Том 3. Лица - Евгений Замятин

Люба. Казимир Казимирыч!

Каптолина Пална (занятая реконструкцией брюк, Любе). Вот-ще! Пусти! Уходи отсюда, слышишь?

Превосходный (Любе, ядовито). Мне даже неловко, знаете… Вы же девушка, а это – брюки… Вам лучше уйти.

Люба (проходя мимо Ильи). Илюша.

Спускается с балкона, Илья – за ней.

Илья. Ну, Люба? Что же ты молчишь? Что случилось?

Люба. Дура! Дура! Сама – своими руками!

Илья. Да что такое?

Люба. Записка…

Илья. Ну?

Люба. Я ее выронила… Превосходный… она у Превосходного. Он ее прочитал…

Илья. Эх, ты: все провалила! Теперь он нам покажет! Хоть бы успеть деньги из папаши твоего вытащить – на билет в Москву.

Люба. Да, как же, вытащишь из него!

Илья. А вот мы на этот счет с Дарьей поговорим. Пошли-ка ее ко мне… Не надо, не надо: вон она идет…

Дарья появляется с самоваром. На балконе в это время заканчиваются приготовления: зажигаются фонари, ставятся на стол блюда. Африканский гость всюду – первый активист.

Малафей Ионыч (с балкона). Люба! Илья Петрович! Да где же вы там? Идите.

Люба. Сейчас…

Поднимается на балкон, Илья что-то тихо говорит Дарье.

Малафей Ионыч. Унтер Иваныч! А вы – что же? Вот стульчик, стульчик для вас…

Унтер Иваныч. Нет-нет! Я – нет!

Малафей Ионыч. Что вы, что вы, Унтер Иваныч! Вы, можно сказать… музыкальный вождь – без вас никак нельзя.

Унтер Иваныч. Я поздный – боюсь. Моя жена сегодня очень неудобренная.

Малафей Ионыч. Как, как? Жена – неудобренная? Хи-хи-хи!

Превосходный. Хо-хо-хо!

Чупятов. Нехорошо, товарищи. Что это, в самом деле! Напали на немца…

Малафей Ионыч. Товарищи, стыдно! Да как же это можно, а? Это называется антисемитизм против немцев. Я протестую! Я…

Дарья приносит самовар.

Те… тетя дорогая! Вот спасибо! Ты садись с нами, тетя, садись. (Чупятову). Она – сядет, она сейчас сядет… Тетя!

Дарья. Тетя? Ну, это мы еще поглядим!

Малафей Ионыч. То есть… че… чего поглядим?

Дарья. Знаю я тебя! Наобещаешь, а потом… Вот как возьму сейчас при всех…

Малафей Ионыч (торопливо). Нет-нет, тетя… я сам возьму, ты не беспокойся. (Вскакивает). Товарищ Чупятов, – она, понимаете… У ней – это самое… нерв расстроен… Я – сейчас. Тетя – на минутку! (Гостям.) Я – сейчас, сейчас. (Сбегает с балкона.)

Дарья идет за ним, оба скрываются за углом дома. Каптолина Пална разливает чай.

Превосходный. Да-да-да, товарищ Любочка, да. Теперь вы у меня – тут! (Похлопывает себя по карману слева. Тихо). Но мы з вами можем сговориться, и ешьли, например, вы зайдете ко мне завтра домой… приватнэ…

Берет ее руку, Люба вырывает, вскакивает из-за стола.

Африканский гость (наблюдавший эту сцену, хватает со стула гитару, дает ее Илье). Тырр-мзэт-уи, мзэт-уи… Уэк!

Илья. Он – насчет музыки. Как, граждане?

Чупятов. Об чем речь? Работай!

Илья наигрывает и что-то тихо говорит Африканскому гостю. Из-за угла выходит Дарья, за нею – Малафей Ионыч.

Малафей Ионыч. Дарья… Дарья Матвеевна! Тетя дорогая, разве я отказываюсь? Господи…

Дарья. А не отказывайся – так плати мне сейчас за тетю за год вперед. По пять рублей в месяц – это выходит шестьдесят.

Малафей Ионыч. Шесть червонцев? Сейчас? Ах ты, мерзав…

Дарья. Ну, ладно! Ты у меня родишь ежа против шерсти! Вот как выложу сейчас при всех, как ты меня в тетки нанимал…

Малафей Ионыч. Те… тетя дорогая! Ради Хри… Тетя – я согласен.

Дарья. Ну, давай.

Малафей Ионыч (отсчитывает, дает Дарье деньги). Вот…

Дарья (взглянув). Три… Так. Еще три давай. Поживей, племянничек, поживей!

Малафей Ионыч. На! Сстер…

Дарья (грозно). Што-о!

Малафей Ионыч. Стер… Стерпеть все надо, все – стерпеть… Христос терпел – и нам велел. Дарья. Ну, то-то! Терпи!

Малафей Ионыч уходит на балкон. Дарья пересчитывает деньги.

Илья (с балкона). Тетя Даша, где же ты застряла? Тут без тебя жених соскучился… (Сбегает вниз к Дарье.)

Сосулин (вскакивает). Нет-нет. Я… я… не соскучился.

Дарья (сует деньги Илье). Выручила. На, отдай Витьке… Ой, была потеха!

Илья. Спасибо тебе, Дашенька. Век не забудем. (Идут на балкон.)

Чупятов (навстречу Малафею Ионычу). Что-й-то ты, Малафей Ионыч, будто расстроен чем-то, а?

Малафей Ионыч. Нет, что вы, что вы, товарищ Чупятов! Как можно… госп… Гости такие дорогие… семья. (Дарье, поднимающейся на балкон.) Тетя дорогая… (Свирепо.) Садись.

Дарья (усаживаясь рядом с Сосулиным). Спасибо, племяш драгоценный, спасибо. Ну-ка, положи мне варенья-то. Клади, клади еще – не стесняйся! Та-ак!

Сосулин, озираясь, тихонько отодвигает свой стул, чтобы удрать.

Африканский гость (вырастает перед ним). Огог… дррапа-дррап. Н'ун! Н'ун!

Дарья (Сосулину). Женишок! Куда? Куда ты?

Сосулин. Я в па… в пальто… Платок в пальто. У меня… н-насморк хронический…

Дарья (могучим объятием пригвождает его к стулу). Сиди, сиди, сопливенький ты мой! Я тебе нос утру, миленочек – я утру! (Ситцевым платком вытирает Сосулину нос.)

Илья. Счастливец!

Каптолина Пална. Казимир Казимирыч, а при социализме насморк будет или нет?

Малафей Ионыч (поспешно ее перебивая). Капа… Капа… Ты угощай, угощай лучше. Гость-то… гость-то наш дорогой африканский… Илья Петрович, да усадите вы его!

Африканский гость прыгает в кресло рядом с Любой, Малафей Ионыч – ему.

Ой! Хвостик свой не прищемите! Хвост… Хвост, говорю!

Африканский гость. Хх-вост… ррр-уик!

Малафей Ионыч (в восторге). Гос… граждане! Товарищ Чупятов! Доктор! Да он слова произносит! Наши! А? Так мы же его по-нашему выучим!

Доктор. И очень просто. Пройдет какой-нибудь год, два и все поймут.

Малафей Ионыч. Да нет, что – год! Мы – сейчас… Ну-ка? Х-вост. Ну? Х-вост.

Африканский гость. Ррр… ост.

Малафей Ионыч. Нет-нет: X!.. Х-вост.

Африканский гость. Ррр… х-вост. Пррхвост. Прррхвост.

Илья. Очень интересно выходит. Ну-ка еще попробуйте.

Малафей Ионыч. Нет, что уж их затруднять… пускай уж они покушают сперва… Товарищ Сосулин, будьте настолько… около вас рачки – передайте им.

Сосулин. Что? Ах, да… рак. Вот… (Передает.)

Африканский гость. Ррр-рак. Урр. Ддд… рак, уррддррак. Дурррррак. (Тычет рака Превосходному.)

Малафей Ионыч. Слышали? Слышали? Замечательно!

Превосходный. Ну, ешьли так, так уж довольно. Я скажу, что ничего замечательного нет, и я имею на то факт… Тут (похлопывая себя по карману слева, что в равной мере может быть отнесено как к спрятанной там записке, так и к Превосходному – его сердцу).

Малафей Ионыч. Товарищ Превосходный… что такое? Какой факт? Госп…

Превосходный (на Любу). То пока есть еще наша тайна, хотя, я разумею, мы с ней уже сговорились.

Малафей Ионыч. Так, значит, вы с ней… Госп… да я! Товарищ Превосходный… спасибо! Товарищ Превосходный, дорогой – век за вас буду… это самое…

Люба (Превосходному). Слушайте… Если только вы…

Превосходный. Для вас, товарищ Любочка, могу и подождать, ешьли вы имеете рыбку уже на крючке, то разве надо опешить?

Унтер Иваныч. О, да! Ман мус долго таско-вать, тасковать, а потом – эйн!

Превосходный. Ну, да. И ежели это такая превосходная рыбка… (На Любу.)

Люба молча вскакивает и бежит вниз с балкона.

Малафей Ионыч. Хи-хи-хи! Законфузилась! Ничего, привыкнет.

Африканский гость. Ллю… Ллю… Арр-уап! Уап! (Догнав Любу на ступеньках, хватает ее и несет ее на балкон.) Аррр-уап! Уап!

Чупятов. Малафей Ионыч, ты гляди, гляди.

Доктор. Темперамент – африканский, очень понятно.