«Военная анархия» в Римской империи - Юлий Беркович Циркин

марсы, гамбривии, которые, по его словам, носят древние и подлинные имена (Germ. 2). При этом историк ссылается на древние германские песнопения, так что можно думать, что сами вандалы возводили свое происхождение непосредственно к детям бога-прародителя Манна. Птолемей (IV, 11, 10) тоже упоминает лугиев, а одновременно с ними силингов, которые в позднейших источниках выступают как вандальское племя. Можно предположить, что вандалы и лугии были частью какого-то племенного восточно-германского объединения, которое для далекого римского наблюдателя могло выступать под именем и лугиев, и вандалов. Возможно, что вандалы были частью лугского объединения. Сейчас ученые полагают, что лугии-лонгионы вообще были не племенем (’éOvoç, как пишет Зенон), а культовым союзом, в который входили различные племена, включая вандалов1114. Однако возможно, что этот союз в каких-то случаях мог выступать и как военное объединение. В связи с этим вспоминается союз 12 этрусских городов-государств, который носил несомненный культовый характер, но в соответствии с общим решением, хотя не жестко обязательным, мог предпринимать общие военные действия под единым руководством одного из царей этого двенадцати градья1115. Если вандалы входили в число зосимовских лонгионов, то они явно не примирились с поражением, ибо затем Зосим (I, 68, 1) упоминает вандалов и бургундов среди врагов, с которыми Проб сражался во время второй своей кампании. Действуя и непосредственно сам, и поручая командование отдельными армиями своим полководцам, Проб сумел добиться значительных успехов, не только выбив варваров из Галлии, но и перейдя Рейн и одержав победу также на территории свободной Германии. Если верить биографу, то Проб даже основал на правом берегу Рейна укрепления (castra), которые должны были защищать римскую границу от новых варварских вторжений (SHA Prob. 13, 8). Победы римлян, по словам Зосима (I, 67, 3; 68, 3), были оформлены соответствующими соглашениями (pr|Tatç, ôgoXoyiaiç, cntovôàç). Именно в соответствии с этими соглашениями Проб предоставил зарейн-ским германцам поля, дома, зернохранилища, продовольствие (annonam), часть их поселив в районе Рейна, а часть даже переселив в далекую Британию (SHA Prob. 14, 1; Zos. I, 68, 3).

Однако, несмотря на триумфальные реляции самого Проба и панегирические сообщения древних авторов, эффективность побед Проба

и его генералов не надо преувеличивать. На Нижнем Рейне успехи полководцев Проба были далеко не такими большими1116. Даже биограф Проба признает, что и после его побед военные действия на Рейне не прекращались, и замечает, что окончательное решение «германского вопроса» было возможно только в случае полного покорения Германии (SHA Prob. 14,2-5). Доказательством этого является восстание франков, поселенных после победы над ними на Нижнем Рейне. На своих кораблях они беспрепятственно прошли в Средиземное море, разграбили побережье Греции, разорили Сиракузы на Сицилии и пытались захватить Карфаген. Встретив там сопротивление, они спокойно вернулись на свои прежние места (Zos. 1,71,2). Восстали и некоторые другие племена, поселенные Пробом на римской земле (SHA Prob. 18, 2). «Флавий Вописк» пишет, что Проб разгромил повстанцев, так что только немногие сумели вернуться (SHA Prob. 18,3), но слова Зосима, что франки смогли возвратиться к себе, не понеся никаких потерь, заставляют сомневаться в утверждении восторженного биографа.

Обострение положения в восточной части Империи заставило Проба направиться на Балканы. Тут ему пришлось вести упорную борьбу с бастарнами и другими народами, вторгнувшимися на римскую территорию. Здесь его армия одержала очередные победы, и гордый Проб именует себя restitutor Illiriae1117. По случаю своих побед Проб принимает титулы Germanicus и Gothicus (ILS 597), как это делали и его многочисленные предшественники. На какое-то время варварская угроза была ликвидирована, хотя говорить о полной стабилизации положения ни на рейнской, ни на дунайской границе невозможно1118. Готы же, как кажется, все же были выведены из игры. Характерно, что после Проба и вплоть до Константина ни один император не принимает титул Gothicus maximus1119. Это может говорить о том, что войн с готами, а, следовательно, и побед над ними на какое-то время уже не было.

Нападения и бесчинства варваров были не единственной угрозой для Империи. В самом Риме произошли беспорядки, вызванные выступлением гладиаторов. Зосим (I, 71, 3) рассказывает, что около 80 гладиаторов вырвались на свободу и занялись грабежом. Это не очень-то значительное событие послужило, однако, толчком к более широкому выступлению, ибо вместе с гладиаторами стали действовать

и еще «многие» (toUwv... ouvaptxOévOœv aùioîç). Неизвестно, выдвигали ли бунтовщики какие-либо требования или ограничились обычными грабежами и мародерством. Но ясно, что масштаб этого выступления был столь значительным, что сами римские власти справиться с ним не могли, и пришлось вмешаться императору, который направил туда войска, подавившие это движение.

В Малой Азии некий исавриец Лидий («Флавий Вописк» называет его Пальфуерием) стал разорять Ликию и Памфилию. Зосим и «Флавий Вописк» называют его и его сторонников разбойниками (XqiGToi, latro). Речь, видимо, идет о выступлении так до конца и не покоренных исаврийских горцев1120. Недаром римский автор называет их варварами, которые находились в Исаврии (barbari, qui apud Isauros sunt). «Требеллий Поллион» говорит, что варварами исав-рийцев считают с тех пор, как они подняли мятеж при Галлиене и провозгласили императором пирата Требеллиана. Этот мятеж был подавлен одним из полководцев (dux) Галлиена, Камсисолеем, но, укрывшись в своих почти неприступных горах, исаврийцы остались недосягаемыми для римских войск (SHA Trig. tyr. 26). Выступление Лидия-Пальфуерия можно считать продолжением мятежа Требеллиана. По словам биографа, Проб после освобождения от мятежников народов и городов (populis atque urbibus) восстановил в Исаврии римские законы (Romanis legibus restitutes). Это ясно говорит о довольно широком масштабе движения, в ходе которого были уничтожены римские порядки. Отряд Лидия захватил хорошо укрепленный город Кремну, и только после долгой осады и с помощью предательства римлянам удалось убить самого Лидия и отвоевать Кремну (Zos. I, 69-70; SHA Prob. 16, 4-5).

В Египте развернулась настоящая гражданская война, в ходе которой город Птолемаида выступил против другого города — Коптоса. Соперничество городов не было новостью в древности вообще и в римское время в частности. Так, Тир и Сидон соперничали за первенство в Финикии. В условиях гражданской войны и вообще ослабления центральной власти такое соперничество могло перерасти в открытые военные действия. Например, во время войны между Септимием Севером и Песцением Нигером Лаодикея выступила против Антиохии, активно поддерживавшей Нигера (Herod. Ill, 3, З)1121.

Поэтому и в столкновении между Птолемаидой и Коптосом в принципе нет ничего необычного. Однако в эту борьбу вмешались блеммии, которые выступили на стороне Птолемаиды, но, воспользовавшись обстоятельствами, установили свой контроль над обоими городами1122. В конце концов римская власть