Бешеный прапощимк части 1-9 - Дмитрий Зурков

Уже почти добрались до рва… Осталось каких-то пятьдесят метров. Поднимаю импровизированный флаг повыше и начинаю им размахивать. Так, на всякий случай. А то не увидят в начинающихся сумерках. Зрелище, конечно, странное, напоминает анекдот про чукчу, норд-вест и заблудившихся подводников…

Скажи мне, кудесник, любимец богов,Что сбудется в жизни со мною?..

— Эй, стой! Кто такие?

— Свои, российские! Позови кого-нибудь из офицеров! — Сейчас будем проситься попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде…

* * *

Пустили и попить, и поесть, и переночевать достаточно быстро, но не без некоторого замешательства. Солдаты запустили нас во внутренний двор, где уже дожидался комитет по встрече в лице штабс-капитана, отрекомендовавшегося Федоренко Игорем Александровичем и двух прапорщиков. Невольно стал просчитывать, в каких окнах-амбразурах могут размещаться стрелки-пулеметчики, которым дана команда в случае чего уничтожить переодетых диверсантов. И тут же себя одернул. Все же 1915-й на дворе. Правила ведения боевых действий чтут во всех армиях, и до создания 800-го Бранденбурга еще жить и жить. Хотя, если подумать, — не факт, что он появится на свет Божий.

Комендант форта не скрывал своего удивления. И его можно было понять. Крепость в осаде, форт постоянно штурмуют или обстреливают из пушек, а тут появляется сотня добрых молодцев, которые просятся на постой, будто все происходящее их не касается. Впрочем, его удивление было недолгим. Узнав, кто мы и откуда, и поблагодарив за помощь в отражении атаки, распорядился, чтобы отряду выделили казарму, из которой всего несколько дней назад отправили в цитадель пехотную роту. Затем вызвал фельдфебеля с выражением глаз образцово-показательного старшины:

— Пантелеич, всех прибывших накормить горячим ужином.

— Так, Вашбродь, неположено! Оне ж на довольствии не стоят! Чем я их кормить-то буду?

— Я ж тебя знаю не первый год, не прибедняйся. Всегда запасец на черный день имеешь. Люди две недели по германским тылам гуляли, надо накормить как следует! Все, иди.

Фельдфебель, бормоча под нос что-то типа «Шастают тут всякие, корми их, дармоедов!», удалился, а штабс-капитан поворачивается ко мне:

— Можете размещать своих чудо-богатырей, Денис Анатольевич. За фельдшером для раненых я уже послал. А затем, через полчасика, милости прошу вновь прибывших господ офицеров отужинать с нами. Взял за правило собирать вечером, если к тому есть возможность, своих прапорщиков для обсуждения дел насущных. Заодно и вы сделайте милость, расскажите, что там снаружи творится, а то мы здесь в осаде закисли слегка.

— Так мы уже сколько времени по германским тылам болтаемся, Игорь Александрович. Сами толком не знаем никаких новостей.

— Ну, тогда расскажите о своих подвигах. Поделитесь, так сказать, боевым опытом. Новые люди, новые мнения…

После того, как каждый боец получил спальное место, кусок хлеба, миску горячей каши и кружку с чаем, вестовой привел нас с Оладьиным и Волгиным в большую комнату, на языке сухопутных шпаков, тащивших службу в форте, гордо именовавшуюся: «Помещение для начальствующего состава», и представлявшую собой что-то среднее между канцелярией, столовой и библиотекой. Кто-нибудь из флотских, попав сюда, назвал бы, наверное, ее кают-компанией. Окон не было ввиду того, что находилась комната в подвальном уровне, но промозглости и сырости отнюдь не чувствовалось. Крашеные светлозеленой краской стены, неяркий свет плафонов, дополнявшихся настольной лампой в зеленом абажуре, два длинных стола, составленных вместе, десяток стульев вокруг них, диван в дальнем углу, этажерка с книгами возле стены, — все это создавало некоторое подобие уюта и напрочь отбивало подсознательное ощущение казармы, или, как это называется сейчас — «казенного присутствия».

Штабс-капитан был занят достаточно серьезной, если судить по выражению лиц, беседой с худым чернявым подпоручиком, который, оживленно жестикулируя, пытался что-то доказать собеседнику. Трое молоденьких прапорщиков пускали в вентиляционную трубу клубы табачного дыма, изредка перекидываясь репликами. Увидев нас, Игорь Александрович остановил собеседника и обратился к присутствующим:

— Минуту внимания! Я пригласил на ужин офицеров партизанского отряда, который пробился к нам и помог отбить атаку германцев. Знакомьтесь, господа!

Ритуал знакомства очень напомнил порядок проведения строевого смотра. Каждый по очереди называл свои анкетные данные: должность, звание, фамилию, имя и отчество. Молодые прапора смотрели на нас, как на какое-то непонятное явление природы. Особенно после того, как Волгин с Оладьиным дружно отказались от водки, а мне пришлось объяснить, что в роте — сухой закон, и не к лицу командирам подавать ненужный пример. Тем не менее, беседа потихоньку закрутилась вокруг сегодняшнего штурма. Первый вопрос был задан одним из прапоров и был вполне ожидаем:

— Скажите, господа, а откуда у вас Андреевский флаг? Я сначала глазам своим не поверил. Везде поля, леса. А тут — люди с морским знаменем.

— Видите ли, мон шер! — В словах прапорщика Сергей Дмитриевич, наверное, уловил некую насмешку, потому и отвечал, на мой взгляд, излишне вежливо. — Дабы наше с вами рандеву состоялось, пришлось захватить германский пароход и на нем добираться до крепости. Могли бы и пешком, но боялись не успеть.

Двусмысленность последней фразы дошла до оппонента с некоторым опозданием, он, покраснев от возмущения, хотел что-то ответить, но штабс-капитан Федоренко перебил своего подчиненного:

— Денис Анатольевич, я все-таки не могу понять — откуда же все-таки взялся флаг?

— Дело в том, что пароход, захваченный у германцев, раньше был нашим и, скорее всего, состоял в Вислинской речной флотилии. Гансы после захвата судна использовали флаг в качестве скатерти…

— Простите, кто?

Блин, совсем забыл, что нужно следить за речью и фильтровать базар. Привык уже сам и всех своих приучил к жаргонизмам. Моветон-с, однако!..

— Гансы, они же: немчура, колбасники, тевтоны, — в общем, германцы.

— А как вам удалось захватить пароход? И где он теперь? — Это уже другой прапор, невысокий щуплый блондин, вливается в разговор.

— На самом деле, взять эту посудину на абордаж, Владимир… Валерьянович, было нетрудно. Стоял у берега, чинился. Когда ремонт закончился, группа захвата быстренько поднялась на борт. Сопротивление оказал только один человек. Капитан, оценив ситуацию, любезно согласился нас подвезти. Потом команду отпустили, высадились на берег, взорвали пароход, и — прямиком к вам. Только по пути в близлежащую деревушку заглянули, успокоили германскую батарею.

— Группа захвата — это, как я понимаю, специально обученные солдаты?

— Да, те, кто хорошо умеет драться, стрелять, преодолевать препятствия. — Не очень хочется распространяться на эту тему перед случайными собеседниками, но никуда не денешься. — Мы перед рейдом немного потренировались у себя в расположении.

— Позвольте, так германский наблюдатель на «Парсевале» — ваших рук дело?.. Спустился к нам прямо на бруствер. Даже пистолет свой заранее выкинул, когда увидел, что в него целый взвод целится. Связали болезного, да отправили в цитадель.

— А что за взрыв был возле деревни? — Штабс-капитан весело улыбается. — Боезапас рванули?

— Не только снаряды, Игорь Александрович. — Теперь уже Волгин вступает в беседу. — Там еще баллоны с водородом для аэростата были. Красиво получилось?

— Да уж, смотрел бы и смотрел. Если б германскую атаку не надо было отбивать. Теперь они до утра не сунутся.

— Да, хорошо вам, господа, с таким оружием воевать. — Щуплый прапор снова берет слово. — Все с винтовками, полтора десятка пулеметов. Даже у унтеров револьверы в кобурах. А у нас оружия — кот наплакал.

— Не прибедняйся, Вольдемар! — Давешний брюнет-подпоручик хлопает блондина по плечу. — Твои-то все вооружены. Это мне думать надо, где снарядами разжиться. Второй день из цитадели не могут подвезти. Мол, перерасход у нас! Не укладываемся в норму!

— Ну, насчет снарядов, — это не к нам, а вот винтовок с патронами сотни две, наверное, мы вам обеспечили. Перед рвом лежат. — Оладьин ехидно смотрит на жалобщика.

— Уже собирают, Сергей Дмитриевич. — Штабс-капитан, по-видимому, решил закончить дебаты. — И, господа, хватит ёрничать! В конце концов, одно дело делаем!

— Действительно, не будем тратить время на пустяки. — Поддерживаю штабс-капитана. — Игорь Аркадьевич, лучше введите нас в курс дел…

Дела, как оказалось, обстояли не самым лучшим образом. Крепость была в осаде, немцы давили со всех сторон, пытаясь нащупать слабые места в обороне. На северном направлении вчера два форта были ими даже взяты, хоть и с большими потерями. Хуже всего было то, что с той стороны действовало что-то очень даже крупнокалиберное. Подпоручик Роман Викторович Берг, оказавшийся артиллеристом и потому быстро нашедший общий язык с Иваном Георгиевичем, отвлекся от их темы разговора и сообщил, что там стреляют орудия в двенадцать, а то и больше дюймов. Мол, это ему сообщил приятель в цитадели, когда он пытался выбить снаряды для своих пушек.