Смысл тревоги - Ролло Мэй

94

В современной психологии творческий процесс пока еще исследован недостаточно. Свидетельства людей искусства подтверждают точку зрения Кьеркегора. Так, художник Дега говорил: «Следует рисовать картину с таким же чувством, с каким совершает свое дело преступник». Томас Манн писал о «драгоценной тайне, вызывающей вину», которую носит в себе творческий человек. Можно увидеть попытки понять эту проблему в мифах, например, в истории о Прометее, где творчество бросает вызов богам. С точки зрения психологии можно поставить вопрос таким образом: не является ли индивидуация и связанное с ней творчество прогрессивным разрывом отношений с матерью и бунтом против нее? Или, если пользоваться терминологией Фрейда: не является ли творчество свержением отца с трона?

95

The concept of dread, op. cit., стр. 96.

96

Ibid., стр. 65.

97

Ниже мы часто будем говорить об этом. См., в частности, случаи Филлис и Фрэнсис в главе 9, а также главу 10.

98

The concept of dread, op. cit., стр. 110.

99

Ibid. Сравните с описанием обитателей сумасшедшего дома у Ибсена: «Каждый замкнулся в бочке своего Я, бочку заткнули затычкой Я и поместили в колодец Я». Пер Гюнт.

100

The concept of dread.

101

Ibid., стр. 114.

102

Ibid., стр. 109.

103

Ibid., стр. 124.

104

Ibid.

105

Ibid., стр. 129.

106

Ibid., стр. 107.

107

Ibid., стр. 139.

108

Ibid., стр. 139.

109

Ibid., стр. 144.

110

Ibid., стр. 141. (Курсив мой.)

111

Ibid., стр. 140.

112

Ibid., стр. 142.

113

Исключение представляют двое ученых, создавших более цельные теории, — Ганс Селье и Людвиг фон Берталанфи. Но, несмотря на всю ценность их работ, первый занимался экспериментальной медициной и хирургией, второй — теоретической биологией. Так что единой теории тревоги, которая бы включала в себя разнородные данные из разных областей знаний, пока еще не существует. Концепция стресса близка к концепции тревоги, но, как я покажу ниже, два эти понятия нельзя отождествлять.

114

Eugene E. Levitt, Commentary on the psychiatric breakthrough, в книге Anxiety: current trends in theory and research, I (New York, 1972), стр. 233.

115

Harry Stack Sullivan, Conceptions of modern psychiatry (Washington, D.C., 1947), стр. 4.

116

Aaron Beck, Cognition, anxiety, and psychophysiological disorders, в книге Anxiety: current trends in theory and research, II (New York, 1972), стр. 349.

117

John W. Mason, Emotion as reflected in patterns of endocrine integration, в книге «Emotions — their parameters and measurement» (New York, 1975).

118

C. Landis and Hunt, The startle pattern (New York, 1939).

119

C. Landis and Hunt,op. cit., стр. 23

120

Ibid., стр. 21.

121

Ibid., стр. 153.

122

Ibid.

123

Ibid., стр. 136.

124

Ibid., стр. 141. Называя реакцию испуга словом «паттерн», авторы хотят подчеркнуть, что это целостная реакция всего организма. Понятно, почему в литературе двух последних десятилетий исследователи, которых все сильнее интересуют изолированные нейрофизиологические компоненты, мало внимания уделяют реакции испуга.

125

L. S. Kubie, The ontogeny of anxiety. Psycoanal. Rev. 1941, 28:1, 78–85.

126

Kurt Goldstein, The organism: a holistic approach to biology (New York, 1939) и Human nature in the light of psychopathology (Cambridge, 1938).

127

Следует различать «биологический» аспект, относящийся к организму как целостной системе действий и реакций, и аспект «психологический», который рассматривает один определенный уровень этой целостности. Действительно, как указывали некоторые авторы, изучение пациентов с повреждениями головного мозга не является адекватным методом изучения психологического аспекта невротической тревоги, хотя бы потому, что это пациенты с неврологическими нарушениями. По мнению Маурера (1950), у описанных Гольдштейном пациентов тревога ближе к Urangst (базовой, нормальной тревоге), чем к тревоге невротической. Действительно, к этой категории пациентов вряд ли можно приложить термин «невротическая тревога». Тем не менее, это не противоречит моему утверждению об огромной ценности работ Гольдштейна, которые позволяют понять биологические основы тревоги. Согласно моему мнению (подробнее оно будет изложено ниже), психологическое понимание тревоги не вступает в противоречие с идеями Гольдштейна, но дополняет их.

128

Хотя Гольдштейн и отвергает представление о «влечениях», он полагает, что можно говорить о «потребностях» организма, стремящегося к самоактуализации.

129

R. R. Grinker and S. P. Spiegel, Men under stress (Philadelphia, 1945). Тот факт, что в огромном количестве исследований изучаются солдаты, не свидетельствует об особом интересе психологов к армии. Просто солдаты, как и незамужние матери, удобны для изучения по той причине, что достаточно долго остаются в своей группе. Кроме того, они, как и незамужние матери, находятся в ситуации, провоцирующей тревогу.

130

Bourne, Rose, and Mason, Urinary 17-OHCS levels, Arc. Gen. Psych., июль 1967, 17, 104–110.

131

Конечно, тревога нередко направлена на «псевдо-объект». Это проявляется в фобиях и суевериях. Хорошо известно, что тревога часто перемещается на какой-либо подходящий объект, что обычно уменьшает страдание. Но не следует принимать псевдо-объект за подлинный источник тревоги.

132

The organism, op. cit., стр. 292.

133

Ibid., стр. 293, 297.

134

Ibid., стр. 295.

135

Ibid.

136

Клинической иллюстрацией этого утверждения является случай Брауна, рассмотренный в главе 8.

137

Конечно, Гольдштейн, говоря об отсутствии объекта тревоги, не имел намерения отделить организм от его окружающей среды. Организм всегда находится в окружающей среде, и лишь с этой точки зрения (то есть лишь рассматривая реакцию организма на задачи, которые он не способен разрешить) можно понять начало тревоги.

138

Op. cit., стр. 295.

139

Ibid., стр. 296.

140

См. P. M. Symonds, The dynamics of human adjustment (New York, 1946), стр. 155.

141

The organism, op. cit., стр. 297.

142

Грэй, рассматривая вопрос о происхождении страхов, выделяет четыре типа стимулов, вызывающих врожденную реакцию страха: «Интенсивность, новизна, особые опасности, возникшие в ходе эволюции (боязнь хищных зверей, унаследованная от предков) и стимулы, возникающие в процессе социального взаимодействия». Значение двух первых типов быстро уменьшается по мере взросления ребенка. Два последних зависят от возраста ребенка; по мере его взросления они приобретают большее значение. J. Gray, The psychology of fear and stress (London, 1971).

143

Ibid., стр. 300.

144

Ibid., стр. 303.

145

Ibid., стр. 306.

146

Kurt Goldstein, Human nature in the light of psychopathology, стр. 113.

147

Ibid., стр. 115.

148

Ibid., стр. 117.

149

Гольдштейн высказал замечательную мысль, которая могла бы устранить многие споры, ведущиеся по этим вопросам. «У тревоги или страха не существует каких-либо «специфических» нейрофизиологических основ, — сказал он в беседе со мной. — Если организм вообще реагирует, значит, реагирует весь организм». Это, конечно, не означает, что следует полностью отказаться от изучения деятельности симпатической нервной системы, — поскольку это важный аспект нейрофизиологии тревоги или страха. Но такая установка предполагает, что надо рассматривать реагирующий организм как единое целое. Кроме того, Гольдштейн не утверждал, что все реакции организма одинаковы с точки зрения их специфичности. Например, страх — как с нейрофизиологической, так и с психологической точки зрения, — является более специфичной реакцией, чем тревога. Поэтому отождествление страха и активности симпатической нервной системы не столь чревато заблуждением, как отождествление симпатической активности и тревоги. Как мы увидим ниже, одним из отличий страха от тревоги является то, что тревога направлена глубже и потому в большей мере охватывает все «слои» организма. Тут уместно предупредить читателя, что, хотя сведения о нейрофизиологических реакциях организма в состоянии опасности являются очень важными, тем не менее, многого о нейрофизиологии тревоги мы просто не знаем.