Охотники за ФАУ - Георгий Тушкан

В центре города, у «линии», идет ленивая, сонная перестрелка. Ни та ни другая сторона активности не проявляет. Зато за городом, со стороны «Западной речки», доносится низкий, густой рев. Стреляют десятки и сотни стволов. И военные, и жители смотрят в ту сторону, откуда слышится канонада. Будто тучи легли на землю. Казалось, бой идет совсем рядом с городом, постепенно приближаясь. К Баженову то и дело подходят горожане и спрашивают, нет ли угрозы, что гитлеровцы снова оккупируют город, — ведь канонада все отчетливее слышна.

Много раз отвечает Баженов, все уже наизусть знают его ответ:

— Непосредственной опасности нет. В направлении «Узла» идет бой. Ветер с запада, поэтому так отчетливо слышно.

Старик учитель ответил на это:

— В сорок первом тоже был такой же гул, и тоже мы волновались и спрашивали, как быть. А нам вот так же отвечали — опасности нет. А потом пришли гитлеровцы, и началось…

Льоха, Щербаков и другие поочередно отводили Баженова в сторону и по секрету спрашивали об «истинном положении», ведь им надо для дела. Партизаны перебазируются в лес, электростанцию снова превратят в «электросклад», катера спустят на дно…

Баженов получал сводки, часто звонил опердежурному на ВПУ. Когда они разговаривали на своем кодированном языке, в людной комнате воцарялась тишина, и тогда сильнее слышалась артиллерийская канонада.

Положение осложнялось. Противник перешел в наступление и после ожесточенных боев потеснил наши войска. Опердежурный называл квадраты, но у Баженова не было кодированной оперативной карты. Опердежурный нервничал, спешил, недоговаривал…

Толпа возле комендатуры все увеличивалась. Тогда Баженов написал краткое обращение к жителям, и Поль уже через час принес оттиски. Их немедленно расклеили по городу. Но ведь ночь, не прочесть их сейчас! И Баженов, как это делали в старину, приказал караульным ходить по улицам и объяснять жителям, что непосредственной угрозы нет.

Пришел Богун, отозвал Баженова в третью комнату и сказал:

— Так шо народ дуже густо повалил из города.

— Лучше бы совсем не приходили в город, чем создавать панику!

— А може, лучше сказать народу правду, что бой идет вже в Больших Хуторках…

— Да ты что, обалдел? Ветер с запада, вот и грохочет.

— Витер витром, Юрий Миколаевич, да ведь я бува-лый солдат. Не перший день на фронте.

— С чего ты это взял?

— Та вже бачил беженцев из Больших Хуторков. Об этом майор Бичкин приказал доложить вам и еще сказал, что он поднял батальон по боевой тревоге и занял положенную по плану обороны позицию на западной окраине. Рота лейтенанта Ольховского с «фаустами» и противотанковыми минами с саперами на машинах — в резерве, ожидает вашего приказа. Майор Бичкин выслал боевое охранение вперед. Бойцы из боевого охранения приводят беженцев на табачную фабрику, и майор Бичкин пока их дальше не пускает, чтобы паники не делали. Майор Бичкин спрашивает, какая обстановка и что прикажете?

— Зови сюда Свешникова, Льоху!

Когда оба вошли и Богун закрыл дверь, Баженов сообщил о положении.

— Весь твой батальон на обороне, — сказал Льоха. — А если те гитлеровцы, что в городе, прорвутся на наши улицы? Чего немцы хотят?

Во — первых, деблокировать свой гарнизон в городе, во-вторых, уничтожить советские войска, это ж ясно!

— Кто берет верх в Больших Хуторках?

— Гитлеровцы воспользовались ночью и туманом. Авиация наша бессильна. Танки слепы. Но наша пехота сильнее. Во всяком случае до утра положение не изменится. Если какая-то группа гитлеровцев и кинется на нашу западную окраину — не пустим. Майор Свешников, оставляю вас за себя. Еду к Бичкину и Ольховскому. Посыльных ко мне направляйте в штаб батальона.

Баженов из этой же комнаты позвонил Черкасову. Полковник Черкасов, как сообщил начальник штаба, находится в «квартире». Телефонная связь есть. Сейчас соединит.

Черкасов дал понять, что его полк на передовом рубеже перед городом отбил атаку противника со стороны Больших Хуторков и одновременную атаку гитлеровцев из города…

Пять танков противника все же прорвались в блокированную часть города. Он просит Баженова сменить своим батальоном участок, который занимает его батальон на западной окраине. Необходимо увеличить подвижной резерв. Только что получил сообщение — противник пробил коридор в свою часть города. Курсируют машины.

— Еду, — сказал Баженов. — Богун, за мной!

В оперсводке на 9.00, в частности, указывалось:

«Свой оперативный замысел — двигаясь вдоль дороги «Узел* — «Ключевой», прорвать «большое кольцо» и одновременно наступать из города — противник начал осуществлять в 22.00. Пользуясь густым туманом, части 3-й танковой дивизии, 11-й десантной дивизии и 57-го пехотного полка прорвали оборону наших войск. Противник овладел батальонным узлом обороны наших войск Большие Хуторки и частью сил прорвался в блокированную часть города.

К 9.00 прежнее положение восстановлено. Войска армии занимают прежний рубеж. Уничтожено до 1200 гитлеровцев, танков 41, бронетранспортеров 28, орудий 38…»

Из политдонесения:

«Полк Коленко после тридцати минут ожесточенного боя овладел Большими Хуторками, разгромил батальон противника и 5-й артполк танковой

дивизии вместе с его штабом».

* * *

«Боевое донесение. Штарм. Песчаное. 11.00. Противник силами 3 ТД, 11 ДД и 57 ПП при поддержке пятисот самолетов перешел в наступление на участке «Запад-

речка». Войска армии оказывают упорное сопротивление. На участке грейдер — железная дорога противнику удалось прорваться в квадраты 22–18, 22–19, 23–18».

Тумана нет, стреляют бездымным порохом, а все огромное поле окутано дымкой. Кочуют дымы горящих танков, машин, самолетов.

В небе десятки самолетов: «юнкерсы» и «хейнкели», «мессершмитты» и «фокке-вульфы». Наших истребителей и штурмовиков здесь маловато. И это действует угнетающе.

После мощного удара артиллерии и авиации по переднему краю и всем нашим узлам обороны в прорыв двинулись группы гитлеровских танков.

В первой линии группы движется двадцать танков.

Во второй линии тридцать танков.

В третьей — пятьдесят.

На танках сидят десантники. Танки сопровождают бронетранспортеры с пехотой. Над ними патрулируют самолеты противника.

Авиация противника действует группами в двадцать — пятьдесят самолетов.

Смерчи из огня, дыма и стали встают над степью.

Для прикрытия флангов противник выдвинул заслоны, состоящие из трех — пяти танков, одной-двух самоходных установок и бронетранспортеров. Танки мчатся на предельной скорости и ведут огонь с хода. Вот из-под переднего танка вырвался фонтан огня и дыма. Вот подорвался второй танк. Третий! Четвертый! Грохнул фугас из бутылок с горючей смесью. Кружатся объятые огнем, ослепленные танки. Останавливается вторая волна танков. Пятится третья…