Миллион запретных наслаждений - К.л. Паркер

Нам это было нужно, нам нужно было перед расставанием подняться до самого высокого уровня доверия. И хоть я знал, что ради нее должен оставаться сильным, у меня сердце кровью обливалось, когда я представлял, как вернусь вечером домой, а там не будет ее. Она не будет лежать рядом со мной в постели каждую ночь. Я не буду каждый день видеть ее глаза, ее взгляд. Взгляд, который говорит больше, чем тысяча слов. Взгляд, который говорит: ты — мой мир, а я — твой. Уста могут сказать все, что угодно, но глаза никогда не лгут. То, что я видел в глазах Лейни, отражало то, что сам чувствовал каждой клеточкой своего тела. Она любила меня. По-настоящему любила. Не мои деньги, не положение в обществе. Меня. И я, черт возьми, не собирался это просто так оставлять. Чего бы это мне ни стоило.

Дилейн шевельнулась, напоминая, что я все еще в ней, расслабленный, но вновь твердеющий тем больше, чем дольше нахожусь внутри. Если она будет продолжать так двигаться, мне будет только труднее заставить себя покинуть такое сладкое гнездышко. Я бы с радостью провел еще один раунд, но знал, что ее ощущения и так были не из приятных, и не хотел пользоваться ее желанием отдаться мне полностью. Одного ее присутствия в моей жизни было достаточно, теперь же настало время дать ей что-то взамен. Поэтому, пока я не затвердел окончательно и не сделал ей еще больнее, я вышел из нее… надеясь, что, если сделать это побыстрее, будет не так больно.

Мое сердце как будто проткнули ножом, когда она вздрогнула и поморщилась, а мозг тут же переключился на режим опеки. Я был готов боготворить эту женщину, показать ей свою признательность и заботиться о ней так, как она заботилась обо всех вокруг, включая меня.

— Прости, киса, — сказал я, обнимая и прижимая ее к себе. — Прости, что я сделал тебе больно.

Моя девочка могла расплакаться у меня на груди, могла оторвать мне голову, и все с моего полного разрешения — она могла сделать со мной все, что угодно. Но тогда это был бы совсем другой человек. Моя Лейни повернулась ко мне лицом, вклинилась бедрами мне между ног, обняла меня за талию, взялась за мою ягодицу и принялась целовать мою шею.

— Заткнись, Ной, — пробормотала она между поцелуями. — Ты слишком много думаешь о всяких глупостях и только портишь мне настроение. И, к твоему сведению, я хочу заняться этим еще раз.

Я уже говорил это и повторю еще раз: я обожаю свою девушку.

Она чуть отклонила голову, чтобы посмотреть на меня, в глазах были лукавые искорки. Да уж, я создал чудовище. Но я не был бездушным чурбаном. Моей девочке было больно, и она старалась замаскировать боль, чтобы не расстроить меня. Пустое занятие, потому что я уже чувствовал себя последней сволочью.

Я наклонился и припал ртом к ее сочным губам, стараясь выразить поцелуем всю любовь, все восхищение, которое я чувствовал. Связь эту я прервал, когда ощутил, что снова начинаю твердеть. Она бы посчитала это знаком, что я снова хочу ее. Я и вправду ее хотел, однако для меня ее потребности были гораздо важнее собственных. И в ту минуту Лейни нуждалась в помощи, хоть и не хотела признаваться в этом.

Неимоверным усилием воли я наконец заставил себя оторваться от нее и встал с кровати.

Лейни протестующе заворчала и поймала меня за руку.

— Ну-у-у, куда ты?

Я прекрасно понимал, что она чувствовала, и для меня тоже было невыносимо расстаться с ней даже на секунду. От одной этой мысли у меня все обрывалось внутри, и я уже начал скучать по ней. Как мне от нее оторваться? Мой эгоизм снова поднял уродливую голову, и я уже был близок к тому, чтобы попросить ее не уезжать. Я знаю, что она осталась бы со мной, но я не мог пойти на это. Я и так уже получил от нее слишком много.

— Я тут, рядышком.

С последним нежным поцелуем я отошел от нее, разрывая физическую связь, но невидимая нить, протянувшаяся от постели, на которой она лежала, до моего сердца, продолжала нас связывать, преодолевая любые расстояния. Никогда раньше я не чувствовал ничего подобного. Как можно быть так привязанным к кому-то, настолько поглощенным одним человеком? Загадка. Я не хотел искать ответ, ибо это давало мне надежду.

Я быстро набрал для нее ванну, проверив, чтобы вода была не слишком горячей и не слишком холодной. К счастью, Полли снабдила ванную комнату пенками для милых дам. Я выбрал бутылочку с надписью, обещавшей ощущение свежести и успокаивающей прохлады. И, черт возьми, лучше, чтобы так и оказалось, — в противном случае я засужу ублюдков за ложную рекламу. Для моей девочки все только лучшее.

Я сумел вернуться к ней спокойным шагом только потому, что, прибежав, выставил бы себя еще большим идиотом. Лейни смотрела на мою наготу, как голодная собачка на связку сосисок в витрине мясного магазина.

— Я пытаюсь сдерживаться. Ну, знаешь, быть внимательным и нежным бойфрендом. Прекрасным принцем. Но если ты будешь и дальше так облизываться на мой аппарат, принц может превратиться в великана-людоеда. А мне кажется, сейчас это не самая лучшая идея, — сказал я, срывая покрывало с ее обнаженного тела и подхватывая ее на руки.

Лейни обвила меня руками за плечи и прижалась щекой к шее.

— Я смогу еще, — проронила она, немного приподняв подбородок, так что ее страстный голос пролился мне прямо в ухо.

Дрожь пробежала по моему телу. Ох, пары слов хватило, чтобы я опять ее возжелал. Один глубокий вдох, второй — ну вот, теперь я был почти спокоен. Почти…

— Почему-то я в этом не сомневаюсь, — сказал я, вступая в ванну с ее невесомым телом на руках.

Не отпуская ее, я осторожно сел и опустил ее себе на колени. Когда она начала покрывать мою шею поцелуями, изгибаясь и постанывая, я понял, что не удержусь и снова ворвусь в нее, хотя сейчас ей это было нужно меньше всего. Поэтому я быстро переместил ее маленькое тело так, что она оказалась у меня между вытянутых ног.

Дилейн превращалась в нимфоманку. Я винил себя в том, что развратил ее. Но все же я хотел, чтобы она знала: теперь нас объединяет не только секс. Я вспомнил, как она расстроилась в машине и, кажется, засомневалась в том, что у нас что-то получится после вынужденной разлуки. Она должна была понять, что, даже если нам придется на какое-то время расстаться, мои чувства, мое отношение к ней не изменится. Она должна была верить в меня, в нас.

— Я люблю тебя, — шепнул я ей на ухо, обняв за талию и прижав к себе. — Очень. Ты знаешь это? — После того как эти три коротких слова впервые сорвались с моих губ, я уже не мог не произносить их снова и снова.

— Я тебя тоже люблю, — прошептала она в ответ, гладя мои руки под водой.