Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918) - Ромуальд Чикалов

Итальянская экономика широко использовала зарубежные инвестиции: накануне Первой мировой войны иностранные капиталовложения в стране достигли 1,5 млрд лир. Французский финансовый капитал доминировал в банках «Итальянский кредит», «Итальянское банковское общество». Производственные и коммерческие интересы прочно связывали металлургическую фирму «Ансальдо» с французским объединением Шнейдера. Свои отделения в Италии имела английская фирма по производству вооружений «Виккерс». В экономике значительную роль играли «Коммерческий банк» и «Кредитный банк», основанные в середине 90-х гг. при немецком участии. Экспансия иностранного капитала имела и позитивные стороны: ей сопутствовало привнесение в итальянскую промышленность передовых форм и методов организации производства. Началась его монополизация. Химическое производство подчинили группировки «Монтекатини» и «Пирелли». В железоделательной промышленности господствовали компании «Тернии» и «Ильва». Автомобильные фирмы «Фиат» и «Ланча» заняли достойное место в европейском автомобилестроении. В 1910 г. производственно-технический потенциал Италии позволил приступить к строительству дредноутов, а в начале Первой мировой войны – и сверхдредноутов.

Индустриализация в Италии добилась несомненных успехов: выплавка чугуна, например, с 1902 по 1913 г. увеличилась в 2,4 раза. Но этот уровень был далек от достигнутого передовыми европейскими странами: стали и железа производилось в 14 раз меньше, чем в Германии, в 8 раз меньше, чем в Англии, в 7 раз меньше, чем во Франции. В преддверии Первой мировой войны доля тяжелой индустрии составляла не более 30,6 % всей произведенной продукции. Это явилось следствием того, что лишь 7 % предприятий относились к крупным с числом рабочих от 100 до 1000 человек, а 90 % представляли собой мелкие и мельчайшие ремесленные мастерские с десятком и менее работников. Италию отличала резкая диспропорция в уровне промышленного развития Севера и Юга. До 71 % крупных предприятий размещались в северных районах страны, особенно в промышленном треугольнике Милан – Турин – Генуя. Несмотря на издержки индустриализации, в 1914 г. из общего дохода в 19 млрд лир на промышленность приходилось 6 млрд (на сельское хозяйство – 7 млрд), а при импорте промышленных изделий на 672 млн лир было вывезено изделий итальянской промышленности почти столько же – на 670 млн лир.

В начале XX в. Италия продолжала оставаться аграрной страной: в 1911 г. 54,3 % ее населения занималось сельским хозяйством. При этом лишь в Северной Италии сложились крупнокапиталистические сельскохозяйственные предприятия, дававшие значительную часть продукции. Паданская долина, занимавшая не более 13 % всей сельскохозяйственной и лесной площади полуострова, в начале XX в. производила почти 30 % валовой продукции земледелия страны. Большая же часть аграрного сектора оставалась в состоянии застоя. Из более чем 10 млн занятых в сельском хозяйстве только 1,8 млн владели земельной собственностью, 3,2 млн являлись арендаторами и испольщиками; 5,1 млн составляли наемные рабочие: поденщики и батраки. Из числа собственников только 250 тыс. владели более чем 8 га земли. Мелкое крестьянское хозяйство отличала неэффективность. В первые десятилетия после объединения в Тоскане, чтобы снабдить продуктами одну семью, не занимавшуюся земледелием, требовался труд трех семей крестьян-испольщиков. В 1880 г. средний сбор пшеницы с гектара в Италии был в 2,9 раза меньше английских показателей, в 2 раза уступал голландским и германским и в 1,8 раза – бельгийским. Урожайность зерновых в предвоенные годы в среднем по стране еле достигала 10–11 ц с га, а в южных районах всего 3–5 ц. И хотя в целом урожайность зерновых культур возросла, продовольствия не хватало. В 1913 г. Италия импортировала 18 млн 105 тыс. ц пшеницы из России, Румынии и США. Безземелье, полуголодное существование, плохое жилье, недостаток больниц и высокая смертность, отсутствие школ и почти сплошная неграмотность порождали чувство безысходности. С 1873 по 1901 г., за исключением 1882 и 1883 гг., данных по которым не имеется, из-за неуплаты налогов в казну перешло 277,6 тыс. мелких земельных участков. Невозможность найти работу в городе оставляла единственный выход – эмиграцию. В 1861–1911 гг. убыль населения вследствие постоянной эмиграции, т. е. без учета вернувшихся обратно, составила более 4,2 млн человек, с учетом временной эмиграции это число почти удваивается. В 1900–1913 гг. из Италии в поисках постоянной или временной работы выехали свыше 8 млн человек.

Дальнейший социально-экономический прогресс страны сдерживал дисбаланс между быстро индустриализирующейся промышленностью и сохранившим отжившие производственные отношения сельским хозяйством, с одной стороны, уровнем развития промышленного Севера и аграрного Юга – с другой. Эти контрасты обостряли ситуацию в стране, ставили вопросы о путях ее дальнейшего социально-экономического и политического развития.

«Либеральная эра» Джолитти

Стоявшие перед страной проблемы не могли быть сняты широко применявшимися в прошлом репрессивными методами и требовали новых подходов к их решению. Осознание необходимости перехода к либеральной политике ускорила 20-тысячная забастовка рабочих Генуи, в декабре 1900 г. протестовавших против роспуска Палаты труда[163]. Правительство Саракко не решилось на применение военной силы, что само по себе было необычным в итальянской политической действительности. Но это не уберегло правительство от отставки в феврале 1901 г. Путь для нового, реформистского, курса был расчищен. Попытка его реализации связана с именем Джованни Джолитти. Он играл ключевую роль в пришедшем к власти в 1901 г. либеральном правительстве – сначала в должности министра внутренних дел, а затем, после отставки в 1903 г. премьер-министра Дзанарделли, в качестве его преемника. Джолитти трижды (в 1903–1905, 1906–1909 и 1911–1914 гг.) занимал пост главы правительства.

Джолитти полагал, что для укрепления буржуазно-демократических институтов в рамках конституционной монархии либеральные политические силы должны найти консенсус с социалистическим и ведомым им рабочим движением, нейтрализовать клерикальный лагерь и преодолеть оппозицию отсталого экономически и политически консервативного Юга. Концепция социального либерализма Джолитти встретила поддержку в демократических кругах и среди социалистов.

Убежденность Джолитти в необходимости демократических преобразований исходила из понимания опасности массового движения народных масс для существовавшего общественного строя. Борьба трудящихся с капиталистической системой, по мнению Джолитти, представляла собой «разрушительный ураган, угрожающий судьбам родины». Ввиду этого обязанностью государства должно стать осуществление «умиротворяющей и подчас даже примиряющей деятельности» в столкновениях между трудом и капиталом, а задачей правительства – быть «беспристрастным покровителем» всех классов общества[164]. Установить общественное согласие Джолитти намеревался путем налаживания сотрудничества между промышленниками и рабочими, с одной стороны, между правительством и социалистами – с другой. Экономической базой такого социального союза должен стать хозяйственный подъем страны. «Благосостояние трудящихся классов, – подчеркивал Джолитти, – неразрывно связано с процветанием сельского хозяйства, промышленности, торговли, потому что только там, где имеются в изобилии капитал и труд, могут быть высокие заработки и хорошие условия труда»[165]. Поэтому правительства Джолитти укрепляли бюджет, покровительствовали ведущим отраслям промышленности, предоставляли им субсидии и государственные заказы, развивали сеть железных дорог, увеличивали торговый флот, строили новые и модернизировали старые порты. Для поддержки отечественной промышленности сохранили протекционистскую систему. В интересах промышленного производства заключили торговые соглашения с Германией, Австро-Венгрией, Швейцарией, Бразилией, рядом других стран. Всемерно поощряли приток иностранного капитала. Прогрессивный либеральный курс слился с экономическим подъемом. За 1897–1914 гг. стоимость валовой промышленной продукции возросла в 2,4 раза, а национальный доход увеличился в 1,9 раза. Некоторым категориям рабочих машиностроительной и металлургической промышленности, морских портов и торгового флота повысили заработную плату, что отразилось на расширении внутреннего рынка.

В социально-политической сфере механизмом предотвращения революционного взрыва был радикальный пересмотр методов управления и существующего законодательства, что, согласно концепции Джолитти, устранило бы причины недовольства и способствовало бы утверждению социального мира. Прежде всего Джолитти в противовес господствовавшей тенденции считать опасными все ассоциации трудящихся признавал допустимыми – в пределах существующих законов – забастовки и рабочие организации. В 1901 г. правительство отказалось от вмешательства в 600-тысячную стачку батраков, поскольку исходило из джолиттианского признания законности экономических конфликтов. Парламент поддержал правительство, социалистические депутаты также проголосовали за вотум доверия. Но в то же время Джолитти решительно выступал против забастовок государственных служащих. Когда в 1902 г. забастовали железнодорожники, правительство, с одной стороны, ввело на железных дорогах военное положение, что вынуждало рабочих и служащих приступить к работе, но одновременно побудило владельцев частных компаний повысить, хотя и с помощью государственных субсидий, заработную плату «во имя сохранения общественного порядка». Запрет на забастовки подтвердил и закон 1905 г. о передаче всех железных дорог в руки государства. В 1908 г. вопрос о правах государственных служащих был решен окончательно: им разрешили образовывать ассоциации, но запретили забастовки. Отказ от репрессивных мер сопровождался восстановлением свободы печати, собраний, манифестаций, деятельности экономических, политических и религиозных организаций. Еще одним важным достижением Джолитти стало расширение состава электората.