Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен] - Майкл Муркок

Миссис Ундервуд, вздохнув, вновь замкнулась в жестком бархате своего платья.

— Это судьба! — пробормотала она. — Мы обречены.

Они продолжали смотреть на спину человека, не подозревавшего об их гневе за прерванную идиллию. В рубашке с закатанными по локти рукавами, в плотно сидящем на массивной голове котелке, с вересковой трубкой в зубах, пришелец довольный шлепал босыми ногами по воде первобытного океана. Пока они наблюдали за ним, он вытащил большой белый платок из кармана темных брюк (сложенные аккуратной стопкой жилет, пиджак, ботинки и носки не вписывались в пляжный пейзаж), встряхнул его, завязал по маленькому узелку на каждом углу, и сняв громоздкий шлем, натянул платок поверх плешивой головы. Завершив эту операцию, он затянул нехитрый мотивчик: «Пом-те пом, пом-пом-пом, те-пом-пом!», заходя немного дальше в мелкую воду, где ему пришлось остановиться, чтобы смахнуть с покрытой гусиной кожей красной ноги нескольких зарвавшихся трилобитов[46], отважно карабкавшихся все выше и выше.

— Смешные маленькие попрошайки, — ласково произнес он себе под нос, не возражая, кажется, против их любопытства. Лицо миссис Ундервуд вытянулась.

— Это невероятно! — негодующе зашептала она и протянула свою руку к Джереку. — Он преследует нас сквозь время! Мне кажется, что уважение к Скотланд-Ярду возрастает… С трудом преодолев чувство собственности к Палеозою, Джерек отдал дань общественным обязанностям, выдавив из себя:

— Добрый день, инспектор Спрингер! Миссис Ундервуд спохватилась слишком поздно, чтобы остановить его. Непривычно ангельское выражение лица инспектора сменилось профессиональной суровостью и подозрительностью. Обернувшись, он пристально всмотрелся в говорящего, вздохнув так тяжело, как недавно вздыхали они. Счастье ускользало прочь с появлением этих двух людей. Он не верил своим глазам!

— Великие небеса!

— Пусть будут небеса, если вы хотите, — приветствовал поправку Джерек, все еще не до конца изучивший нравы девятнадцатого столетия.

— Я думал, что это было Небо, — инспектор шлепнул любопытного трилобита без прежней нежности и терпимости. — Но ваше появление заставило меня усомниться в этом. Это больше похоже на Ад… — он вспомнил о присутствии миссис Ундервуд и печально поправил штанину.

— Я имел в виду другое место.

В ее тоне послышалось злорадство:

— А вы вообразили, что отдали Богу душу, инспектор?

— У меня были все основания для этого, уважаемая!

Не без достоинства он поместил котелок поверх платка с узелками, заглянул в трубку и, довольствуясь тем, что она не гасла, сунул в карман. Не оценив по достоинству тонкой иронии миссис Ундервуд, инспектор начал доверительно рассказывать.

— Честно говоря, я думал, что подвело сердце из-за всех этих треволнений. Я как раз допрашивал этих иноземцев, я имею в виду маленьких анархистов с одним глазом или, если посмотреть на них с другой стороны, тремя, — он прокашлялся и заговорил тише. — Ну я повернулся позвать сержанта, но почувствовал головокружение, и следующее что я увидел — был этот пейзаж. Ясное дело, я подумал, что очутился на Небе, — затем он, казалось, вспомнил свои прежние отношения к этой парочке и распрямил плечи в негодовании. — Или я считал так, пока не увидел вас минуту назад, — он пошлепал по воде вперед, затем встал на сверкающий песок, начал скатывать вниз брюки и вдруг резко потребовал:

— Изложите мне кратко суть событий. Попрошу без фантазий и измышлений. Помните, что это преследуется…

— Это достаточно просто, — рад был объяснить Джерек. — Нас перенесло сквозь время, только и всего. В первобытную эпоху, в период за миллион лет до появления человека. Ранний или поздний?… — он повернулся к миссис Ундервуд за помощью.

— Вероятно поздний девон, — сказала она небрежно.

Незнакомец подтвердил это.

— Обычное искажение времени, — продолжал Джерек, — в которое вы угодили, как и мы. Опасаясь глобальных парадоксов, время вытолкнуло нас из вашего периода, как и Латов. Вам не повезло, что вы оказались рядом…

Инспектор Спрингер заткнул уши, направляясь к ботинкам, как к якорю спасения.

— О, боже! Все сначала. Это ад! Так и есть!

— Я начинаю разделять вашу точку зрения, инспектор, — холодно произнесла миссис Ундервуд.

Она резко развернулась на каблуках и устремилась к зарослям папоротника на краю пляжа. В других условиях совесть не позволила бы ей сделать это, но Амелия была на грани отчаяния.

Она считала, что это Джерек виноват в появлении инспектора Спрингера, это было сродни тому, если бы он вызвал Сатану в Рай.

Джерек был ошеломлен этим маневром, как и всякий другой влюбленный викторианской эпохи.

— Амелия, — это было все что он мог пролепетать. Она, конечно, не ответила. Инспектор Спрингер дошел до своих ботинок и сел рядом с ними. Он вытащил из одного серый шерстяной носок. Пытаясь натянуть его на мокрую ногу, он задумчиво рассуждал сам с собой:

— Чего я не могу понять, так это нахожусь ли я сам при исполнении обязанностей, или нет.

Миссис Ундервуд направилась в заросли папоротника, решительно исчезая в шелестящих на ветру глубинах. Джерек пустился в неуклюжую погоню. Хозяин в нем колебался только секунду:

— Возможно, мы увидимся, инспектор.

— Нет, только через мой…

Но пронзительный вопль нарушил их беседу. Они обменялись взглядами. Инспектор Спрингер забыл все, что разделяло их и, подчиняясь инстинкту, вскочил на ноги, заковыляв вслед за Джереком к месту предполагаемого преступления. Этого можно было и не делать, потому что миссис Ундервуд собственной персоной с искаженными от негодования и ужаса лицом мчалась им навстречу. Увидев своих спасителей, она остановилась, судорожно хватая ртом воздух. Не в силах что-либо произнести, она лишь показала назад в качающиеся заросли.

Папоротники раздвинулись. На них уставился единственный глаз с тремя зрачками, устойчиво и вожделенно направленными на задыхающуюся от бега миссис Ундервуд.

— Мибикс, — сказал хриплый вкрадчивый голос.

— Феркит, — ответил другой.

Глава третья

Чай в позднем девонском периоде

Переваливаясь с ноги на ногу, в разодранных полосатых пижамах гуманоиды в три фута ростом, с пуговицеобразными носами, грушевидной головой, большими ушами, длинными усами появились из кустов с обеденной вилкой из серебра и серебряным ножом в руках. Джерек однажды носил пижаму в Детском Убежище, страдая от режима робота, выжившего со времен поздних Множественных Культур. Он узнал капитана Мабберса, предводителя Латов, музыкантов-разбойников. Он видел его дважды со времени Убежища — в кафе «Пале Роял», в Скотланд-Ярде, где им пришлось разделить тяготы совместного заключения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});