Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт

они пришлют наёмников, и это уже хорошо.

Мисра боялась, что Император отправит на подмогу сыну новых солдат, но этого не происходило. От границ Империи пришли повозки с провиантом для воинов и прибыли несколько жрецов – целители и некромаги. С радостью провизию рогатым поставляли и сами селяне – в виде жеста доброй воли и платы за защиту, ведь теперь они стали подданными Таур-Дуат. С окрестных деревень стянулись те из рогатых, кто давно осел в Лебайе среди людей: они выразили желание последовать за царевичем. Насколько слышала Мисра, он не взял их в отряд нападавших, но поручил им вместе с частью людей организовать охрану тыла, если вдруг придётся отступить и перегруппироваться. Последнее было предложением военачальника Нэбвена из рода Меннту, старшего демонокровного, ветерана многих битв, повсюду сопровождавшего царевича. Со свойственной ей проницательностью и по разговорам селян и солдат Мисра довольно быстро поняла: в отличие от юноши, он был спокойнее, мудрее и осторожнее. Золотоглазый демон, насколько она успела изучить его, и вовсе вряд ли думал об отступлении – скорее, верил в свою грядущую победу, быструю и неотвратимую, как удар копья. Мисра уже не раз думала о том, что если тихо и без шума убрать военачальника, царевич станет уязвим в собственной горячности и тогда непременно потерпит поражение. Но в нынешних обстоятельствах шансов подобраться к Нэбвену у неё было не больше, чем к самому Императору.

С горечью Мисра наблюдала, как радовались люди своему новому положению. В мире, где основную силу составляли две могучие державы, сложно было выжить, не примкнув к одной из них. Но ведь люди давно уже не были дикарями, не умевшими ни засевать землю, ни читать, ни строить! Прошла эпоха, когда знания демонокровных нужны были им, чтобы стать чем-то большим, чем младшая неразумная раса, недалеко ушедшая в своём развитии от зверей. Люди достойны были своего собственного пути – пути, на котором никто не будет диктовать им условия для жизни, где не будет тирании демонов с их великодержавной гордыней. По эту сторону гор рогатые вели себя так, словно мир принадлежал только им, словно сами Боги сделали их своими наместниками. Только эльфы могли противостоять им, но были для этого слишком далеко…

Иногда Мисра жалела, что не осталась в зачарованных чащобах Данваэннона, где проходила своё обучение у мудрых и прекрасных наследников фэйри. Она скучала по тенистым рощам, по залитым звёздным светом полянам, по хрустальному пению ручьёв, по празднованиям в честь природы, наполнявшим её душу радостью. Там она чувствовала себя сильной, свободной, неувядающей. Но каждый раз, когда мечты о жизни у эльфов слишком занимали её мысли, девушка вспоминала, что была изысканным оружием, что без таких, как она, демонокровные давно сожгли бы леса по ту сторону гор и покорили бы все народы на своём пути. Всю себя без остатка она посвящала тому, чтобы не дать их влиянию расползтись точно скверне. От таких мыслей на сердце у девушки становилось теплей.

Увы, на этот раз в исполнении самой главной своей задачи она потерпела поражение. Откуда у золотоглазого демона нашлось противоядие? Её тщательно выверенный удар не ослабил его, а, казалось, наоборот придал ещё больше сил и ярости. И что самое неприятное – какая-то часть Мисры радовалась этому. Жизнь молодого рогатого царевича была своего рода вызовом ей, её искусству. Пока горел его огонь, пока оружие его угрожало свободной земле, её цель была зримой, ощутимой. В нём воплотилось то, что она ненавидела и что притягивало её. Насколько было возможно, чтобы не вызывать подозрений, она наблюдала за ним – как он делал обход лагеря, как проводил время, тренируясь с воинами. Но больше всего нравились Мисре гонки на колесницах, которые рогатые организовывали на специально расчищенном для этого участке пустыни за плодородными полями, и в которых демон, конечно же, участвовал. Она изучала устройство колесниц прежде, но увидеть их вживую было совсем иным. Зрелище это и завораживало, и ужасало. Колесницы являлись, пожалуй, самой пугающей частью рэмейской армии, древним изобретением демонокровных, усовершенствованным за время использования многими поколениями. На открытом пространстве они сминали противника и обращали в бегство армии. Даже эльфам оказалось не под силу в точности повторить оружие своих врагов, ведь в отличие от Таур-Дуат с её пустыней и степями, на территории Данваэннона большей частью, за исключением нескольких открытых равнин, простирались леса. Развитие конницы для эльфов стало скорее необходимостью в силу столкновений с воинственным соседом во время передела территорий. Для демонокровных же это боевое искусство было родной стихией. Что ж, им было чем гордиться. Когда Мисра наблюдала, как царевич гнал колесницу, побеждая своих соратников, в ней невольно просыпалось уважение и восхищение. Рогатые были могучими и яростными бойцами. Словно единое целое со своими лошадями и со своим страшным оружием, они были неостановимы, как пустынная буря. Сколько силы и ловкости, сколько огня! Но копыта их гордых красавцев-скакунов несли смерть… Удивительно, что когда-то приручать диких лошадей демонокровные научились у эльфов. Но что бы ни попадало им в руки – всё они обращали в оружие. Такова была их отвратительная природа. Если в крови наследников фэйри текли живительные соки земли, кровь рогатых была смешана с изначальным огнём, на заре времён плавившим горы. С ними нельзя было жить в мире. Они понимали только язык силы, и сила была необходима, чтобы держать их в границах.

В связи с этим у Мисры сложилось собственное мнение насчёт гибели наследника трона. Говорили, что он был искусен в дипломатии, спокоен и разумен. Скорее всего, свои же сочли его слабым и подстроили несчастный случай, а переложить вину решили на соседей – чтобы был повод захватить их территорию. Очень похоже на демонокровных! И если мысли эльфов были слишком возвышенны, слишком сложны для понимания другими расами, то рогатые мыслили почти по-человечески, и раскусить их было проще.

Мисра старалась сохранять своё отношение к демонокровным чистым, незамутнённым лживой добротой имперских воинов к людям и их взаимоотношениями с местными, заметно потеплевшими после нападения наёмников. Девушка не сомневалась: как бы заманчивы ни были их планы, они просто хотели укорениться на её земле да наплодить от человеческих женщин побольше своих рогатых ублюдков. Увы, от союзов людей и рэмеи всегда рождались рэмеи. Демоническое проклятие тяготело над всеми ними. От этой болезни не было исцеления, кроме как отсечь то, что было заражено, и прижечь кровоточащую рану. Слава Богам, они хоть жили не так долго, как высокорождённые наследники фэйри, правда, дольше – увы! – чем люди. Что до эльфов… они были слишком далеки