Вызволение сути - Михаил Израилевич Армалинский

лишь о собственном оргазме.

В этой связи, я предлагаю сделать изменения в подходе к сексуальному принуждению, агрессии и изнасилованию.

Все законы пренебрегают феноменом наслаждения в половом акте и ставят акцент на его начало – было или не было согласия. Кончается ли половой акт наслаждением, закону наплевать. То есть в легитимности сексуального акта критерием становится не наслаждение, которое есть причина и цель сексуального акта, а вымышленное согласие, к наслаждению отношения не имеющее.

В моём же определении внимание обращается не на начало полового общения, а на его конец, а именно, испытали ли партнёры наслаждение к концу полового акта.

Если оба партнёра в конечном итоге испытали наслаждение, то это уже не принуждение, не агрессия, не изнасилование.

Решение должно выноситься по принципу – всё хорошо, что хорошо кончается.

Это подобно хэппиэнду в кино – что бы ни случалось в начале и в середине фильма, он кончается счастливо. Так что мой критерий легитимности полового акта можно называть: “Критерий хэппиенда”.

Применяя этот критерий к Вайнштейну, очевидно, то эгоист Вайнштейн явно ему не удовлетворял, ибо большинство женщин сексуального наслаждения с ним не получали.

Теперь остаётся придумать соответствующие наказания за лишение женщины хэппиенда.

Однако женщины всегда обладали правом помилования. Мол, первый раз, прощаю, но уж второй раз ты обязан довести меня до оргазма. А если нет, то я тебя обвиню в изнасиловании!

И поделом!

Папа, сдохни! (2018)

Кирилл Соколов

Папа, сдохни! – это первый художественный фильм талантливого режиссёра и сценариста Кирилла Соколова. Весьма часто первая работа творца несёт на себе ощутимое влияние его кумиров. В данном случае легко узнаётся, по меньшей мере, один – Quentin Tarantino.

Как свойственно подавляемой русской культуре, социальные темы умело и глубоко проникают в любые художественные произведения, и даже – в сплошную кровавую жестокость.

Именно по этой причине фабула фильма стоит пересказа.

Девушка лжёт своему возлюбленному, что отец, изнасиловал её когда ей было 12 лет, с тех пор это не даёт ей покоя, а потому она просит своего возлюбленного убить её отца. Парень принимает рассказ любимой близко к сердцу и приходит в квартиру родителей девушки, чтобы покончить с отцом. Отец оказывается "силовиком" на высокой должности, и между ними завязывается кровавая бойня.

На помощь в заметании следов отец вызывает своего друга детства, тоже силовика. Примечательно, что накануне отец тайно обокрал своего друга, прикарманив доллары, которые им дали как выкуп за освобождение убийцы. Другу эти деньги были необходимы для продолжения лечения своей любимой жены, больной раком.

Понимая, что рак безнадёжный, отец решил взять все деньги себе, сказав другу, что ожидаемой взятки он не получил.

Возлюбленный дочки в процессе изобретательной драки с отцом увидел кучу долларов и сообщил о них пришедшему другу отца. У друга наступило прозрение, и они с отцом затевают стрельбу, в результате которой отец убивает своего друга.

Мать девушки, присутствующая при кровавой бане, не выдерживает и вешается, а дочка, которую вызвал отец, чтобы доказать свою невиновность её возлюбленному, приходит и признаётся, что она солгала из мести, потому что отец отказал ей в деньгах. Она стреляет в отца, отец стреляет в неё, и они умирают.

На полу четыре трупа: отец, мать, дочка и друг отца. А возлюбленный дочки, в пулевых, ножевых и прочих ранах бодро уходит для грядущих побед.

Как на формат фильма подействовал Tarantino, так на его содержание подействовало российское общество и его нравы, в которых плавает и ныряет режиссёр-сценарист.

Как бы он ни прятался за гротеск и гиперболизм, становится очевидным, прежде всего, свирепствующее беззаконие и произвол силовых органов, которые безнаказанно совершают убийства, "подставы", грабежи.

Вполне реалистично воспринимается современная мораль: девушка, которую увольняют с работы официанткой, отказывается дрочить (заметьте, не сосать и не давать, a лишь дрочить) начальнику, чтобы он её оставил на работе. Отказ, этот разумеется, происходит не из-за высоких моральных устоев девушки, а лишь потому, что ей противен внешний вид её начальника, причём, вполне обоснованно. То есть отказ происходит не по нравственным, а по завышенным и неуместным эстетическим критериям. И не случайно – ведь девушка учится на актрису.

Однако моральные устои у девушки вполне позволяют ей убить отца ради денег. Здесь у неё эстетических возражений не возникает.

Каким бы художественным ни называть этот фильм – в нём содержится много документализма, заключающегося в том, что человеческое общество с радостью, юмором и открытостью воспринимает любые изображения жестокости и всячески смакует убийства, пытки и боль, испытывая лишь сладкий ужас.

В то же время изображение сексуальных отношений и наслаждений с ними связанных, общество воспринимает как оскорбление, угрозу и преступление. Поэтому ёбщество выстроило гетто под названием "Порнография", где содержат эти "непристойности".

Какую жизнь, какое счастье, какое благоденствие можно ожидать от человеческого общества, в котором смерть, жестокость и боль являются в искусстве объектом почтения, а сотворение жизни, ласки и наслаждения изгоняются из искусства в гетто порнографии?

Вот почему показать фонтаном плещущую кровь из шейной артерии девушки – это смешно и интересно. А показать, например, капающую кровь у неё из влагалища – это страшно и отвратительно.

Но отвратительно другое – что иудео-христианская культура страшится любви, как смерти, и смакуют смерть, как любовь.

РодЫна

Motherland (2017)

После просмотра фильма у меня возникло впечатление, что я совершил путешествие на другую планету. Но в действительности – только на Филиппины, где происходит действие документального фильма.

В этом фильме показана жизнь самого большого родильного дома для бедных женщин. Производительность этой фабрики младенцев – до ста в день.

Я сначала думал проматывать фильм вперёд, как я это делаю со всеми вялыми фильмами. Но я смотрел этот рассказ не отрываясь, как триллер. Отличие от триллера, которые раскрывает преступление убийства, лишь в том, что этот фильм раскрывал христианское преступление жизни – ведь ебля это – стыд и грех, согласно попам. А младенцы, что появлялись на свет в этом родильном доме, согласно тем же попам, "рождались во грехе" – из пизд то бишь.

В фильме детально и без комментариев показан диапазон времени с момента, когда женщина с родовыми схватками приезжает в родильный дом до того момента, когда она с младенцем (или с младенцами) в руках уезжает домой.

Разброс рожениц велик: от безэмоциональной бабы, которая рожает десятого ребёнка (он медленно выплывает из её влагалища, его кладут матери на грудь и она даже не смотрит на него – так она устала он непрерывных деторождений – а смотрит в потолок), до девушки семнадцати лет, школьницы, родившей от своего одноклассника, который даже не находит времени её навестить и посмотреть на своего отпрыска. И потому её мать утешает плачущую дочку, ошарашенную от свершившегося.

Отцы, решившие навестить рожениц, голые по пояс (жара, кондиционеров нет),