Кремлевский кардинал - Том Клэнси

Агент Люмис пометила время его прихода на полях газеты – она постоянно что-то писала там, – а рабочие следили за ним в зеркале на стене, жадно проглатывая жареную картошку с мясом и обмениваясь грубыми шутками. Как всегда, Бутч взял со стойки у входа в кафе четыре разные газеты. Журналы, которые он покупал, выходили по вторникам. Официантка налила ему кофе, не ожидая заказа. Бутч закурил – он курил «Марлборо», самый популярный сорт сигарет среди русских, – и взял чашку кофе, просматривая первую страницу «Вашингтон пост», которая была его любимой газетой.

Кофе подавалось здесь бесплатно, и вторая чашка появилась перед ним, как только опустела первая. На все ему потребовалось шесть минут – более или менее нормально, решили агенты. Закончив, Бутч встал, забрал газеты и оставил деньги. Когда он отодвинул тарелку, они заметили, что смятая в комок бумажная салфетка лежит на блюдце рядом с пустой чашкой от кофе.

Предстоит работа, тут же подумала Люмис, Бутч отнес счет в кассу у конца стойки, расплатился и вышел – Да, ведет он себя хорошо, еще раз отметила она. Люмис знала, где и как он оставляет записку, но все еще редко замечала, как он это делает.

Пришел еще один постоянный посетитель. Это был водитель такси, заходивший сюда, чтобы выпить чашку кофе перед началом рабочего дня. Он сидел в одиночестве у края стойки. Открыв принесенную с собой газету на спортивной странице, он окинул, как обычно, взглядом кафе и сразу заметил смятую салфетку на блюдце. Водитель уступал в мастерстве Бутчу, Положив газету на колени, таксист сунул руку под прилавок, достал прикрепленную там записку и вложил ее между страницами газеты в раздел мод.

После этого все было просто. Люмис расплатилась, вышла из кафе, села в свой «форд-эскорт» и поехала в Уотергейт. У нее был ключ от квартиры Хендерсона.

– Сегодня вы получите записку от Бутча, – сообщила она агенту «Кассиусу».

– О'кей. – Хендерсон поднял голову от стола, за которым завтракал. Ему совсем не нравилось, что его действиями как двойного агента руководит женщина. Еще хуже было то, что она получила это задание из-за своей внешности, потому что «крышей» для них служила любовная связь. Несмотря на всю ее доброту и женственность, мягкий южный акцент – и удивительную красоту! – раздраженно подумал Хендерсон, – он отлично знал, что Люмис рассматривает его как существо едва ли выше микроба. «Никогда не забывайте, – сказала она однажды, – что для вас готова камера». Она имела в виду федеральную тюрьму – не исправительный лагерь – в городе Марион, штат Иллинойс, которая заменила Алькатрац как место пребывания самых опасных преступников. Для выпускника Гарвардского университета такая тюрьма – место отнюдь не подходящее. Но она сказала это лишь один раз, а в остальном вела себя очень вежливо, даже иногда брала его за руку на виду у всех. От этого положение делалось только хуже.

– Хотите услышать хорошие новости? – спросила Люмис.

– Разумеется.

– Если эта операция пройдет так успешно, как мы рассчитываем, с вас будет снято обвинение. Полностью. – Такого она не говорила еще никогда.

– Что мне нужно для этого сделать? – с интересом спросил агент «Кассиус».

– В ЦРУ есть сотрудник по имени Райан…

– Да, я слышал, что Комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям ведет расследование его деятельности. По крайней мере вела несколько месяцев назад. Вы хотите, чтобы я рассказал об этом русским…

– Он замаран по макушку. Нарушил законы, заработал полмиллиона долларов, пользуясь конфиденциальной информацией, и через две недели состоится заседание Большого жюри, на котором ему здорово прижгут задницу, в полном объеме. – Грубость ее слов резала ухо еще больше из-за того, что сопровождалась нежной улыбкой и мягким говором южной красотки. – ЦРУ не собирается принимать никаких мер по его защите. Никто не придет ему на помощь. Риттер ненавидит его. Вы не знаете почему, но слышали это от помощника сенатора Фреденбурга. У вас создалось впечатление, что из него хотят сделать козла отпущения за провал какой-то операции, но вы не знаете подробностей. Что-то случившееся несколько месяцев назад в Центральной Европе, может быть, но это все. Кое-что из этого вы сообщите немедленно, остальное пусть подождут до вечера сегодняшнего дня. И вот еще что: до вас дошел слух, что проблема СОИ может стать объектом переговоров. Вы считаете, что эта информация ненадежна, но слышали, как один сенатор говорил об этом. Понятно?

– Да, – кивнул Хендерсон.

– Отлично. – Люмис скрылась в туалете. В любимом Бутча подавали блюда, слишком жирные для ее желудка,

Хендерсон прошел в спальню и выбрал галстук. Значит,. положению, в котором он находился? – подумал он, завязывая галстук, и тут же передумал. Если она говорит правду – он был вынужден признать, что она никогда его не обманывала. Считала меня хуже грязи под ногами – это я знаю, – но не обманывала. Значит, я могу обрести спокойствие?… И что тогда? – спросил он себя. А имеет ли это значение? Имеет, решил он, но еще важнее выбраться из этого положения.

– Красный галстук нравится мне больше, – заметила Люмис, стоя в дверях. На ее лице появилась нежная улыбка. – Мне кажется, сегодня лучше надеть галстук, демонстрирующий силу.

Хендерсон послушно протянул руку за красным галстуком. Ему даже не приходило в голову возражать.

– Вы не могли бы сказать мне…

– Я не знаю – да и все равно не сказала бы. Но мне не поручили бы передать вам то, что я передала, если бы, по их мнению, вы почти не расплатились за свое прошлое, мистер Хендерсон.

– Неужели вы не можете назвать меня Питером, хотя бы раз? – спросил он.

– Мой отец был двадцать девятым летчиком, сбитым над Северным Вьетнамом. Его захватили в плен живым – мы видели его фотографии, – но он так и не вернулся,

– Я не знал этою.

Она продолжала разговор бесстрастным голосом, словно говорила о погоде.

– Вы не знали очень многое, мистер Хендерсон. Мне не позволили управлять самолетом, как это делал папа, но, работая в Бюро, я стараюсь сделать жизнь для ублюдков как можно хуже. Они позволяют мне это. Я только надеюсь, что причиняю им такую же боль, как они причинили мне. – Она снова улыбнулась. – Вы считаете такое поведение недостаточно профессиональным, верно?

– Извините. Боюсь, что я просто не знаю, что сказать.

– Знаете. Вы скажете вашему контактеру все, что я рассказала вам. – Она бросила ему в руки миниатюрный магнитофон. В него были вмонтированы специальный таймер и устройство, не позволяющее нарушать его работу. Находясь в такси, Хендерсон будет под постоянным контролем. Если он попытается каким-то образом предупредить связника, существовала вероятность – большая или маленькая, он не знал, – что это будет обнаружено. Он не нравился им, и они не верили ему. Он знал, что ему никогда не удастся завоевать их расположение, а тем более доверие, но ему хотелось лишь одного – выйти из игры.

Хендерсон вышел из своей квартиры через несколько минут и спустился вниз по лестнице. Мимо квартала проезжало немало такси, но он не поднимал руку и просто ждал, когда такси само подъедет к нему. Они молчали, пока машина не затерялась в потоке транспорта на Виргиния-авеню.

Такси отвезло его к зданию Центрального контрольно-ревизионного управления в северо-западной части города, на улице «Джи». Войдя внутрь, он передал магнитофон ожидавшему его агенту ФБР. Хендерсон подозревал, что в магнитофон был вмонтирован и радиопередатчик, хотя на самом деле передатчика не было. Магнитофон быстро доставили в здание Гувера – штаб-квартиру ФБР. Люмис была уже там. Ленту тут же перемотали и прослушали.

– На этот раз ЦРУ нигде не дало осечки, – сказала она своему начальнику. В кабинете присутствовал еще один человек, занимавший высокое положение. Значит, дело более важное, чем я подозревала, подумала Люмис.

– Да, конечно: Такой источник, как Райан, редко попадает к ним в руки. Хендерсон рассказал все очень убедительно.

– Я предупредила его, что в случае успешного завершения дела он будет отпущен. – Ее голос звучал куда выразительнее слов.

– Вы не согласны с этим? – спросил заместитель директора ФБР. Он руководил всеми контрразведывательными операциями.

– Он не расплатился в достаточной мере – за то, что сделал.

– Мисс Люмис, после того как все закончится, я объясню, почему вы ошибаетесь. А пока не будем поднимать этот вопрос, хорошо? Вы блестяще справились с работой. Постарайтесь не испортить операцию на ее заключительной стадии.

– Что будет с ним дальше?

– Как всегда, мы передадим его программе по защите свидетелей. После того как с ним закончат, Хендерсон окажется где-нибудь в Биллингсе, штат Монтана, хозяином маленького кафе. – Заместитель директора равнодушно пожал плечами. – Меня это мало интересует. Вы получаете назначение на более высокую должность и переезжаете в Нью-Йорк, будете работать в региональном отделении. Мы приготовили вам новую работу. Там есть дипломат, служащий в ООН, которому требуется надежное руководство. Нам кажется, что вы готовы к этому.