Айлин (СИ) - Авонадив Анель

— Алан, это Мариям, — я ничего не понимаю.

В салоне момента становится душно, через воздух ощущение напряжения усиливается с каждой минутой.

Брат Айлин сразу же покидает салон автомобиля, громко хлопая дверью.

Две подруги не отрываясь смотрят ему вслед.

Алан уверенной походной идет навстречу девчонке.

Знает ее что ли? Соседка? Что ее привело молодую девчонку в горную местность, где почти нет машин?

— Это она, да? — "девочка-война" заводится мгновенно

Айлин жует губу, кивает, теребит края платья.

Набираю в легкие воздух.

Ситуация с бывшими самого каждый раз напрягает, особенно вспоминая обострения Оксаны, когда она пытается доказать, что может вернуть наши отношения.

Глава 61

Айлин

Когда водитель автомобиля спешно идет к машине, обходя Алана, напрягаюсь.

— Артур Саидович мы уезжаем? — первое что спрашиваю у некогда лучшего бойца из подразделения дяди Руслана. Он заводит автомобиль, сдержанно кивает.

Читаю по губам, выражения он употребляет не совсем корректные, хорошо, что на нашем языке и понимаю их только я.

Очевидно, ситуация вышла из- под контроля.

Артур Саидович уверенно сдает назад, резко жмет газ, объезжая Алана и Мариям, которые о чем-то громко дискутируют. Бывшие влюбленные остаются позади в дорожной пыли, больше ничего не видно, машина скрывается за поворотом.

— А мы куда? — Алена ожидаемо начинает волноваться, — остановите, я никуда не поеду без Алана! Дверь автомобиля автоматически блокируется, Алена дергает ручку, но быстро понимает, все бесполезно.

Бегло смотрю на Егора, он напряжен, ничего не говорит.

Приходится взять себя в руки.

Моргаю.

Беру ладонь Алены и крепко сжимаю. Никто не ожидал, что такое произойдет. Только сейчас понимаю: мы не едем по центральной улице только для того, чтобы не проезжать дом Евкуровых.

Только ведь для любящего сердца разве есть преграды? Я не знаю, что делала бы на месте Мариям, это очень больно.

Алена не переставая льет слезы, она не умеет прятать эмоции и всегда открыто заявляет окружающим, когда ей плохо.

— Алена, все образуется, прекрати реветь, — говорю резче, чем хотелось бы. Ничего не действует, подружка рыдает и требует, чтобы ее отвезли к Алану.

Артур Саидович не снижая скорости, грозно рявкает:

— Отставить слезы, барышня! Тоже мне, еще одна мученица, нашлась! — произнеся эти слова водитель открывает окно, наплевав на работающий кондиционер, затягивается сигаретой, выдыхая струйки дыма в окно.

Но подруга не унимается, приставая к водителю:

— Что значит еще одна мученица!? — она дергает ручки дверей, не знаю зачем она это делает, они ведь заблокированы, — есть еще какая-то невеста о которой я не знаю?! — я не нахожу слова утешения, а Артур Саидович не тот человек, который в принципе поясняет свои слова и мысли.

Слышала как — то давно в доме родителей тетушки шептались, обсуждая несостоявшуюся свадьбу дяди Руслана. Говорили, что своего лучшего бойца оставил рядом с бывшей невестой Фатьмой, когда узнал что он спас ее, от опрометчивого решения наложить на себя руки.

Все говорили, что Артур Саидович вовремя успел. Сколько лет прошло, а он все здесь.

Наверное трудно менять свой жизненный уклад, но что характерно лучший боец дяди Руслана не жалуется, обратно не просится, живет с Фатьмой помогает ей по хозяйству. Мне думается он надёжный и хороший мужчина. Не успеваю закончить мысль, когда слышу грубый голос водителя:

— Угомонитесь, барышня, слезами делу не поможешь, советую успокоиться, вы носите ребенка, вам вредно, подумайте над своим поведением, с таким скандальным характером Мимирхановой будете не долго, — не знаю что нашло на Артура Саидовича, всегда сдержанный и немногословный, а тут как подменили.

Начинаю думать, что Аленка обладает даром выводить мужчин из себя…

И только когда Артур Саидович в телефонном разговоре просит организовать машину для Алана на объездную, Алена вытирает слезы и демонстративно отворачивается к окну.

В машине становится напряженно, каждый пассажир думает о своем, я же рассматриваю извилистую асфальтированную дорогу, думая о том, что каждый новый поворот приближает меня к родному дому, к любимым мною местам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Несмотря на то, что мы въезжаем с другой стороны и я не наблюдаю мемориала жертвам депортации карачаевского народа, который располагается сразу при въезде в город, все равно приятное тепло разливается внутри меня: я узнаю знакомые улочки, магазины, кажется, что прошла целая вечность с тех пор как я была тут в последний раз.

Бросается в глаза то, как преобразился город, появился новый квартал девятиэтажек, поблизости с которыми виднеется минарет мечети. Мой родной город превратился из среднестатистического города России в обустроенный и уютный, везде ухоженные улицы, обустроенный дворы с площадками для детей.

— Артур Саидович это точно наш городок? Столько всего понастроили, — не скрывая восхищения, прерываю напряженное молчание

— Молитвами Руслана Ибрагимовича тут навели порядок, — довольно сообщает сопровождающий нас водитель, — почти приехали, Айлин, готовься, возьмут тебя теперь в окружение надолго, — нервно поправляю волосы, предвкушая встречу с большим количеством родственников, волнуюсь. Поворачиваюсь, обращаясь к Егору:

— Как тебе наш город? — мой муж с нескрываемым любопытством рассматривает местные достопримечательности

— Мне нравится, — он говорит с улыбкой, — уютно все чисто и убрано

Машина останавливается у железных ворот. В нетерпении ожидаю их полного открытия, замечая растерянный взгляд Аленки, которая сразу же комментирует местный ландшафтный дизайн:

— Сколько же дизайнеров трудились, чтобы создать этот райский уголок? — взгляд подруги обращен на аккуратные газончики и клумбы, между которых словно маленькие змейки выложены дорожки из плитки.

— Это все придумала мама Алима, — отвечаю Аленке, а сама всматриваюсь в маленькую щелочку медленно отъезжающих железных створок.

Пытаюсь угадать, а что изменилось?

Постепенно раскрываясь, железные ставни демонстрируют декоративный пруд с мостиком, который я так любила в детстве.

Улыбаюсь, ничего не поменялось, здесь как и было до моего отъезда.

Любимый дом, любимый двор.

Первая покидаю машину, терпеливо жду, когда Алена отстегнет ремень безопасности, не поддающийся ей с первого раза.

Егор рассматривая пространство вокруг, ничего не комментирует.

И только дети дяди Руслана сразу сносят меня с ног, подбегая ближе, обнимают за коленки, жмутся перекрикивая друг друга:

— Я первый! — тетя Елена пытается оттащить младшего разбойника. Наклоняюсь целую каждого в макушку.

Тихо говорю Алене:

— Будь рядом, все будет хорошо, — подружка нервно перебирает локоны, расправляет несуществующие складки на длинной юбке.

Поворачиваюсь и вдыхаю горный воздух полной грудью, делаю шаг вперед, обращаюсь к подружке:

— Чуточку позже я покажу тебе все здесь, только поздороваемся, — вижу стаю тетушек, которые несутся в нашу сторону.

Боковым взглядом замечаю мужа в компании Артура Саидовича. Они о чем-то беседуют.

Пользуюсь возможностью, окунаюсь в атмосферу семьи.

Мой родной дом, папочка любимый, мама Алима, я готова начать рыдать сразу, потому что в отчем доме все такое родное, любимое, уютное.

Гостей столицы не вижу, скорее всего отдыхают с дороги.

Уверена, что на нашу церемонию пригласили если не весь город, то точно добрую его половину.

Папу все знают.

* * *

Алан

То что Мариам словно ненормальная кидается в мои объятия, повторяя словно умалишенная:

— Только не ходи с ним, никуда, слышишь, он убьет тебя, обманом заманит и убьет, — она бьет кулачками мне в грудь. Руки непроизвольно смыкаются на ее спине, не могу понять, что за истерика и про кого говорит Мариям

— Мариям, — тяну ее имя, не реагируя на весь тот бред, что она несет, — глупышка ты чего творишь, босиком, ай-ай — ай, где обувь потеряла? — она поднимает на меня свои темные как ночь глаза с красивыми девичьими ресницами, внимательно всматривается в мое лицо, руками цепляется за рубашку тянет на себя, сжимая ткань в кулаки, игнорируя вопросы в свой адрес, повторяя: