Айлин (СИ) - Авонадив Анель

— Не слишком, — на кухню не идем, мама присаживается на край дивана в гостиной

— У отца новая женщина, мне сегодня уже сказали, — она говорит почти шепотом, видимо, не хочет, чтобы Айлин слышала. А я думаю, ай да отец, ай да искусный манипулятор!

И ведь сроки назвал: мать пришла сегодня, хотя он делал ставку на завтра.

— Прекрати, бред это все, я был там, обыкновенная коллега, — настроение у матери улучшается.

Она без умолку рассказывает все что я пропустил за время перерыва в нашем общении.

Если честно, для меня это неподъемный пласт информации, предпочитаю получать все же все эти новости «дозировано», но не подаю виду, слушаю внимательно, не комментирую.

Отец появляется в заявленный временной интервал, по нему часы сверять можно

Глава 59

Айлин

Оказавшись на кухне, первое что я делаю, это убираю осколки разбитой тарелки из коридора. Не хочу, чтобы отец Егора увидел, что стало с дорогим подарком.

Как мышка, следую в коридор на носочках, аккуратно ступая по плитке, намеренно не создавая шума, бережно убираю крупные детали, стараясь не нарушить диалога сына и матери.

Затем, удостоверившись, что все в порядке, также незаметно, но уже со спокойной душой следую на кухню.

Делая домашние дела, ощущаю себя в персональном домике, тут никто не может меня уязвить, тут все мне знакомо и удобно. Чувствую себя комфортно именно в этой части квартиры, потому что тут я хозяйка.

Достаю нужное количество тарелок, расставляю приборы правильно, проверяя детали тщательнее обычного. Все-таки родители Егора впервые будут ужинать у нас, хочу чтобы им все понравилось.

Стараюсь не накручивать и не думать про собственные ощущения от диалога с мамой Егора, где она с порога рассматривала меня на предмет изъянов, будто перед ней экземпляр подопытной мыши.

Ей не нужно произносить слова, я считываю настроение этой женщины на подсознательном уровне, по взгляду и жестам, она гораздо красноречивее слов выдают истинные мотивы собеседника.

Я ведь понимаю, что свекровь держит нейтралитет и прийти ее вынудили какие-то обстоятельства. Это очевидно хотя бы потому, что слова, которые она транслировала с нечитаемой маской на лице были произнесены не от чистого сердца, она даже не смотрела на меня.

И только воспоминания как нежно и искренне Егор обнял свою маму подтверждают мои догадки. За время конфликта, муж тщательно маскировал и скрывал свои настроения, когда я заводила разговор о сложившейся ситуации, а на деле оказалось то о чем я думала — он очень переживал, лишившись общения.

У нас на родине мама мужчины всегда права, ее слово — это святое.

У нас нельзя говорить плохо о родителях мужа. Этому меня учили с самого детства.

В моменты, когда я понимала что бабушка не права, наблюдая как мама Алима плачет из-за обидных выражений в свой адрес, как могла жалела ее. Часто злилась на бабушку, сжимая кулачки и грозясь, что больше не буду любить ее, потому что она обижает мою вторую маму.

Тогда мама Алима обняла меня и терпеливо объяснила, что нельзя думать про старших плохо, из нашего разговора я узнала, что мама Алима пришла невесткой в дом моего отца, став невесткой двух свекровей, то есть моя бабушка, являясь матерью отца сама еще была невесткой для прабабушки.

А поскольку я всегда знала, что неуважительное отношение к матери своего мужчины неприемлемо, так как грош цена такой невестке, то со своей стороны не могу позволить себе ни надменных взглядов, ни бранных слов.

И точка.

Жена в моем родном городе — это образ семейного очага, она должна быть тихой и скромной, тогда мужу спокойнее и разговоров меньше.

Почему-то только сейчас, оказавшись в ситуации, когда я вижу лицемерие мамы Егора, понимаю маму Алиму лучше, ведь она не хотела, чтобы папа разрывался между двух женщин, потому и плакала, чтобы никто не видел, старалась избегать конфликта.

Вот и я не хочу, чтобы мой мужчина был между двух огней.

Пусть Светлана Ивановна не сомневается: она по прежнему будет занимать в душе сына первое место, я на него не претендую.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Возможно, ее поведение обусловлено ее природной мнительностью, когда женщины в ее возрасте бояться на старости лет остаться без поддержки единственного сына, которые женившись забудет о ней. Ее послушать, так с моим появлением жизнь ее сына в будущем превратится в ад, он станет несчастным. Думаю оттого и ее враждебный настрой. Только время покажет как будет, сейчас это лишь досужие домыслы, не имеющие под собой никаких оснований.

И если сначала мое сердце бешено колотилось и я не хотела видеть эту женщину, то потом, когда я увидела как Егор переживает, хотя внешне старался рационально оценивать ситуацию, встав на мою защиту, поняла, что ему не просто и я должна его поддержать.

Я не считаю, что скрывшись на кухне и занявшись готовкой, я убежала от проблемы. На мой взгляд, это нормальная реакция любого человека, который когда ему не комфортно старается избегать общество не приятных людей.

Ввязываться в нездоровое соперничество с матерью Егора это недостойно для жены, ведь в его сердце всегда будет для нее место, и это правильно, так должно быть.

Доказывать, что я лучше и важнее не собираюсь, мы находимся с ней на разных уровнях, заменить друг друга не сможем, а значит, мне нужно направить свою энергию на созидание.

Но для себя я решила: терпеть чужие пинки, оскорбления и унизительные речи не буду, разговаривать свысока не позволю, чем меньше я ожидаю от мамы Егора, тем меньше я буду разочарована в будущем.

Пусть не думает, что если я в данной ситуации стерпела, значит можно дальше вести себя высокомерно. Я найду слова чтобы защитить себя, когда не будет свидетелей, если она продолжит меня унижать.

Сказав Егору, что я не обиделась, я только хотела избавить его от действий, которые бы ему пришлось сделать, встань я в позицию оскорбленной жены.

Пусть все так как идет.

Я помню чему меня учили, я знаю, что должна принять маму мужа со всеми недостатками.

Я и принимаю. Любить ее никто не заставляет. И она никогда не заменит мне маму Алиму.

Когда в дверь звонят, я больше не бегу сломя голову.

Лишь рассматриваю пространство вокруг себя, прикидывая, все ли я красиво разложила, достаточно ли салфеток, проверяю приборы в нужном количестве, полотенца.

Егор сам открывает дверь и по знакомому тембру голоса узнаю, что приехал Евгений Егорович.

Я стараюсь не показать напряжение, все — таки, родители мужа у нас впервые. Это первый совместный семейный ужин.

Хорошо, что Егор, появившись на кухне сразу обнимает:

— Айлин как все красиво, ты постелила другую скатерть? — улыбаюсь, он заметил, он всегда все замечает.

— Мне кажется, так красивее, эта скатерть праздничная, — в дверях появляются родители мужа, он показывает куда удобнее сесть, помогая маме, предварительно выдвигая для нее стул.

Женщина ведет себя сдержанно.

Пока раскладываю еду на тарелки, понимаю, что сегодня папа Егора возьмет на себя функцию главного ценителя национальной кухни. Он почти сразу же начинает нахваливать аромат блюда, которое я только-только разложила по тарелкам.

Во время ужина говорят только мужчины. Мама Егора все внимание сосредоточила на муже. Я же почти не участвую в дискуссии, односложно отвечаю на вопросы, испытываю дискомфорта в череде долгих пауз, когда требуется время, чтобы переключить собственные мысли. Стараюсь думать о том, когда мы останемся с мужем наедине, даже про сладости забыла, хотя их обещали доставить в течении часа. По моим внутренним ощущениям времени прошло гораздо больше.

Стараюсь не смотреть в сторону свекрови. Ее комментариев относительно приготовленных мною блюд не слышу. Бегло взглянув на ее тарелку, понимаю она не притронулась к еде.

Может же быть такое, что эта женщина не привыкла принимать пищу вечером, заботясь о фигуре. Я ведь ее совсем не знаю, и предпочитаю думать, что ее сдержанное поведение не для того, чтобы показать что еда, приготовленная мной, не нравится.