вызвался стать тем, кто останется здесь, в командном центре, и отдаст фатальный приказ, в то время как прочие пойдут задерживать врага так долго, как смогут. Эта роль не доставляла ему удовольствия, однако была необходима.

Двадцать секунд.

Он бросил взгляд на экранчик. Там виднелись разбросанные по полу Несущие Слово, однако этого было недостаточно. Все ветераны Имперской Армии, одетые в черную броню, были убиты, равно как и подвергнутые взысканию его братья по Легиону. Королос остался один.

«Контемптор» убил нескольких из новоприбывших катафрактиев, однако теперь они окружили его, словно гончие медведя. Одна из рук дредноута повисла, став бесполезной, и он заметно прихрамывал. Пластины брони свисали изодранными пучками со всех сторон в тех местах, где терминаторы рубили ее силовыми клинками и цепными топорами. Долго это не продлится.

Четыре секунды. Три. Две.

Октавион ввел на клавиатуре старинной панели управления последовательность символов, создавая прямой канал связи с «Праведной яростью».