Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

— Жаль, что сегодня здесь не смог появится никто из твоих товарищей, — язвительно заметил князь, обращаясь к Малакаю Макайссону. — Похоже, их не привлекает оказанная честь отобедать с царицей.

Если Истребитель и был смущён, то никак это не показал.

— Це их дело, твоё княжеское величество, — ответил он. — Я не можу несты за ных ответственность. Готрек Гурниссон и Снорри Носокус — самая своенравная пара гномов из колы — небудь живших на свете.

— Это кое — что проясняет, — весело произнесла царица, вызвав смех за столом избранных.

— Серед гномов це считается велыким комплиментом, — благоразумно заметил Малакай Макайссон, словно не заметив насмешки.

«Либо гном слишком простоват, чтобы её распознать, — подумал Макс, — либо в дипломатических интересах решил оставить это без внимания. Второе куда менее вероятно, но кто его знает? Никто, кроме безумца, не назовёт Малакая Макайссона глупцом».

— Тут они или нет, — произнёс Иван Страгов, — но в последнем сражении гномы были на высоте.

— Они славно послужили Кислеву, и должны быть вознаграждены, — заявила царица.

Малакай Макайссон поперхнулся своим элем. Макс прикидывал, стоит ли ему разъяснить Ледяной Королеве ситуацию. Готрек и Снорри ищут не наград или чести — они ищут смерти в искупление своих грехов. Он решил, что, скорее всего, не его дело рассказывать об этом. С другой стороны, царица выглядит чрезвычайно хорошо информированной женщиной. Вероятно, ей известна и эта информация.

— Пока эта война не закончится, нам будут крайне нужны такие бойцы, — продолжила Ледяная Королева.

Макс вздрогнул. Всё верно, идёт война, возможно, самая крупная в истории. До осады у него фактически не было времени задуматься об этом, Макса беспокоило лишь надвигающееся сражение, которое казалось заведомо проигранным. Теперь же он знал, что всему Старому Свету предстоит грандиозный бой. Он предопределён массовым исходом хаосопоклонников с севера. Ледяная Королева снова обратилась к Малакаю Макайссону, и сразу же стала очевидна цель, с которой тот был приглашён на пир:

— Вы обдумали наше предложение, господин Макайссон?

В очередной раз основательно приложившись к пиву, Малакай твёрдо встретил взгляд царицы:

— Дорогуша, если б це зависело от мене, я б це зробыв. Но мий воздушный корабль и мои услуги вже обещаны. Я должен вернуться в Карак Кадрин и помогты королю — Истребителю собрать войска.

— Господин Макайссон, вы, безусловно, можете уделить нам несколько дней, самое большее неделю, — заметила царица.

Голос царицы был вкрадчивым, однако Макс уловил в нём угрозу. Он гадал, как она поступит, если у Малакая Макайссона достанет дерзости открыто ей отказать. Царица не выглядела женщиной, легко принимающей отказы.

— Ваш воздушный корабль стоит целой армии разведчиков. За считанные дни вы сможете осмотреть территорию, на которую десяти тысячам моих смелых всадников потребуется месяц.

— Да, ты права, — произнёс Макайссон. — Я можу. И я понимаю, наскильки ценна буде ця информация. Хто знае, куда прыйдеться следующий удар цих обожающих Хаос ублюдков, извиняюсь за выражение.

— Значит, вы это сделаете? — решительно спросила Ледяная Королева.

Малакай звонко цокнул языком:

— Я дуже постараюсь, но треба прынять во внимание други факторы. Якшо мий любимый воздушный корабль собьют або взорвут в воздухе с помощью чародейства, або вин подвергнется нападению тых бестий с крыльями летучих мышей, яки вечно кружатся над хаосопоклонниками? Пользы от цього не буде никому. И я не владелец „Духа Грунгни“, всего лишь його создатель. Не мени им рисковать.

Макс едва не вмешался. Он сам накладывал на „Дух Грунгни“ заклинания, отражающие Хаос, и знал их силу. Мало кому из магов удастся преодолеть их быстро. И он был почти столь же уверен, что тяжеловооружённый воздушный корабль в состоянии отразить любое нападение. И если уж говорить о риске воздушным кораблём, то, насколько осведомлён Макс, у Истребителя — инженера на борту и так имеется немало всяких опасных приспособлений. Маг заставил себя держать рот на замке, понимая, что Малакаю всё сие известно не хуже Макса, и если уж гном собрался отказать Ледяной Королеве, на то у него имеются собственные веские причины.

Ледяная Королева вновь одарила гнома своим сердитым взглядом. Большинство мужчин от этого бросило бы в дрожь, однако Малакай лишь в очередной раз приложился к пиву.

— Мы, разумеется, возместим любые риски, с которыми вы можете столкнуться… — вкрадчиво произнесла царица.

Макс уже ожидал возражений Малакая Макайссона, что, будучи Истребителем, тому неуместно вести разговор о рисках. Макайссон его удивил:

— Я ж там и умерты могу. Подывымся, шо вы можете предложить.

После этих слов Малакай Макайссон и Ледяная Королева принялись торговаться. Макс не понимал, почему его удивило такое развитие событий. В конце концов, ведь Малакай Макайссон гном — представитель расы, известной своим пристрастием к золоту.

Однако Макс подумал, что подобное постоянное акцентирование собственных интересов теми, кто считается союзниками, не сулит ничего хорошего тому, как будет развиваться война.

Феликс Ягер был удивлён. „Белый кабан“ стоял по — прежнему. Ну, по большей части. Часть крыши сгорела и была наскоро заделана досками, добытыми из развалин близлежащих многоэтажных домов. Дверной проём скрывало одеяло, у которого на страже стояли два вооружённых до зубов наёмника, провожающих подозрительными взглядами всякого, кто проходил по улице. Феликс расправил плечи и двинулся вперёд, всячески стараясь придать себе вид, что его не заботят их подозрительные взгляды.

Оказавшись внутри, он вновь был удивлён, на сей раз заполненностью заведения. Похоже, что едва ли не половина всех городских наёмников попыталась набиться сюда, скрываясь от стужи. Феликс подозревал, что даже не гори в очаге огромный костёр, для поддержания тепла в помещении хватило бы и плотно стоящих тел. Услышав в громких воплях знакомые голоса, он направился прямо к тому столу, за которым на руках боролись двое гномов — Истребителей.

Готрек Гурниссон выглядел так, словно совсем не пострадал от ужасных ран, полученных во время осады. Целители из храма Шаллии потрудились на славу, заштопав его раны. Прямо сейчас его единственный целый глаз блестел от нервного напряжения. На лбу его вздулись вены, а огромный хохол крашенных в рыжий цвет волос стоял торчком. По его татуированному черепу струился пот, стекающий со лба прямо в повреждённую глазницу, прикрытую широкой глазной повязкой. Мощные жгутоподобные сухожилия вздулись на его огромной ручище, которой он боролся с другим гномом, даже крупнее его самого.

«Вид у Снорри Носокуса даже глупее обычного», — подумал Феликс. Напрягшись, гном идиотски облизывал свои губы. И выглядел так, словно среди всех его занятий борьба на руках требовала наибольшего интеллектуального напряжения. Три крашенных гвоздя, торчащие из обритого черепа, являлись явным свидетельством его животной тупости. Снорри почти столь же уродлив, как покойный Бьорни Бьорниссон. Одно ухо начисто оторвано, второе напоминает кочан цветной капусты. Нос был сломан так часто, что на лице смотрится потёками воска из оплывшей свечи. Руки у него толще, чем бедра крепкого мужчины. Мышцы бугрятся и перекатываются, когда Снорри пытается перебороть хватку Готрека. Медленно и неуклонно начала сказываться феноменальная сила одноглазого Истребителя. Снорри выругался, когда его рука врезалась в столешницу, едва не опрокинув его пиво.

— Теперь ты мне должен ещё одну кружку этого подобного моче людского пойла, Снорри Носокус, — произнёс Готрек, мрачный голос которого прозвучал даже более презрительно, чем обычно.

— Снорри считает, нам следует продолжать до двадцати семи побед, — заметил Снорри.

— Ты всё равно проиграешь, — уверенно заявил Готрек.

— Возможно, Снорри удивит тебя, Готрек Гурниссон, — произнёс Снорри.

— Пока у тебя не очень получается.

— Всё когда — то происходит в первый раз, — немного обиженно, как показалось Феликсу, ответил Снорри Носокус.

— Ты во что — то вляпался, человечий отпрыск? — поинтересовался Готрек. — Это у тебя на лице написано.

Феликс быстро поведал историю о мёртвой девушке и том, как избежал когтей стражи. Готрек слушал с каким — то неоправданным интересом, что показалось Феликсу плохим знаком. Даже Снорри ловил каждое его слово. Закончив рассказ, Феликс произнёс:

— Кажется, ты совсем не удивлён тому, что от меня услышал.

— За последние несколько дней я слышал несколько историй, похожих на твою. Похоже, где — то там шатается озверевший убийца. Которого следует завалить.