Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918) - Ромуальд Чикалов

В 1873 г. правительство Ауэрсперга с целью ограничения роли местных сеймов (ландтагов)[176] провело реформу, по которой Рейхсрат стал избираться не сеймами, а непосредственно избирателями. Последние делились на четыре курии с разной нормой представительства. Одного депутата избирали: по курии торговых палат — каждые 24 крупных промышленника и финансиста; по курии крупных землевладельцев — каждые 53 помещика; по общегородской курии — каждые 4 тыс. избирателей; по курии сельских общин — каждые 12 тыс. избирателей. Новая избирательная система, установив высокий имущественный ценз, приобщила к выборам лишь 6 % населения. Избирательная реформа обеспечила гегемонию земельной аристократии и крупной буржуазии, а также гарантировала преобладание в Рейхсрате австрийских немцев: их было 220 против немногим более 130 депутатов других национальностей. В 1882 г. правительство Эдуарда Тааффе снизило имущественный ценз для имеющих право голоса с 10 до 5 флоринов ежегодного налога, что существенно увеличило число избирателей за счет ремесленников, мелких торговцев и крестьян. Пришедший к власти в 1895 г. кабинет Казимира Бадени в очередной попытке ликвидировать внутриполитический кризис учредил пятую, так называемую всеобщую курию. В нее входили все мужчины старше 24 лет, которые избирали одного депутата от почти 70 тыс. избирателей – электорат увеличился с 1,7 до 5 млн человек. В русле демократизации политического строя Австрии проходила избирательная реформа 1907 г. Она предусмотрела всеобщее для мужчин равное, прямое и тайное голосование. Количество мандатов определялось не согласно численности населения, а по национальностям с учетом их налогового бремени. Поэтому немцы, составлявшие 35 % населения, но платившие 63 % налогов, получили 43 % мандатов.

В течение последней трети XIX – начала XX в. экономика Габсбургской монархии постепенно преодолела свой прежний, преимущественно аграрный характер, вследствие чего империя перешла в разряд индустриально-аграрных стран. В 1913 г. среди 20 ведущих индустриальных держав мира Австро-Венгрия занимала 10-е место по производству промышленной продукции в расчете на душу населения. Этот прогресс во многом явился следствием соглашения 1867 г. и установления либерально-конституционных порядков в империи, что благоприятствовало капиталистическому развитию экономики, особенно промышленности. В интересах буржуазии были отменены законы, ограничивавшие свободную продажу земли. Государство освободило железнодорожные компании от налогов и гарантировало им 5 % прибыли от вложенного капитала, что дало толчок железнодорожному строительству, а следовательно, и развитию тяжелой индустрии. Иностранные банки получили право открывать филиалы в Вене.

В этот период возникли крупные предприятия. Фирма «Шкода» в Чехии стала одним из главных поставщиков оружия не только для Австро-Венгрии, но и для многих европейских государств. В 1870-х гг. началось образование монополистических промышленных объединений. Так, производство железа и стали в Цислейтании сконцентрировали 6 крупнейших объединений, сосредоточивших 90 % производства железа и 92 % выплавки стали. Резко возросли капиталовложения в промышленность. Только в 1910 и 1911 гг. в акционерные общества был помещен капитал в 10 раз больший, чем за предшествовавшие 80 лет получили промышленность, торговля и ремесленное производство вместе взятые. Само количество акционерных обществ в Цислейтании к 1910 г. превысило 580. Вместе с тем высокая степень концентрации производства и наличие монополий сочетались с большим количеством мелких предприятий.

Характерной чертой экономического развития Цислейтании являлась его неравномерность. Значительная часть промышленности была сосредоточена в собственно австрийских землях, а также в Чехии и Моравии. Число рабочих, занятых в промышленности чешских земель, составляло в 1910 г. 56 % промышленного пролетариата Цислейтании. В то же время в Галиции, например, в 1910 г. 82 % населения было занято в сельском хозяйстве и лишь 5,7 % – в промышленности. В зачаточном состоянии находилась обрабатывающая промышленность словенских земель (Крайна, Истрия). Далмация по общему уровню экономического развития отставала даже от Крайны.

Несмотря на высокие темпы экономического развития, абсолютные размеры производства в империи были малы. На рубеже веков Австрия занимала только 7-е место по выплавке чугуна. В этих условиях создавались благоприятные возможности для проникновения в страну иностранного капитала: английского, французского, бельгийского, итальянского. Но уже к концу XIX в. главным кредитором и торговым партнером Габсбургской монархии стала Германия. Сильное влияние германского капитала ощущалось во всех отраслях австро-венгерской экономики: банковском деле, железнодорожном строительстве, машиностроении, химической, электротехнической промышленности. В предвоенные годы германский капитал располагал 50 % австрийских и венгерских ценных бумаг. В Австро-Венгерской монархии по данным на 1899 г. 52 % экспорта шло в Германию и 34 % импорта – из Германии. Финансово-экономическая зависимость Габсбургской монархии от Германии становилась все сильней.

Процесс концентрации привел к образованию в Австрии мощных финансовых группировок. Насколько сильны были австрийские банки, явствует из того, что Национальный банк в 1909 г. владел капиталом в 85 млн ф. ст., а Английский банк контролировал 82 млн ф. ст. Австрийский финансовый капитал, в значительной мере уступивший поле деятельности в империи иностранным монополиям, компенсировал себя проникновением в Сербию, Болгарию, Румынию, Грецию. Австрийская буржуазия контролировала значительную часть промышленности этих стран и большинство тамошних банков, стремилась к экономическому и политическому утверждению в балканских странах. С этим следует связывать и агрессивную внешнюю политику империи в этом регионе.

Пути разрешения национальной проблемы в программах общественно-политических движений

Национально-политическая история империи в эпоху дуализма характеризуется борьбой двух направлений – централистского и федералистского. Централизм был стержнем государственного строя Габсбургской монархии и господства австро-немецких и венгерских правящих классов. Вместе с тем неразрешенность национального вопроса побуждала политические партии, общественные движения и саму правившую элиту искать пути выхода из политического кризиса в переходе к федералистскому устройству государства. Планы преобразования монархии из дуалистической в триалистическую вынашивали наследник престола Франц Фердинанд и его окружение. Намечалось в границах империи создать третье государственное образование путем объединения транслейтанской Хорватии-Славонии, австрийской провинции Далмация и аннексированных Боснии и Герцеговины. Проект австро-венгеро-югославянского триализма преследовал цель парализовать освободительные движения югославян и укрепить их лояльность к Австрии, нейтрализовать объединительные стремления Сербии, помышлявшей о собирании в одном государстве южных славян. Немаловажное значение имело намерение создать противовес венгерской оппозиционности. Естественно, Венгрия резко воспротивилась этим планам.

Проблемы национального переустройства империи стояли в центре внимания различных общественных групп. Христианско-социальная партия, образованная в 1891 г. и в 1907 г. поглотившая Консервативную католическую народную партию, в национальном вопросе заняла антивенгерские и антисемитские позиции. Она отвергала австро-венгерский дуализм и выдвинула идею преобразования страны на началах федерализма в государственной форме Соединенных Штатов Австрии под руководством Габсбургов.

Консолидация социалистических сил Австрии привела к преодолению раскола между умеренным и радикальным течениями и образованию на объединительном съезде в Гайнфель-де (30 декабря 1888 г. – 1 января 1889 г.) Социал-демократической партии Австрии (СДПА), лидером которой стал Виктор Адлер. Как единое целое партия функционировала недолго. Пражский съезд (1896) преобразовал СДПА в Федеративный союз отдельных национальных социал-демократических партий: австрийской, чешской, польской, украинской, югославской, итальянской. Каждая из национальных партий имела свои руководящие центры и обладала широкой автономией. Некое единство обеспечивали общепартийные Исполнительный комитет и съезд, предназначенные для решения самых общих программных и организационных вопросов. Принятая партийная структура привела к ситуации, когда на одном предприятии рабочие разных национальностей оказывались в разных партийных организациях. Принцип разделения по национальному признаку СДПА перенесла и на свое видение решения национальной проблемы в империи.