Мрачный коридор - Март Михаил

— Сержантом.

— Но с боевым опытом?

— Приходилось.

— Знаете обстановку внутри больницы?

Я обрисовал каждый дюйм и предупредил, что противник необычный.

— У них нет военной подготовки, полковник. Но ждать можно любого подвоха. Этим людям терять нечего.

— Хорошо. Я прикрою тылы. Первым рядом пойдет полиция. У нее есть основания для наступления, мы имеем дело с криминальным элементом.

Полковник развернулся и направился к машине губернатора.

— Трус и перестраховщик! —  дал свою оценку Сойер.

— Сожалею, —  сказал Чакмен, —  но я не имею права давить на него.

— Но можете давить на губернатора, а тот, в свою очередь, на полковника.

— Губернатор уже раздавлен. Лишний шум только усугубит его положение. У меня в сейфе лежит его заявление об отставке. Завтра оно пойдет по инстанциям.

— Такая гнида отделается легким испугом? —  спросил Сойер. Но в его вопросе прозвучал и ответ.

— В большой политике, лейтенант, без компромиссов не обойтись. Диапазон компромисса оценивается объемом политических выгод, лежащих на чашах весов. Фемида слепа, и мы пользуемся тем, что можем допускать некоторые отклонения от лобового прочтения закона. Наши законы несовершенны, и часто приходится их корректировать в ходе того или другого дела. Кодекс не может учесть всех тонкостей.

— Очень хорошее заявление, сэр! —  вспылил Сойер.

— Не для газет, лейтенант. Поверьте моему опыту. Я редко ошибаюсь в оценках того или иного события. Зря вы ждете от этой истории крупного скандала. Пожарники из Вашингтона загасят пламя раньше, чем оно разгорится. Сенсация местного масштаба.

Чакмен взглянул на часы.

— Одиннадцать! Пора! Думаю, что за час мы управимся.

Где-то Чакмен был большим стратегом, но временами его наивность поражала.

Войска выступили в поле и вытянулись в одну длинную цепочку. Подразделения лейтенанта подступили к центральным воротам. На расстоянии двухсот ярдов от стены скопились машины руководителей операции. Никто из них не собирался рисковать своей шкурой. Сойер получил приказ, категорически запрещающий открывать огонь первым.

К воротам подошли мы. Я находился рядом с Сойером, за ним стояло два подразделения полицейских, численностью в полсотни человек, вооруженных автоматами Томпсона.

Лейтенант позвонил в дверь караульного помещения.

Сначала открылось окошко. Пытливые колючие глаза осмотрели нас, и хриплый голос спросил:

— Что вам нужно?

— Вызовите начальника охраны.

— С какой целью?

— Я уполномочен вручить ему санкцию прокурора и приказ губернатора штата.

Окошко захлопнулось.

— Не нравится мне все это, —  сказал Кит. —  Надо бы снести ворота к чертовой матери и взять территорию под контроль.

— Не так просто снести эти ворота.

— А солдаты? Их что, для красоты сюда согнали?

— А ты этого не понял? Полковник и пальцем не пошевелит.

— Черт с ним! Сами справимся.

— Попробуем.

Через пятнадцать минут к нам вышли двое. Я был уверен, что среди них нет Ли Дермера. Слишком тупые морды. Они осмотрелись вокруг и оценили обстановку.

— В чем дело? —  спросил тот, что повыше.

— Нам нужен Ли Дермер, —  сказал я.

— Я его заместитель. Мистера Дермера нет на территории больницы.

Сойер протянул ему бумаги.

— Санкция на обыск и приказ губернатора сдать полномочия охраны полицейским подразделениям.

— Больница является частной собственностью и охраняется конституцией. Мы наняты владельцем этой собственности и подчиняемся только ему. Указы, приказы и санкции вы можете предъявлять владельцу больницы, а не охране. Мы вам не подчиняемся.

— Санкция выписана на основании заявления владельца. Там все указано. Если вы не подчинитесь, то ворота будут взорваны, а охрана арестована.

Надзиратель еще раз прочел документ и осмотрелся.

— Я подчинюсь устным приказам администрации. Я предъявлю ваши документы начальству на рассмотрение. Вам придется еще немного потерпеть с вашими санкциями.

Мы ждали еще полчаса. Время стало нашим врагом. Мы понимали свою беспомощность и не видели поддержки.

Наконец ворота раздвинулись, но лишь наполовину. За ними стоял все тот же охранник.

— Можете заходить, —  сказал он.

Я оглянулся. С нами было слишком мало бойцов.

— Это ловушка, —  сказал я Сойеру.

— У нас нет выбора.

Он махнул рукой, и три десятка ребят приблизились к нам вплотную.

— Будьте готовы ко всему, мальчики.

Я видел, как к воротам устремилась рота полицейских, но они были слишком далеко от нас.

— Идем!

Мы вошли на территорию. Вокруг ни души. Чистое пространство. Как только наша группа перешла мост, ворота сомкнулись и мост начал подниматься. Охранники бросились в караульное помещение. На крышах корпусов затрещали пулеметы. Свинцовый дождь посыпался со всех сторон. Несколько человек были подкошены на месте. Я бросился на землю и откатился ко рву. Рядом лежал коп с простреленной грудью. Взяв его автомат, я открыл ответный огонь. Противник усиливал натиск. Пулеметные очереди посыпались из окон ближайшего корпуса. Нам не давали поднять головы. Земля вздыбилась под градом пуль. Мне удалось найти взглядом Сойера. Он залег в десяти шагах от меня за разведенной половиной моста, доски которого разлетелись в щепки.

— Кит! Брось все силы на взятие караулки. Там пульт управления воротами.

— У них стальные двери.

— Делай, что говорю, другого выхода нет.

Мой голос заглушил гигантский взрыв. Из окон посыпались стекла. Над первым корпусом взлетело облако дыма. Я не мог видеть, что взорвалось, но понял, что это котельная. Другого быть не могло.

На несколько секунд огонь прекратился. Шок парализовал многих. Большинству охранников показалось, что началась бомбежка. Они беспорядочно начали палить вверх. Я вскочил на ноги и бросился к трехэтажному дому у стены. Жилой корпус для охраны. На крыше этого строения была только одна огневая точка, и я решил, что сумею ее подавить и занять удобную позицию.

Возле меня просвистела дюжина пуль и врезалась в песок, но я успел перескочить открытый участок и скрыться за углом дома.

Никогда я не предполагал, что мне придется принимать участие в боевых действиях в собственной стране под яркими лучами калифорнийского солнца.

Я влетел в подъезд и дал длинную очередь. Двое автоматчиков разбросали свои мозги по стенам. Третьего я уложил прикладом у площадки второго этажа. Не думая об опасности, я взлетел на чердак и выскочил на плоскую крышу. Пулеметчик не успел оглянуться, как веер пуль пересчитал ему позвонки на хребте. Через две секунды я занял его место и перевел прицел на окна. Мне удалось подавить три точки, после чего я был замечен, и на крышу посыпалось конфетти из пуль. Больничный корпус был значительно выше, и моя крыша выглядела раскрытой ладонью, просящей подаяния. Охранники не скупились. Меня спасал бетонный парапет высотой в пару футов. Я сумел отвлечь противника и дать возможность своим ребятам перебазироваться и укрыться за рвом. От команды Сойера и половины не осталось. Я мог судить об этом по редким коротким очередям. Боеприпасов им хватит минут на пять, а на штурм ворот потребуется не меньше часа. Наша участь была предрешена. Бандиты могли повторить свой маневр и уложить на землю еще пару десятков ребят. Древний как мир метод оправдывал себя и в наши дни.

Я решил, что необходимо сменить дислокацию и запять позицию в одном из окон дома. Там хоть есть потолок. До чердачного окна было не меньше десятка ярдов. Осмотрев крышу, я увидел еще одно окно, но не оно меня заинтересовало. Здесь было что-то более интересное. Антенны, локатор, громкоговорители, прожектора.

Решение принято! Я схватил пулемет, взвалил на спину убитого стрелка и, пригнувшись, бросился к лазейке. Десяток пуль разбились в лепешки у моих ног. Дохлый мешок, прикрывающий мою спину, получил вторую порцию свинца, но уже от своих. Я скинул его у самого окна и рыбкой нырнул внутрь. Перевернувшись через голову, я вскочил на ноги, поднял пулемет и вырвался на лестничную клетку.