Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо

Фердинанда и были недостатки, необходимость защищать свои права на корону, а может быть, и на жизнь в значительной степени извиняет многие из них.

Эти события были достаточно серьёзны, и король Испании поставил в известность государей, в первую очередь своего могущественного соседа — императора французов. Уже поминалось о том, и, к сожалению, справедливо, что амбиции Наполеона погубили его. Но не всегда эти амбиции шли вразрез с интересами Франции. Ещё при жизни он хотел сделать страну великой и могущественной, чтобы и после него государство, созданное им, оставалось неприступным для врагов. Для этого прежде всего надо было лишить могущества Англию, а также оставить в Центральной и Южной Европе только те государства, чьи интересы совпадали бы с интересами Франции, которая служила бы им опорой. Этот гигантский проект требовал медленной и методичной работы в течение по крайней мере двух царствований двух таких великих государей, каким был сам Наполеон. Понимая, что этот труд предстоит сделать ему одному, он был вынужден спешить. Первые успехи ослепили императора.

Он считал, что в Испании он встретит не больше сопротивления, чем в Голландии, Вестфалии или Неаполе, куда он поставил править своих братьев, и уж никак не больше, чем в только что завоёванной Португалии.

Узнав о событиях, разыгрывающихся в стенах Эскориала, император счёл, что настал удобный момент, которым надо воспользоваться. Он надеялся, что испанский народ, уставший от придворных безобразий, бросится в его объятия. Но он не знал эту нацию, которая была способна довести свою ненависть к иностранцам до исступления. Даже допуская, что многие просвещённые испанцы обращали свои взоры к Франции в надежде возродить свою страну, надо признать, что своей политикой он напрочь разрушил все их иллюзии.

Под предлогом защиты Пиренейского побережья от возможных английских высадок, император, вместо того чтобы вернуть в Испанию армию маркиза де Ла-Романы, которую ему предоставили для войны на севере и в которой после Тильзита он больше не нуждался, ввёл в Испанию 25-тысячный корпус под командованием генерала Дюпона, за которым вскоре с 34-тысячной армией последовал маршал Монсей. Прибытие этих значительных иностранных войск было воспринято как ответ на призыв о помощи принцу Астурийскому. Именно в этот момент у Наполеона появилась счастливая возможность привлечь к себе симпатии испанского народа, выдав замуж за Фердинанда дочь своего брата Люсьена, чтобы этот союз укрепил связи между двумя государствами. К сожалению, император не счёл этот путь достаточно эффективным.

Арест Фердинанда и суд над ним вызвали большое возмущение во всём королевстве. Испанцы настолько ополчились на королеву и Годоя, что тот решил сыграть роль миротворца между королём и его сыном. Этот жест никого обмануть на смог.

Стали приходить ещё более беспокойные вести. Один агент по имени Искьердо, которого князь Мира держал в Париже, из молчания императора и непрекращающихся отправок войск на полуостров сделал вывод, что настоящим намерением Наполеона было не примирить Карла IV и его сына, а воспользоваться их распрями, прогнать и того и другого с трона и посадить на него кого-либо из своей семьи. Приведённые агентом аргументы поразили испанскую королеву до того, что она решила последовать примеру португальской королевской семьи и переехать в Америку.

К большому несчастью для Франции, этому переезду случиться было не суждено, поскольку, может быть, только тогда испанский народ, покинутый своими правителями, принял бы, за неимением лучшего, нового короля из рук Наполеона или, по крайней мере, не оказал бы его армии такого ожесточённого сопротивления. Но король отклонил план побега, и сам стал просить у Наполеона руки принцессы из его семьи, о чём и написал непосредственно императору. Однако Наполеон, желая выиграть время и потакаемый своим злым гением, продолжал посылать в Испанию всё новые войска, надеясь, вероятно, напугать королевскую семью и вынудить её оставить королевство ему.

В то время как Испанию потрясали эти события, я вёл тихую жизнь возле своей матушки в Париже, где провёл часть зимы, посещая многочисленные праздники. Самым красивым был праздник, устроенный городом по случаю возвращения из похода Императорской гвардии. Так закончился для меня 1807 год, в котором я столько раз подвергал опасностям свою жизнь и испытал столько несчастий. Но я не подозревал, что и в следующем году мне придётся опять близко увидеть смерть!

Вернёмся же к делам на Пиренейском полуострове, которые оказались напрямую связанными с тем, что произошло со мной в 1808-м и последующих за ним годах.

Глава II

1808 год. Я назначен адъютантом Мюрата. — Новые интриги Наполеона. — Мятеж в Аранхуэсе. — Отречение Карла IV. — Я спасаю Годоя. — Вступление Фердинанда VII в Мадрид и отъезд в Байонну

В январе Наполеон очень уклончиво, но всё-таки ответил королю Испании. Не отказывая прямо принцу Астурийскому в руке одной из своих племянниц, он решил отложить этот брак. Ответ ещё больше увеличил опасения мадридского двора, так как теперь там узнали о прибытии на полуостров новых французских войск, направляющихся в Каталонию и Арагон. Теперь в Испании собралась армия, насчитывающая 125 тысяч солдат.

Наконец-то император приоткрыл завесу, скрывавшую его планы. Под предлогом, что надо послать войска к французскому флоту, стоящему в Кадисе, в феврале он двинул крупный армейский корпус на Мадрид, через который проходила дорога, ведущая из Байонны в Кадис. При этом главнокомандующим всех французских войск, находившихся в Испании, был назначен маршал Мюрат.

Я провёл более шести месяцев в Париже, и, хотя маршал Ожеро, у которого я служил адъютантом, не мог предсказать начало новой войны, которая в скором времени обещала разразиться на Пиренейском полуострове, он посчитал необходимым, чтобы я присоединился к той многочисленной армии, которая в это время собиралась за перевалами Пиренейского хребта. Вынужденный сам задержаться во Франции из-за своего ранения, он отвёл-таки меня к принцу Мюрату и попросил его временно взять меня в свой штаб.

Я уже говорил, что мой отец был земляком Мюрата и в своё время оказал ему немало услуг. Мюрат был ему за это благодарен и любезно согласился взять меня к себе до того времени, пока маршал Ожеро не получит новое назначение. Я был удовлетворён таким решением. Несмотря на некоторые неудобства, связанные с положением штабного офицера, я намеревался проявить усердие, рассчитывал завоевать расположение императора. Мне хотелось вновь увидеть Испанию и быть свидетелем больших событий, которые там готовились. Надо было пойти на значительные траты, чтобы достойным образом появиться при штабе Мюрата, в то время самом блестящем в армии. Я справился с этой