Война Цветов - Тэд Уильямс

— Он готов, — непонятно кому сообщил Пижма. — Сейчас я выйду, и вы сможете продолжать.

Глаза под тканью щипало, и Тео думал, что сейчас он ослепнет — впрочем, это как раз пугало его меньше всего. Легкие жгло, каждая клетка его организма требовала воздуха, но Тео ждал, пока давление на лицо и на грудь не ослабло и Пижма не отнял тряпку. Тогда он повернул голову и впился зубами в мякоть руки эльфа. Тот завопил, уронив тампон. Тео хлебнул воздуха, привстал в отчаянном рывке вместе с Пижмой и опрокинулся назад, в полыхнувшую огнем тьму.

Тьма отпустила его не скоро. Придя в себя, он еще долго лежал на полу, не в силах пошевелиться. Не ударился ли он сам головой, когда шарахнул об стол Пижму? Или в самом деле ослеп от яда? Эльфа по крайней мере тоже не было слышно: он не пытался больше прикончить противника, хотя Тео чувствовал его руку у себя на груди. Когда зрение и способность двигаться наконец вернулись, Тео стряхнул ее с себя и оценил обстановку.

Пижма не умер, но сильно стукнулся головой. Он лежал, закатив глаза, и трясся, как кролик, которого друг Тео когда-то подстрелил из дробовика. Тео подобрал с пола тряпку и накрыл ею разбитый нос Пижмы. Тот потрясся еще немного и замер.

«Чтоб ты сдох», — подумал Тео, но тампон вряд ли был рассчитан на такой эффект. Убить его могли бы гораздо проще, не затрачивая столько усилий, — вспомнить хотя бы, что произошло в поезде. Скорее всего его хотели похитить.

Тео ухватился за стул и кое-как встал. Голоса в голове снова притихли, но теперь он видел экран. Кого бы позвать на помощь? Надо сообщить Штокрозе, что здесь случилось.

— Хоббани, — сказал Тео в потолок.

Ответа не было.

— Боюсь, что должен поддержать лорда Лилию, — сердито говорил Нарцисс. — Этот мандрак — пощечина всем нам.

На той стороне стола, что предназначалась для Чемерицы, появилась теперь одинокая фигура в черном. Из-за бледного лица Тео принял пришельца за щельника, но тот откинул капюшон, и для всеобщего обозрения открылись совершенно мертвые глаза, бесформенный бугор вместо носа, щель вместо рта. Жизни в этом создании было не больше, чем в пряничном человечке. Оно сунуло руку за пазуху, и охрана тут же нацелила на него стволы, но оно не остановилось.

Тео смотрел в зеркало как прикованный, ничего не понимая.

— Не стрелять, — распорядился лорд Нарцисс. — Ни одно известное науке оружие нельзя пронести через наши защитные чары. Мандрак, прежде чем его допустили сюда, прошел пять постов.

Ноздреватые белые руки извлекли наружу два золотых стержня. Охранники, несмотря на приказ, защелкали предохранителями, но мандрак только развел в стороны руки с вертикально зажатыми в них стержнями. Между ними пробежал свет, сменившись изображением красивого темнобородого лица.

— Чемерица! — в ярости вскричал Нарцисс. — Что за фокусы? Почему вы присылаете вместо себя это... этот ходячий корень? Боитесь встретиться с равными вам оппонентами?

Появившееся из воздуха лицо улыбнулось.

— Все равные — здесь, со мной. — Изображение расширилось, и стали видны еще двое, сидящие по бокам, — один темноволосый, как Чемерица, но белобровый, другой со светлыми волосами и бородой. — Полагаю, вы все узнали Дурмана и Наперстянку. — Дурман, если не считать белых бровей и неприятной улыбки, ужасно походил на свою дочь Поппи, другой лорд не разжимал плотно стиснутых губ. Тео, мучимый головной болью, заметил все же, что этот Наперстянка стыдится чего-то, а возможно, даже боится.

«Но за каким чертом я пялюсь на этот экран? Это не телешоу — меня только что пытались убить! Надо уходить отсюда, поставить кого-то в известность...» Однако пока что Тео хватало только на то, чтобы стоять и смотреть. Чемерица опять доминировал в кадре — настоящий красавчик, если бы не глаза: его угольно-черный взгляд, даже дважды процеженный через искусственное изображение, притягивал к себе, как пламя свечи в темной комнате.

— Так вот в чем дело? — спросил Штокроза. Он один, кажется, понимал, что происходит; Нарцисс, Лилия и многие другие продолжали кричать, разгневанные нарушением протокола. — Вы больше не чувствуете себя в безопасности в наших домах, вопреки вековым традициям гостеприимства? И это означает войну?

— Этот дом, во всяком случае, перестал быть для меня безопасным, — засмеялся Чемерица. — Что до войны, то тут вы правы, мой юный лорд. Скажу больше: игра закончится, как только начнется.

Окно, занимающее всю стену конференц-зала, отвлекло Тео от лица Чемерицы. Собравшиеся в зале тоже смотрели на маленькую фигурку, летящую по небу к дому Нарцисса, на черный силуэт с широко распростертыми крыльями.

Лорд Нарцисс вскочил на ноги, потрясая кулаком, бледный, как то существо, что держало экран с изображением Чемерицы, — как тот, кто видит перед собой собственную смерть.

— Это невозможно! Все наши законы воспрещают постройку летательных аппаратов! Мы бы знали, если бы вы работали над чем-то подобным...

Летящая тень приближалась, как управляемый бечевкой воздушный змей. Тео хорошо видел перепончатые крылья и длинный тонкий хвост. Эльфы в конференц-зале кричали, метались и натыкались на стулья.

— Вы правы, милорд — вы бы сразу об этом узнали, — отвечал Чемерица. — Поэтому мы обратились к более древней, почти забытой науке. Зачем строить то, что способно летать, изрыгать пламя и убивать, если достаточно пробудить его?

Тень неслась теперь над самым центром города. Тео ахнул, увидев, как она велика — между хвостом и оскаленной пастью могло поместиться футбольное поле; только теперь он понял, с какой скоростью перемещается это чудовище.

Лорд Лилия пошатывался, опираясь на двух своих послушников.

— Вы разбудили дракона! Так будьте же прокляты! Прокляты!

Пронзительный голос хоббани заверещал в зале и в голове Тео:

— Тревога! Тревога! Нападение с воздуха!

— Прокляты? Пусть так, — спокойно ответил Чемерица. — Мы прокляты, вы мертвы. Что вас больше устраивает?

Черная тень заслонила окно, на долю секунды погрузив зал в глубокие сумерки. Ее чешуя подсвечивалась идущим изнутри красным огнем, словно камни в потоке лавы. Пасть разверзлась, длинная извилистая шея стрельнула вперед, и чудовище, удерживаемое на месте шестисотфутовым размахом крыльев, изрыгнуло пламя.

Огромное окно брызнуло потоками расплавленного стекла. Тео успел увидеть, как падают, обугливаясь на глазах, эльфы в конференц-зале, и зеркало на столе погасло. Здание содрогнулось. Раскат грома, подобный божьему молоту, швырнул Тео на пол, и потолок над ним обвалился, как камни разрушенного Иерихона.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});