Ромашка (СИ) - Сергеева Женя

— И Покровители бросили этот мир? В чем он провинился? — Тихим испуганным шепотом спросила Нила. — А живые существа какую роль во всем этом играют? Они получаются чуть ли не побочным продуктом…

— О, нет! — Тихо рассмеялся мужчина и Нила подумала о том, что ни разу не видела и не слышала, чтобы он так много смеялся. — Каждое существо — это тонкий ручеек энергии, они бегут и сливаются в мощный поток, поток, которым может пользоваться Покровитель, создавший этот народ. Пользоваться для стабилизации тех потоков, которые начинают выбиваться из общей гармонии. Как ты сама понимаешь, каждый отвечает за свою стихию. Иногда двое за одну. Бывает, что Покровителю не нужны создаваемые народы, нужная ему энергия уже включена в структуру мира.

Нила задумалась.

— Например, смерть?

— Например, смерть. — Согласился мужчина и потрепал ее по волосам, словно награждая за проницательность.

— Так, получается, наш мир умирает? — Едва слышно, на выдохе, произнесла девушка.

Мужчина кивнул.

Нила закусила губу и отвернулась.

— И ему никак не помочь? — Произнесла через некоторое время непослушными губами.

— Можно. — Мужчина заговорил опять чуть нараспев. — Среди Покровителей нет неравных, но один всегда несет большую ответственность, он умеет сохранять равновесие. А это самое важное.

— Это как? — Нила уже настолько была ошарашена и оглушена потоком получаемой информации, что с трудом соображала.

— Мир даже с наличием Покровителей всех стихий не может быть стабильным. Войны, стихийные бедствия, за которыми не успели проследить, вмешательство извне. Да мало ли что… Тогда в мире может случиться всплеск сильной негативной или, наоборот, положительной энергии. Эта энергия уже никак не связана со стихиями и перетягивать на себя излишки, стабилизировать, может только один из Покровителей. Не догадываешься какой?

— Н-нет… — Нила в ожидании нового чудесного открытия смотрела на мужчину.

— После сражения между Покровителями и исхода части из них, почему-то народы стали называть его Судьба, хоть на самом деле имя ему — Равновесие.

— Ему? — Пискнула Нила.

— Ей. Это всегда женщина. Почему так заложено изначально, не известно даже мне, но только женщина может испытать серьезные энергетические перегрузки, что возникают резко и отражаются на ее собственном энергетическом поле, то есть на ауре. Даже у Покровителей она не растягивается бесконечно. Мне иногда казалось, когда я наблюдал за деформацией ауры сестры, что даже не обращала на это внимание, что я бы сошел с ума. Да и любой бы сошел с ума. А она ничего, сделала отметку, что происходит что-то из ряда вон выходящее и отправила туда элементалей, на помощь.

Нила приложила пальцы к вискам.

— Какие еще элементали? — Простонала она. — Я уже ничего не понимаю.

— Помощники. Энергетические сгустки. Собственно, вы их называете сейчас Дюжиной.

— Орочьи Боги?!

— Не боги, всего-лишь остатки духов, что уцелели после гибели моей сестры.

— Твоя сестра была Судьбой? Да-да. Извини. — Воскликнула Нила, увидев, как скривились губы мужчины. — Равновесием.

— Да. И знаешь, что ее отличало от остальных?

— Что-то еще? — нервно хихикнула Нила. — Кроме того, что ты уже перечислил.

— Что-то еще… — Скупо и совсем невесело улыбнулся Покровитель. — Она обладала двойной силой. Разной по своим свойствам. В одинаковой степени силой Смерти и силой Жизни. Никого не напоминает?

Нила встала с ложа и, словно деревянная, на негнущихся ногах, прошлась по доступному периметру полянки. Потом повернулась к мужчине, развалившемуся на ложе так, словно он разговаривал о погоде, а не о странных не укладывающихся в голове вещах.

— Ты на что намекаешь? — С подозрением спросила она.

— Ни на что. — Пожал мужчина плечами. — Пытаюсь донести до тебя, что миру нужно равновесие. Иначе он погибнет. Ты еще не готова, твоя сила не в равновесии. И, я думаю, тебя постараются спровоцировать на сильный негативный выброс, от которого все пойдет наперекосяк. Поэтому у меня будет одна единственная просьба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С этими словами мужчина встал и подошел к Ниле, заглядывая ей в глаза и склоняясь ближе. Нила почувствовала тепло в ладонях, которые попали в плен теплых мужских рук. Синева глаз притягивала, поражая своей глубиной и ласковым теплом, словно море в летнюю звездную безветренную ночь. Так и хотелось окунуться в воды, отдаться их воле и, лежа на спине, в объятиях стихии, любоваться раскинувшимся сверху небесным шатром. Словно прочитав ее мысли, мужчина судорожно втянул воздух и склонился еще ближе, оставляя едва ли миллиметр между их губами. Нила чувствовала его дыхание, наслаждалась манящей и дразнящей близостью, что не давала ничего, кроме громко бьющегося сердца.

Мужчина прикрыл глаза и отстранился, с трудом сдерживая себя в руках. Затем, выровняв дыхание, произнес:

— Что бы не происходило, помни, что все деяния должны наказываться по справедливости, а не согласно той степени эмоционального вреда, что был нанесен лично тебе. В какой-то момент твои силы уравновесятся, но когда это пороизойдет, и при каких событиях, не известно никому. Даже этому миру. Он и так истратил остатки своей былой мощи, чтобы создать и сохранить тебя. Поэтому второй запертый в своем разуме Покровитель, как я, не узнал о тебе до последнего. Сейчас он всеми силами пытается навредить, а лучше — уничтожить. Но Смерть в очередной раз успела спутать ей все планы.

— Так у нас остался еще кто-то из Покровителей? Кто-то третий? Она? Кто это?

— Не знаю, нужен ли вам сошедший с ума Покровитель. И нужен ли он какому-то миру вообще. Но да, остался. И имя ей — Любовь.

Нила отшатнулась от мужчины, чей цвет волос уже почти вторил цвету глаз, придавая всему его виду чуждость. Она сама не видела со стороны себя и не понимала, что выглядит абсолютно ему под стать, сверкая безумным зеленым взглядом.

— Не может быть! — Вопросы роились в голове девушки. Их было так много, что она не могла выбрать какой самый важный и должен идти первым.

— Может. — Горько усмехнулся мужчина. — Сестра тоже до последнего не хотела верить в ее безумие, в то, что в Амаре клокочет зависть, злость и ненависть. Она объясняла тревожную составляющую и перекос темной энергии событиями, происходящими в мире, но никак не изменением сущности богини.

— Но ведь любовь — это не только благость… — Проницательно заметила Нила, вглядываясь в лицо собеседника.

Мужчина поджал губы и кивнул:

— Не только, но в этот раз все зашло слишком далеко. Когда Любовь противится любви и завидует чужим чувствам. Или когда она начинает считать, что народ, созданный другим Покровителем, гораздо лучше и начинает к своим детям относиться с пренебрежением. А в итоге и вовсе заставляет приносить в жертву самых маленьких и беззащитных, если проявившаяся в них сущность не является животной. Тогда она становится безумной и извращенной. Неправильной. Ненужной.

При этих словах Нила вспомнила истории, которыми поделились Миай и Конст.

— Так это Покровитель Любви создала оборотней? Но по какой причине она так жестоко заставила поступать их с собственными детьми?

Мужчина качнул головой, то ли в жесте сомнения, то ли с досадой:

— Нам проще тебе показать.

— Нам?

— Мне, миру и Смерти. — Мужчина подвел не сопротивляющуюся Нилу к ложу и усадил, сам же сел рядом и, обняв девушку, прижал ее к себе.

— Смотри прямо в кристалл, — висок Нилы щекотно обдало теплым дыханием. — Сосредоточься на бликах. Смотри, как они увеличиваются, попробуй разглядеть картинку, вглядывайся в нее…

Голос древней сущности все больше и больше отдалялся, оставляя Нилу одну, в просторной светлой комнате, стены которой были полностью деревянными. Плотно пригнанные друг к другу бревна не пропускали бущевавшую за окном бурю и в комнате было уютно и тепло. Но Ниле казалось, что дом, скорее всего, защищен магией и пропускает только звуки, что доносились снаружи.

В комнате, весьма аскетично обставленной, находилась только молодая женщина. Она с задумчивым видом сидела в глубоком кресле и время от времени пила что-то из глубокой и широкой чаши без ручек.