Род Волка - Сергей Щепетов

«В общем, – решил Семен, – принимать будем теплую и без закуски. А то еще понравится!»

* * *

На «заседание» совет старейшин собрался в полном составе – все трое и примкнувший к ним Художник. Впрочем, как теперь понял Семен, самым важным человеком Рода, а может быть, и Племени, как раз он и был, а вовсе не старейшины и проживающий где-то вдали Вождь, о котором вспоминали крайне редко. На стоящий в стороне горшок, обвязанный шкурой, старейшины посматривали с нескрываемым интересом, но нетерпения не проявляли – дело, вероятно, предстояло важное. Обстановка вокруг, правда, была вовсе не торжественной и не таинственной – теплый солнечный день близился к концу, женщины возились с мясом и шкурами, пыхтели и переговаривались на спортплощадке подростки, получившие огромное «домашнее задание», – все как всегда.

– Ну, что ж, – сказал Кижуч, – все здесь, можно начинать. Дело нам предстоит не совсем обычное, шаман Племени далеко, а мы не знаем, что нужно сделать в такой ситуации, чтобы заручиться поддержкой потомков и предков, духов света и духов тьмы. Но мы… – Старейшина произнес несколько длинных и запутанных фраз, имеющих, вероятно, ритуальное значение. Суть их заключалась примерно в том, что они, старейшины, собираются вершить дело маленькое, но имеющее вселенское значение, и, во-первых, ставят в известность об этом все частные сущности бытия, а во-вторых, приглашают эти сущности в свидетели и соучастники. Две последние фразы все присутствующие, кроме Семена, повторили хором.

– Я все правильно сказал? – спросил Кижуч непонятно у кого. Семен напряженно всмотрелся в присутствующих: кто же ответит? Слабо кивнул Художник.

«Вот в чем дело! – догадался Семен. – Это я сам себе создал трудности и мужественно их преодолеваю. Когда мне представили этого человека, я для себя обозначил его „художником“ и, соответственно, помимо воли стал воспринимать его как мастера, который рисует. А на самом-то деле он, наверное, жрец – посредник между мирами, причем настолько высокого ранга, что обращаться к нему по мелочам никому даже в голову не приходит. А я-то со своим суконным рылом…»

– Погоди-ка! – приостановил процедуру Горностай. – А чего Бизон хочет?

Семен оглянулся и увидел, что в некотором отдалении стоит бывший Атту и смотрит на старейшин – именно так полагается делать тому, кто хочет обратиться ко всему совету сразу, но на прием заранее не записался.

– Сказать что-то хочет, – озвучил Медведь то, что всем и так было ясно. – Будем слушать?

Члены совета вновь переглянулись, Художник согласно кивнул.

– Иди сюда! – помахал рукой Кижуч. – Говори, зачем это мы тебе понадобились?

– Старейшины, я долго думал… – проговорил Бизон, явно смущаясь.

– Ты занимался трудной работой, – посочувствовал Медведь. – И что?

– Хьюгги приходили не за нашими головами.

– Неужели за членами? Раньше их только головы интересовали!

– Погоди, Медведь! – остановил старейшину Горностай. – В этот раз они и правда вели себя странно. Что ты смог понять, Бизон?

– Они приходили за Семхоном.

– Та-а-к…

Воцарилось молчание. Мысль, по-видимому, оказалась для членов совета новой, и они принялись ее обдумывать.

– Готов допустить, что это так и есть, – сказал наконец Кижуч и посмотрел на остальных. Протеста никто не выразил.

– Могу я спросить? – не выдержал Семен.

– Можешь, – кивнули старейшины.

– А почему за мной? И что странного было в их поведении? Мне показалось, что они просто хотят…

– Бизон! – раздраженно прервал его Медведь. – Возьми Семхона, отойди с ним в сторонку и все объясни. Люди делом заняты, а он с какими-то глупостями пристает. Потом вернетесь.

«Так, – констатировал Семен, поднимаясь с бревна, – получил вздрючку за непристойное поведение. Придется извиниться и намотать на ус».

Из объяснений Черного Бизона следовало, что Семен в очередной раз ошибся, пытаясь оценивать жизнь людей одного мира по понятиям другого. Военные действия тех же хьюггов не имеют целью уничтожение противника, захват его имущества или охотничьих угодий, а носят, скорее, ритуальный характер. Все остальное как бы и имеет место, но не является главным и, наверное, даже не осознается участниками. В частности, рваться в лагерь для нескольких воинов, которых остановить не успели, не было ни малейшего смысла. Во-первых, имущество и головы детей и женщин для них особой ценности не представляют. Вырезают мирное население они, скорее, для забавы или из гуманных соображений – чтобы, значит, не мучились от голода, потеряв своих кормильцев. Кроме того, и сами старейшины, и подростки в битве не участвовали именно потому, что готовились держать вторую линию обороны – уж с двумя-тремя хьюггами они бы справились. Идя на прорыв, те трое как бы добровольно лишали себя перспективы разжиться головой убитого противника. Значит, у них была какая-то более важная цель. А целей у хьюггов может быть только две: добыть голову воина или… заполучить кого-то из Людей. Последнее случается крайне редко – иногда один раз на протяжении жизни двух-трех поколений. Память о таких событиях хранится, но никто не знает, зачем это нужно хьюггам. Не ясно даже, избранник нужен им живым или мертвым, но известно, что стремятся они к своей цели с поистине дикарским упорством. Почему-то это оказывается для них настолько важным, что они обретают способность действовать сообща довольно большими группами, а это делает их по-настоящему опасными.

– И что из всего этого следует? – спросил Семен.

– Не знаю, – честно признался Бизон. – С хьюггами я дрался много раз, у меня было две руки и один скальпов, но при мне Большой охоты они не устраивали – только рассказы слышал.

– Но ты же еще на реке сказал, что они, наверное, будут охотиться за мной. И, получается, не ошибся.

– Они и тогда повели себя странно. Должен же я был как-то это объяснить…

– Понятно, – вздохнул Семен, – что ничего не понятно. Пойдем к старейшинам – может, они до чего-нибудь додумались?

– Вряд ли, – сказал Бизон, – но пошли.

Пока они общались, совет уже вынес решение, и Кижуч озвучил его для прибывших:

– Твое предположение, Бизон, имеет основания. Если оно подтвердится, Вождь лоуринов должен будет узнать об этом – одним нам не справиться.

– Теперь мы можем обсудить второй вопрос, – сказал Горностай. – Жрец стар.

– Ох-хо-хо-о… – вздохнул Медведь. – Что толку каждый раз обсуждать одно и то же? В этом поколении среди лоуринов нет Художника. Значит, появится в следующем.

– Тьфу ты! – почему-то разозлился Горностай. – В каком таком «следующем»?! Сейчас растет третье поколение с тех пор, как жрец начал работать! И оно тоже пустое! Что защищать воинам, которых ты готовишь?! Три поколения! Это значит, что лоурины утратили Дар! Это значит, что пещеру надо передать Тарбеям или Бартошам! Ну, скажи, что ты этого не понимаешь!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});