Шотландская сага - Мунро Джеймс

После того как она нежно погладила своего сына, леди Кэмерон обратила свое внимание на Хью, и ее объятия были не менее убедительными. У Хью сразу же возникло к ней теплое чувство.

Взяв молодых людей за руки и направляясь с ними в дом, она сказала:

— Сегодня я — самая счастливая женщина во всей Шотландии — и самая удачливая. Кто еще может похвастаться тем, что под его крышей находятся такие симпатичные молодые люди?

Годы не повлияли на французский акцент Абигейл. Он был так же очарователен для уха, как и когда-то для Генри Росса в этом самом доме два десятилетия назад.

Тем же вечером, но немного позднее, они разговаривали о связях обеих семей с Гленелгом. Леди Кэмерон сообщила, что огромный дом в Ратагане когда-то принадлежал семейству Кэмеронов, добавив:

— Меня пригласили на церемонию открытия, когда он стал реабилитационным центром для военных во время прошедшей войны. О, это был волнующий момент.

— Тогда нас еще кое-что объединяет, — объявил Хью. — Именно мой отец убедил американское правительство выделить деньги, чтобы переделать дом в Ратагане под реабилитационный центр, после того как побывал здесь. А кто теперь владелец этого дома?

— Какой-то англичанин. Он жил тут некоторое время после окончания войны, но уже много лет не появлялся. Я полагаю, что дом в плачевном состоянии, наверное, таким и увидел его ваш отец. Это очень печально. Но сегодня не будем говорить о грустном. Сегодня — счастливый день. Самый счастливый, который у меня был с тех пор, как началась война. Пойдемте, я наняла самого лучшего повара приготовить вам торжественный обед — благодаря любезности одного человека из Гленелга, который прекрасный браконьер…

В течение двух дней молодые пилоты наслаждались спокойствием дома в Глен Мор, и все ужасы, которые они испытали в последние месяцы, отступили куда-то вдаль. Они изредка ходили на рыбалку, спали допоздна и в основном отдыхали, наслаждаясь роскошью, которой лишены были так долго.

Потом сэру Джеймсу прислали телеграмму, которая была доставлена ему домой пожилой почтальоншей на старинном велосипеде. Пренебрегая конфиденциальностью своей службы, женщина пересказала леди Кэмерон содержание, когда адресат еще не успел распечатать конверта.

Сэру Джеймсу было предписано вернуться немедленно в свою эскадрилью.

— Ты думаешь, нас хотят опять отправить на Юг? — спросил Хью, направляясь вслед за Джеймсом в дом.

— Я сомневаюсь. Если бы хотели, нас обоих бы отозвали.

— Верно, но в любом случае я поеду с тобой.

— Нет, ты не должен. Останься тут, составишь матери компанию, пока не закончится твой отпуск. Так будет лучше для нас обоих.

— Конечно, вы должны остаться. Если мне не удалось испортить отпуск Джеймсу, у меня будет возможность испортить ваш. Я потратила целое состояние, покупая на черном рынке продовольствие. Неужели вы позволите, чтобы эти деньги были выброшены на ветер?

Абигейл пыталась шуткой смягчить собственную боль, расставаясь со своим сыном снова и так быстро, но ей это плохо удалось. Хью почувствовал, что он должен из-за нее и из-за Джеймса остаться в домике в Глен Море до конца своего отпуска.

Когда эхо от выхлопов огромного «бентли» затихло в горах, окружающих долину, для Хью жизнь в доме стала гораздо спокойнее, однако он чувствовал себя до странности не в своей тарелке. Он думал, что ему следовало бы вернуться в эскадрилью со своим другом.

В последний день его пребывания в Глен Мор Абигейл сделала для Хью несколько сэндвичей, снабдила истрепанной картой местности и отправила наслаждаться одиночеством в окрестностях Гленелга.

Держа путь на восток по слабо заметной военной тропе, он скоро оказался окруженным красотой гор. Только парящий в высоте орел напомнил Хью о его участии в пожарище над Европой, угрожающим поглотить Великобританию.

На плоском уступе высокой, с крутыми склонами горы Хью перекусил сэндвичами и продолжил свою прогулку. Вскоре он очутился на каменистом берегу озера, которое, судя по карте, называлось озером Дьюих. Ратаган был неподалеку, и Хью отправился к дому, когда-то бывшему сердцем жизни на полуострове Гленелг и где было предрешено будущее семейства Маккримонов.

Дом, конечно, впечатлял, хотя несколько меньше, чем представлял себе Хью. И само здание, и сады имели печально заброшенный вид, но вместе с тем здесь, в этом месте, так тесно связанном с историей Гленелга, чувствовалось как будто какое-то ожидание — ожидание кого-то или чего-то. Это ощущение было так сильно, что Хью даже попробовал открыть дверь в желании убедиться, что дом действительно хочет, чтобы в него вошли.

Дверь оказалась незапертой. Войдя внутрь, Хью восхитился удивительным огромным камином, высокими окнами с витражами и резной лестницей, которая, изгибаясь, спускалась вниз в огромный зал передней. Он сразу же влюбился в комнаты и в вид из окон на озеро и горы, которые простирались в глубь страны, насколько хватало взгляда.

Хью не имел ни малейшего представления, как долго он осматривал Ратаган, как вдруг услыхал звук, исходящий откуда-то из дальних помещений дома, где, по предположению Хью, должны были находиться кухня и кладовая. Было похоже, что где-то хлопнула дверь, а потом он услышал звук шагов, быстрых и легких.

Озадаченный, он медленно двинулся на звук и в коридоре увидел совсем маленькую девочку, не больше семи-восьми лет, которая направлялась к нему.

Казалось, Хью удивился появлению ребенка больше, чем она сама, когда неожиданно обнаружила его присутствие.

— Привет! — сказала она весело, как будто не было ничего удивительного в том, что в доме, уже столько лет необитаемом, расхаживает незнакомец. — Мы играем в прятки, а вы?

— Я — нет, — объявил Хью. — А ты прячешься или ищешь?

— Прячусь. Энди сейчас ищет. — Неожиданно маленькая девочка стала серьезной. — Наверное, мне не надо было прятаться здесь.

Сомнения девчушки немедленно получили подтверждение. В конце коридора появилась молодая женщина, и, казалось, она удивилась не больше, чем маленькая девочка, только на какое-то мгновение.

— Мэри, я же говорила, чтобы ты не входила в дом. Играть можно только в саду.

— Извини, — и, обращаясь к Хью, девочка крикнула весело: — Пока! — Потом она побежала за молодой женщиной и исчезла за поворотом в коридоре.

— Простите мое вторжение. Я просто так много слышал об этом доме, что захотел увидеть его своими глазами.

Молодая женщина улыбнулась.

— Мы сами сюда вторглись, но, правда, мне очень нравится это место. При любой возможности я привожу сюда детей. Сейчас мы устроили пикник в саду.

Хью подумал, где должен работать ее муж, чтобы позволить им жить в таком отдаленном месте? Она была слишком хорошо одета для жены, предположим, рыбака. Возможно, он где-нибудь служит.

— А вы Хью Маккримои? — Молодая женщина сказала больше утвердительно, чем вопросительно.

— Да. Но откуда вы знаете?

Улыбка с готовностью появилась у нее на лице, и он подумал, что ее губы привыкли улыбаться.

— Здесь редко что происходит, но, если что и случается, об этом немедленно узнают все в округе. Я — Эльза Росс, из Гленелга.

Они официально пожали друг другу руки, и она спросила:

— Вы еще не осмотрели дом целиком?

— Большую его часть. Это действительно удивительное место.

— По-моему, тут все — само совершенство: дом, его местонахождение, вид из окон. Он прекрасен, несмотря на то, что когда-то принадлежал Кэмеронам. Вы слышали историю этих мест?

Хью покачал головой. Никогда ему не доводилось слышать такого приятного выговора, какой был у Эльзы. Он хотел, чтобы она продолжала говорить.

— Тогда я проведу вас по историческим местам, если вы, конечно, располагаете свободным временем.

— Я-то имею, а вот вы..? Тут ведь ваши дети…

В выражении лица Эльзы мелькнуло что-то похожее на насмешку, когда она сказала:

— С ними будет все в порядке. Со мной пришла моя сестра. Она живет в Лондоне, но привезла детей в Гленелг, чтобы не подвергать их опасности — там бомбят.