Зеркальное отражение : Стальные пещеры. Ночь,которая умирает - Айзек Азимов

— Кто оперирует матерей? — неожиданно спросил Бейли.

— Медики.

— А почему не оперируют роботы?

— Не думаю, чтобы робот смог перенести такой эксперимент без повреждений. Резать человеческое тело — непереносимое переживание для позитронного мозга. Медикам приходится мириться с личным присутствием пациентов и с необходимостью прикасаться к ним.

— Однако роботы, как я вижу, выхаживают эмбрионов. Вы или доктор Дельмар когда-нибудь вмешивались в их действия?

— Да, иногда приходится. Например, когда развитие зародыша идет ненормально. В таких случаях, когда стоит вопрос о человеческой жизни, роботам доверять нельзя.

Бейли понимающе кивнул:

— Ага! Вы боитесь, что робот примет неправильное решение и в результате погибнет человеческое существо, не так ли?

— Как раз наоборот, имеется опасность того, что робот переоценит человеческую жизнь и сохранит ее тому, кому не следует. — На лице молодой женщины появилось непреклонное выражение. — Нам доверено вырастить здоровых, полноценных детей, понимаете, инспектор, полноценных? Даже при самом тщательном генетическом анализе и отборе родителей нет уверенности в том, что комбинации генов окажутся благоприятными для потомства, не говоря уже о возможности мутаций. Мутации, или скачкообразное развитие наследственного признака, — наша главная забота. Хотя и крайне редко, но они бывают, и тогда нам приходится принимать решение.

Клариса замолчала. Бейли тоже молчал. Затем она медленно двинулась вдоль коридора, и он последовал за ней.

— Теперь я покажу вам комнаты детей и подростков, — сказала она, — дети и подростки представляют гораздо большую проблему для нас, чем зародыши. В обращении с ними мы можем полагаться на роботов только в ограниченной мере.

— Почему?

— Если бы вы имели дело с роботами, вы бы не спрашивали. Все дело опять-таки в Первом Законе. Не думайте, дети чуть ли не с пеленок отлично разбираются во всем. Я сама видела, как трехлетний малыш держал около дюжины роботов в полной неподвижности только потому, что он лепетал: «Вы сделаете мне больно, вы сделаете мне больно». Нужно быть крайне совершенным роботом, чтобы понять, что ребенок намеренно лжет. Надо очень умело управлять роботами, чтобы они умели эффективно справляться с детьми и их капризами.

— Ну, а вам приходится общаться с детьми?

— К сожалению, да. — Клариса с отвращением передернула плечами, потом повернулась к Бейли и неожиданно сказала: — Я уверена, что ваши поиски закончатся на Гладии Дельмар. Вам придется признать, что она и есть убийца.

— А вот я не уверен в этом, — спокойно ответил детектив.

— Кто же еще, по-вашему, мог быть убийцей?

— Имеются разные варианты, милая Клариса.

— Например?

— Например, вы..

Реакция молодой женщины удивила Бейли. Она громко расхохоталась. Она смеялась все громче и громче, пока не стала задыхаться от смеха. Наконец она откинулась в кресле и утерла глаза.

— Нет, нет, не подходите ближе, — прошептала она, чуть дыша. — Со мной все в полном порядке.

— Разве мое предположение так уж смешно? — сухо спросил Бейли.

— О вы, землянин. Да как же я могла бы быть убийцей? — наконец выговорила она.

— Вы достаточно хорошо знали Дельмара… его привычки… вы могли все учесть, все подготовить.

— О небеса! И вы предполагаете, что я могла бы подойти к нему? Настолько близко, чтобы ударить его по голове? Вы ничего, решительно ничего не понимаете, инспектор.

Бейли почувствовал, что краснеет.

— А почему вы не могли бы приблизиться к нему, Клариса? — отрывисто спросил он. — У вас ведь есть практика личного общения с человеческими существами, не так ли?

— Да, но только с детьми.

— Одно ведет к другому. Ведь вы же терпите мое присутствие.

— Да, но на расстоянии десяти метров, — презрительно осветила солярианка.

— Однако только что один из ваших соотечественников чуть было не упал в обморок только потому, что я недолгое время находился в одной комнате с ним. Примерно на таком же расстоянии! — воскликнул детектив.

Клариса сразу стала серьезной.

— Я хотела бы обратить ваше внимание, инспектор, на следующее, — сейчас в голосе молодой женщины не было ни малейших признаков веселости. — Дело совершенно не в том, моіу ли я перенести чье-либо присутствие. Постарайтесь понять, что Рикэн Дельмар был человеком исключительно традиционным и пунктуальным в соблюдении наших обычаев. Именно Дельмар не допустил бы личного присутствия кого бы то ни было. Он был почти таким же традиционным, как сам правитель доктор Либиг.

— А что это за правитель доктор Либиг?

Клариса пожала плечами.

— Один из немногих ныне живущих гениев Он наш главный роботехник. Доктор Либиг работал над созданием моделей новых роботов совместно с Рикэном Дельмаром.

— Однако именно у вас могла быть определенная причина желать смерти Дельмара.

— Причина? Но какая?

— Теперь вы стали во главе всего вашего дела, вы повысились в должности, — ответил Бейли.

— Да кому же на Солярии нужно это повышение? Кто на Солярии пожелал бы заниматься такой работой? Как раз наоборот. У меня были все причины желать, чтобы Дельмар жил вечно. Тогда у меня была бы надежда выбраться отсюда. Я ожидала, что вы придумаете нечто более убедительное, землянин.

Бейли неуверенно почесал нос. Он увидел правоту своей собеседницы.

Клариса торжествующе взглянула на землянина.

Ну, а теперь не хотите ли взглянуть на наших детей? — спросила она.

— Благодарю вас, с удовольствием, — ответил Бейли.

Они томительно долго шли по бесконечным коридорам. Очевидно, здание, в котором они находились, было грандиозным. В залах, через которые они проходили, они увидели десятки розовощеких малышей. Некоторые из них ели с помощью роботов, другие играли, визжали, бегали или дрались, как все дети Вселенной.

— В этом возрасте они не так уж плохи, — ворчливо заметила провожатая Бейли, — но требуют наблюдения невероятного количества роботов.

— Да, потребность во внимании и ласке свойственна детям. С этим трудно бороться, — заметил Бейли.

Клариса поморщилась и неохотно процедила:

— Да, дети требуют персонального внимания.

— Меня удивляет, — заметил Бейли, — что роботы могут удовлетворить потребность детей в ласке и нежности.

Клариса резко повернулась к нему.

— О небеса! Послушайте, землянин, если вы нарочно стараетесь дразнить меня, все равно у вас ничего не выйдет. Я не выйду из себя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});