Морской путь в Индию - Генри Харт

Таким образом Васко да Гама, после многих скитаний, покоится на том самом месте, где он стоял коленопреклоненный и молился в маленькой церкви Риштеллу[435].

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

ВАСКО ДА ГАМА КАК ЧЕЛОВЕК

О тех, кто благородными делами

Себя бессмертной славою покрыли,

Я изолью потоки песнопений,

Покуда служат мне перо и гений

Камоэнс, «Лузиады», I, 2

Судя по скудным замечаниям современников, Васко да Гама был человеком среднего роста и склонным, по крайней мере в конце жизни, к тучности. Один хронист называет его манеры «благородными» Фария-и-Соуза, который писал через два поколения после смерти Гамы, описывал его как человека «цветущего сложения, с немного еврейскими чертами, большими глазами, густыми бровями, крючковатым носом и с бородой, которая в конце его жизни была белой».

Существует несколько портретов адмирала, но нет доказательств того, что какой-либо из них был написан при его жизни. В доме правительства в Гоа есть большой портрет, написанный Гашпаром Корреа. Этот портрет так много раз переписывался и восстанавливался, что оригинал различить уже невозможно. Имеются два портрета, написанные маслом, в здании собора Богоматери Салашской. Наилучший известный портрет находится в галерее изящных искусств в Лиссабоне, считается по традиции, что он был написан непосредственно с Гамы. В старом монастыре иеронимитов в Белене хранится каменный медальон, на котором, как говорят, изображен Васко да Гама.

Статуя исследователя стоит в старом Гоа, в нише Порта да Рибейра, которая также называется Аркой вице-короля. Статуя была воздвигнута, чтобы отметить подвиги деда, в 1597 году вице-королем Франсишку да Гамой. Ненависть к его деспотическому правлению послужила причиной того, что его враги свалили ночью эту статую и, разбив ее на четыре части, выставили их в разных частях города. Статуя, находящаяся теперь в нише, была установлена по решению муниципальной палаты в Гоа в 1609 году. Ряд статуй Гамы находится в Лиссабоне и в других местах.

Биографы определяют характер Гамы с помощью эпитетов, из которых наиболее обычными являются следующие «отважный, строгий командир, страшно яростный в гневе, суровый, но справедливый, храбрый, смелый духом, никогда не боявшийся ответственности, несгибаемо твердый, бесстрашный, стойкий, страстный, абсолютно честный, безжалостный, грозный, упорный, вспыльчивый, доблестный, гордый, деспотичный, гневный, резкий, высокомерный, властный, искусный».

Может быть, стоило бы остановиться здесь и рассмотреть, какие люди жили в эпоху Жуана II и Мануэля — не для того, чтобы оправдать действия Васко да Гамы в индийских водах, но для того, чтобы бросить на них свет. Это был период, который называли периодом «ненормальным и неуравновешенным», в подобном положении была вся Европа. Континент мучился в родовых муках раннего Возрождения, и умы и души людей были взбудоражены так сильно, что под воздействием мощного фермента эпохи людские достоинства и пороки выступали очень резко. Мысли и действия людей были чрезмерны — чрезмерны как в хорошем, так и в плохом. Когда мы с ужасом читаем о подлых деяниях португальцев на Востоке, мы должны вспомнить о том, что происходило в то же самое время в Европе. Когда мы содрогаемся и сожалеем о беспримерной дикости Гамы, сжегшего арабский корабль и уничтожившего своих несчастных и невинных пленников, мы не должны забывать, что читаем повесть, относящуюся к началу XVI века. В Италии, где создавались замечательные художественные произведения, где возрождались литература и наука, где они расцветали так, как раньше и не снилось, ежедневно происходили сцены чудовищного насилия. Герцог Валентино[436], например, вешал стариков за руки, а потом поджигал им подошвы, пока эти люди не умирали под пыткой, — и все для того только, чтобы вырвать у них деньги. Тот же герцог забавлял блестящую компанию синьоров и синьор, собственноручно стреляя из лука в подвешенного преступника Бенвенуто Челлини[437], один из величайших художников своего времени да и любого другого, открыто убивал врагов на улицах при свете дня и всякий раз умел избежать наказания, ибо у него был сильный, высокопоставленный «покровитель». Мы читали о том, как Геркулес д'Эсте[438] приказал вырвать глаз и отрезать руку у каждого из двухсот восьмидесяти пленных, прежде чем продать их в качестве рабов.

Эти отвратительные деяния имели место в цивилизованных странах Европы, которые высоко несли факел культуры и прогресса. Это происходило (как и в некоторых странах в наши дни) вследствие заблуждения человеческих умов[439], не руководимых и не ограничиваемых благоразумием и чувством сдержанности. Это был век героев и святых, век зла и разврата, когда в родовых муках рождался современный мир. Говоря словами блестящего знатока того времени, «человек в тот период дрожал, как натянутая струна, приведенная в движение смычком, — он проявлял исключительную энергию, гениальную изобретательность и умопомрачающую фантазию; с громадной быстротой достигал он высот чистейшего героизма и вместе с тем опускался до любого распутства или жестокости диких зверей»[440].

Если такие вещи могли столь легко происходить в Европе, то нам становятся более понятными действия португальцев в Индии. В течение многих лет они бились с маврами на полях сражений у Арсилы и Аземмура[441] и в течение многих лет совершали завоевания, грабили и насильничали вдоль берегов Африки. Они старались захватить как можно больше земли и как можно больше богатств. Сердце нации билось с бешеной быстротой, и этот лихорадочный пульс отдавался и на далеких морях и берегах, открытых Диашом, Гамой, Кабралом. Португальцы, неся в себе лихорадочное возбуждение и сумятицу, которые охватили Европу, оказались на Востоке, за тысячи миль от родины, изолированными, окруженными враждебными народами; и если они хотели навязать им свое господство, то они считали необходимым — другого пути они не знали — заставить их признать свою волю посредством жестоких насилий и страха[442]. Они, по крайней мере, могли — или считали, что могли, — ссылаться на неумолимые обстоятельства: им приходилось или пустить в ход для борьбы с врагом все свои наличные ресурсы, или погибнуть под тяжестью огромного численного превосходства противника. Так были написаны короткие, но кровавые главы истории, рассказывавшие о завоевании Востока португальцами и об их господстве там — они, эти главы, включают и экспедиции Гамы.