Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945 - Максим Валерьевич Медведев

в руководство румынскими частями вплоть до уровня полков и батальонов. Например, батальоны 33-го пехотного полка были поставлены под командование разных полков вермахта, а командир 1-го полка был снят с фронта и фактически отстранен от командования своей частью[1827]. В мемуарах командира саперного батальона Г. Вельца мы можем прочитать об «официальном» отношении германских штабов к румынским войскам: «Румыны – солдаты второго сорта, но они нам нужны»[1828].

Румыны платили немцам той же монетой. При первой же возможности некоторые румынские офицеры злоупотребляли своим положением и обворовывали тыловые службы вермахта. В докладной записке о настроениях среди офицеров 4-й румынской армии разведывательного отдела штаба группы армий «Дон» от 18 января 1943 г. приводились следующие высказывания румынских офицеров: «Интендант-полковник Бурилеану хвастался, что больше 50 % продовольствия он забирает у немцев, хотя текущих запасов вполне достаточно. Таким образом, он достигает двух целей: 1) его солдаты хорошо накормлены; 2) таким образом он вносит вклад в создание дефицита в снабжении немецких частей. В отношении горючего высказался некий Каракаш: „Хотя я знал, что для нас прибыл состав с бензином в Таганрог, я сказал себе – я заберу у немцев последние крохи бензина. Это удалось, так как немцы не знали о поезде в Таганроге“»[1829].

Взаимное недоверие достигло своего пика во время Сталинградской битвы. Разгром 3-й и 4-й румынских армий, которые оказались на острие советского контрнаступления, и огромные потери[1830] привели к деморализации румынских войск. Большая их часть была выведена на родину на переформирование. Оставшиеся на фронте войска германское командование использовало на второстепенных участках и для борьбы с партизанами.

Среди румынских солдат и офицеров продолжало формироваться враждебное отношение к Германии. Последняя, по их мнению, не только использовала Румынию в своих интересах, но и планировала превратить ее в колонию. Так, некоторые румынские офицеры считали, что немцы специально подставили румынские войска под удар советских войск: «После того как не удалось переделать румынскую армию в подобие карманного легионера, они… завели румын к самой Волге, лишили их тяжелого вооружения и подставили их под уничтожение большевиками». Относительно перспектив войны общее мнение было таково, что «война Германией проиграна»[1831].

С начала 1943 г. выросло количество конфликтов между румынскими и германскими военнослужащими. Штаб 13-й пехотной дивизии сообщал, что в первые месяцы 1943 г. между ними произошло 27 конфликтных ситуаций, а по данным штаба 19-й пехотной дивизии, некоторые из конфликтов окончились стрельбой[1832].

Румынское общество и армия устали от войны. И если былые победы мирили их с сильным германским союзником, то поражения немцев на всех фронтах заставили задуматься о бесперспективности дальнейшего германо-румынского боевого содружества[1833].

Разгром двух румынских армий под Сталинградом привел к росту численности румынских военнопленных. Так, до 15 ноября 1942 г. Красная армия захватила в плен 4417 румынских солдат и офицеров, а на 15 декабря 1942 г. числилось уже 29 814 пленных румын, к 4 февраля 1943 г. их количество возросло до 38 291 человека[1834].

Имевшиеся среди румынских солдат и офицеров антигерманские настроения политорганы Управления НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) и румынские коммунисты-политэмигранты стремились использовались для формирования антифашистского движения среди военнопленных румын. С этой целью среди них была развернута активная агитационная и пропагандистская работа. В «Докладе о политической работе в лагерях УПВИ за время Великой Отечественной войны» отмечалось, что «солдаты румынской армии с первого же дня пленения показали, что они против войны, среди них сильны антигерманские настроения»[1835]. К концу 1942 г. благодаря работе политорганов УПВИ 1038 румынских военнопленных принимали участие в антифашистской агитации[1836]. Однако работа пропагандистов и агитаторов осложнялась наличием среди военнопленных лиц, имевших профашистские взгляды и антисоветски настроенных, которые «вели разнузданную пропаганду против СССР»[1837].

К антигерманским добавились и антиправительственные настроения. Постулировался тезис, что в неудачной войне со странами антигитлеровской коалиции виноват режим И. Антонеску, который вместо возвращения Трансильвании втянул страну в катастрофическую войну с СССР. Итогом работы советских и румынских пропагандистов являлись многочисленные воззвания и резолюции румынских военнопленных, которые использовались в пропаганде на фронте. Так, военнопленные румыны из лагеря № 27 в одной из резолюций заявили: «Мы, военнопленные румынские офицеры, убеждены, что только свержение Антонеску и его… режима может предотвратить надвигающуюся катастрофу Румынии и всего румынского народа. Разрыв союза Румынии с гитлеровской Германией – вернейший путь вывода Румынии из предстоящей катастрофы. Мы твердо решили всеми своими силами бороться за свержение Антонеску и разрыв Румынии с Германией»[1838].

Работа политорганов УПВИ и румынских коммунистов привела к возникновению среди части пленных солдат и офицеров идеи сформировать в составе Красной армии добровольческое подразделение для войны с Германией. 2 февраля 1943 г. группа пленных румынских военнослужащих (43 офицера и 2700 рядовых) обратилась к правительству СССР с просьбой принять их в качестве добровольцев для войны с Германией[1839].

19 сентября 1943 г. делегаты обратились с письмом к главе правительства Советского Союза. «Мы твердо убеждены, – говорилось в письме, – что борьба с оружием в руках является в настоящей ситуации наилучшей помощью, которую мы можем оказать нашему народу. Поэтому мы от всего сердца просим… разрешить и помочь нам, румынским военнопленным, находящимся в Советском Союзе, сформировать румынские воинские части с целью быстрого уничтожения гитлеровской армии и освобождения из-под гитлеровского ига всех свободолюбивых народов, в том числе и нашего народа»[1840].

Советское руководство удовлетворило просьбу румынских военнопленных, и 4 октября 1943 г. было принято постановление Государственного Комитета Обороны № 4227сс о формировании на территории СССР румынской пехотной дивизии из состава военнопленных румынской армии. Дивизия формировалась по штатам советской гвардейской стрелковой дивизии в составе управления, трех пехотных полков, артиллерийского полка, отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, отдельной учебной стрелковой роты и других подразделений. Общая численность дивизии была определена в 9380 человек[1841].

Тем же постановлением командиром дивизии был утвержден подполковник Николае Камбря, начальником штаба – подполковник Якоб Теклу[1842]. Контроль за формированием и подготовкой дивизии осуществляли Уполномоченный ГКО комиссар госбезопасности Н.Д. Мельников и представитель Генерального штаба Красной армии полковник Г.М. Еремин[1843].

В лагеря военнопленных, где содержались румыны, было направлено 18 бригад из числа военнопленных делегатов румынской конференции и антифашистов, окончивших политическую школу, для оказания помощи администрации лагерей в отборе добровольцев[1844]. Военнопленные положительно отреагировали на создание дивизии и на собраниях по случаю ее формирования заявляли о «назревшем принятии решения о формировании дивизии, о своей ненависти к немцам, о желании вести борьбу против правительства Антонеску, за свободную, независимую Румынию»[1845].

Желание стать добровольцами изъявили 18 942 человека[1846], из них