Бешеный прапощимк части 1-9 - Дмитрий Зурков

Ага, кажется, я знаю, как мы будем дальше путешествовать! Команды на корабле — вряд ли больше двух десятков, оружия я ни у кого не заметил, никого не боятся. А зря!.. У нас в запасе час-полтора. Самое время отсюда сваливать, а то, неровен час, наши старые друзья-преследователи пожалуют по горячим следам. И, главное, нас никто не будет искать на реке! Посылаю одного из бойцов в лагерь с командой двум «пятеркам» прибыть сюда во всеоружии, а остальным собираться в круиз по Висле.

За те двадцать минут, пока группа захвата скрытно пробиралась на место, проштрафившиеся уже успели наполовину присобачить запасную лопасть к ободу. Кочегары на судне тем временем начали разводить пары, труба задымила гуще. Еще немного, и можно будет «идти в гости»… Осталась четыре незакрученных гайки… Три… Две… Одна!.. Проштрафившиеся, мокрые с ног до головы, вылезают из воды, видно, как капитан в рубке что-то кричит в переговорную трубу, колеса медленно проворачиваются пару раз. Судя по лицам немцев, эксперимент удался. Значит, пора и нам. Неразличимый неопытному уху «чвирк-чирик», — и фигуры в лохматках появляются на берегу, и через несколько секунд взлетают на борт. Атака происходит настолько неожиданно, что только один боцман успевает оказать сопротивление, пытаясь ударить ломом подбежавшего к нему абордажника. А дальше происходит то, что и должно произойти. Железяка по дуге летит к голове бойца, тот моментально приседает, разворачиваясь навстречу опасности, подныривает под руку немца, которого инерция разворачивает дальше. Разворот в обратную сторону, толчок в спину, и неудачливый фехтовальщик на ломах переваливается через борт. Всплеск воды подтвердил, что закон всемирного притяжения еще никто не отменял. Равно, как и закон Архимеда, согласно которому голова немца в венке из водорослей появляется на поверхности. Он сначала собирается отправиться вплавь на другой берег, но ласковое обращение «Комм, дойч, комм! Шнелль, дойч, шнелль!» вкупе с приглашающим жестом рукой и двумя нацеленными карабинами заставляет его поменять направление движения. Ты подумай, мои бойцы уже немецкий почти выучили!.. Я наблюдаю это все мимоходом, по пути в рубку, где германский капитан хочет, наверное, задать мне ряд очень важных для него вопросов. Так же, как и я ему. И тут же приходит в голову шальная мысль!.. Сейчас мы проверим чувство юмора и уровень логического мышления немецких моряков, в смысле, речников. А если все пройдет удачно, такую дезу запустим!..

Захожу в рубку, охреневший шкипер сидит за крошечным столом, держа руки на виду. Стороживший его боец передает мне очередной трофей — громадный рейхсревольвер М 1879, из которого последний раз стреляли, наверное, еще в прошлом веке. Не без некоторого напряжения извилин вспоминаю выученный в школе английский и выдаю в эфир фразу:

— Good morning, skipper! As a real sailor, I think, you must know English in little, isn***t it?. (Доброе утро, шхипер! Как настоящий моряк, вы должны немного знать английский, не правда ли?).

— … Yes… Sir… (…Да… Сэр…)

— Ship is captured by Russian unit. You must answer my questions. (Судно захвачено русским подразделением. Вы должны отвечать на мои вопросы.)

— … But… Who are you… sir? (Но… Кто вы такой… сэр?)

— I am lieutenant Bond, James Bond. Royal Navy. (Я — лейтенант Бонд, Джеймс Бонд. Королевский Военно-Морской Флот Великобритании.)

Вот это точно — немая сцена! С открытым ртом и выпученными до предела глазами! Похоже, ганс в ступоре. И никаких вопросов о том, что делает английский морской офицер на сухопутном Восточном фронте?.. Нет, ошибся!

— Но… Сэр! Что вы можете здесь делать?..

— Не знаю, насколько приняты правила вежливости среди германских моряков, но британский джентльмен всегда представится собеседнику, прежде, чем начать разговор.

— Простите, сэр! — немец пытается встать, но дернувшийся ствол карабина заставляет его замереть. А потом плюхнуться обратно. — Клаус Кёллер… Капитан этого парохода.

— Что же касается вашего вопроса, — то я выполняю особое поручение адмирала Фишера. По данным нашей разведки ваш пароход перевозит очень важный и секретный груз. Поэтому мое командование обратилось к российским союзникам с просьбой о помощи в захвате судна. Мы долго поджидали вас здесь, на реке. Кстати, я имею указание при необходимости не придерживаться обычных правил ведения военных действий. Вы меня понимаете, шкип?.. Что вы перевозите на корабле?! Отвечайте!.. Плохо понимаете английский?.. Хорошо, перейдем на ваш немецкий, но заранее прошу простить за ошибки.

— У нас только обычный груз!.. Продовольствие, фураж для лошадей, и… немного патронов и… снарядов для пушек!

— Вы лжете, Кёллер! Не может быть, чтобы капитан корабля не был в курсе того, какой груз он перевозит! Очень жаль, но мне, наверное, придется применить особые меры убеждения в отношении вас.

— Лейтенант! Сэр! Выслушайте меня!.. Я действительно не знаю, о чем вы говорите!.. Вы можете обыскать весь пароход от киля до клотика! Груз — только тот, который я вам назвал!..

— Мы именно так и поступим. Сейчас заберем с берега остальных наших людей, и можете отчаливать. Пока будем обыскивать пароход, вы должны идти вверх по реке. Через несколько миль нас будет встречать мини-субмарина. Она заберет груз и отправится домой, в Англию.

Мне было дано указание не принимать во внимание судьбу команды захваченного судна, однако я, как благочестивый христианин, не чужд сострадания и милосердия. Но если вы попытаетесь выкинуть какой-нибудь фортель!.. Пеняйте на себя! Сейчас сюда придет русский офицер, который будет следить за вашими действиями. Не советую его сердить. В этом случае даже я не смогу спасти вас. — И обращаясь уже к бойцу, несколько минут с интересом слушающим, по его мнению, сплошную тарабарщину. — Позови сюда прапорщика Оладьина.

Сергей Дмитриевич появляется через несколько минут с докладом, что все лишние гансы связаны и заперты в кубрике, кочегары в машинном — под контролем двоих бойцов, отряд готов грузиться. Вкратце вдаваясь в подробности, прошу своего зама в присутствии немца обращаться ко мне «Сэр» и объясняю, что он должен побыть «нянькой» шкиперу, пока мы осматриваем посудину. После чего выхожу на палубу и даю отмашку подниматься на борт…

Погрузка отряда произвела на шкипера неизгладимое впечатление. Семьдесят с лишним человек появляются на берегу, который до этого был абсолютно пустынным, и в хорошем темпе начинают забираться на палубу, — зрелище еще то! Пароход погружается по самую верхнюю риску грузовой марки на носу и корме, но тонуть, или переворачиваться, вроде, не собирается. Вот и ладушки, несколько километров в таком положении, думаю, пройдем, а там и надобность в этом железном корыте исчезнет. Но для конспирации загоняю почти всех в трюм, оставляя наверху только пулеметчиков с их машинками, и даю команду командирам групп поискать там что-нибудь съестное и накормить своих людей. Бойцы быстро находят ящики с консервами и галеты, и устраивают импровизированные Лукулловы пиры по отсекам, предварительно озадачив развязанного кока на предмет утренней чашки кофею, или чаю. Естественно, под присмотром.

Вроде бы пока все отлично. Пароход пыхтит, колеса неторопливо шлепают по воде, напоминая виденный когда-то фильм «Волга-Волга», где Америка России подарила пароход. Только вот топать по нему, и иными способами проверять на прочность пока не будем, и, надеюсь, наш шкипер знает мели лучше своего киношного коллеги. Насчет тонуть, — всему свое время. А к этому времени команда знатоков из моих «взрывателей» и штабс-капитана Волгина, сумевшего найти общий язык с этими пироманьяками, должна придумать способ гарантированно пустить на дно этот антиквариат. В минуту, конечно, они не уложились, но способ придумали неплохой. В трюме отыскали снаряды для крупнокалиберных гаубиц, и предложили затащить пять ящиков в машинное отделение, облить чем-нибудь горючим и поджечь. Пороховые заряды должны сработать от огня, а двадцать фугасов калибра 210 миллиметров сделают немаленькую дырку в днище, тем более, что взрыватели к ним были в комплекте. Получив «Добро», студенты понеслись осуществлять свой коварный замысел, а Волгин, задержавшись, сообщил, что по личной инициативе поставил импровизированные орудийные расчеты по два человека на пушку. Благодарю его, и возвращаюсь в рубку продолжать спектакль.

— Видите, кэптен, как вы не старались, мы нашли то, что нам нужно. Новые секретные газовые снаряды к вашим пушкам… — Умолкаю сначала многозначительно, потом тяну паузу, глядя, как Михалыч спешит к мостику, держа в руках какой-то белый сверток. Сергей Дмитриевич, въехав в ситуацию, выскакивает наружу, тормозит вахмистра, они коротко о чем-то говорят, и потом уже оба влетают в рубку. С горящими глазами и жаждой крови на лице. Шашка Митяева шипящей змеей вылетает из ножен и упирается в горло ганса. Люгер Оладьина смотрит в переносицу шкипера.