Попадают по-разному - Чистяков Юрьевич

   Голос гремит не хуже, чем залпы недавно.

   Что за! Камень грохает в кладку. Второй чуть меня не задел, Динка изворачивается на месте, увернувшись от машинной стрелы.

  Хохот.

   - Стрелять вы тоже не умеете!

   Значительно тише бросает нам.

   - Что прячетесь? Забыли, сколько эти штуки перезаряжают? Ещё успеем до следующего залпа поболтать. Посыльный! Свези на третью мортирную от меня - пять бомб по башне номер сорок три. Всё равно бомб наготовлено - весь этот свинарник снести можно и ещё останется.

   Невольно вспоминаю - три дня назад запас мортирных бомб номер два, их больше всего, был пятнадцать тысяч двести десять. На город и побольше этого хватит, только тогда победителям ничего не достанется.

   Похоже, её принимают за Госпожу. Хотя Старшая на эту башню не полезла бы никогда. Дело не в отсутствии смелости, её в этом злейший враг не обвинит. По молодости, говорят, на стены только так лазила.

   Сейчас же старается сидеть или верхом ездить. Что там с ногой не видела, вот только ничего хорошего не слышала. С того вечера, как с ней рубилась, если и стало лучше, то ненамного. Сама же говорила, чем старше становишься, тем тяжелее любые болезни и раны переносишь.

   Вот дочери этого объяснить так и не сумела. Хотя, та вообще предпочитает держать в голове не то, чему учат, а то, что ей самой кажется нужным. Хорошо, хоть список этого нужного весьма обширен, а не как у некоторых из трёх пунктов - мужчины, одежда и жратва. Знаю, меня недолюбливают, если больше не сказать, как раз за отсутствие интереса к этим трём пунктам.

   Вот и пригодились метательные машины Безглазого. С утра город обстреливают. Головами убитых вчера. Раз за разом. В сеть для камней входит пять-шесть голов. В ковш машины - три-четыре сети.

   Кто-то додумался сигнальные ракеты к сеткам привязывать, чтобы поярче и погромче летело. Ещё и салютные ракеты нашлись, а я-то думала, их ночью все расстреляли. Грохоту было. Небо, казалось, горит. Если кто и думал поспать, то это была плохая идея. Хотя, если кто и спал - то только вечным сном.

   Все свободные солдаты на позициях машин. Просто наблюдают, "снаряды" подтаскивают, иные даже помогают заряжать, да ковши с лапами взводить.

   Поленницы с телами всё выше и выше. В них натыканы всякие разные знамёна.

   Постройкой одной из поленниц распоряжается Динка, напялившая поверх брони тряпки высшего из убитых вчера церковников. На голове - его же шапка. Золотое шитьё и почти все камни. Отличительный знак попа этого ранга -посох вроде пастушьего. Угу. Людское стадо пасти. Как овец.

   Вот только, насколько я знаю, у овечьих пастухов на посохах камней, эмалей, резьбы по кости моржей, золота и серебра не бывает.

   Динку со стен должно быть хорошо видно. Она посох то вокруг себя вертит, то сама вокруг него крутится, то между ног просунет и как ребёнок, скачет, то закрутит, вверх подкинет и ловко поймает, то шапку снимет, на посох наденет и поднимает повыше, так чтобы хорошо видны были развевающиеся волосы. Хохочет. Глумится. Торжествует. Всё сразу.

   Хлопки, одобрительные вопли потише, чем позапрошлой ночью. Хотя, народу не меньше. Понятно, на Динке в тот раз было надето куда меньше. Но и сейчас видно, змеёй дочь Верховного зовут не зря.

  Орали бы лучше погромче. Издевательство над врагом сейчас творится самой высшей пробы.

   Жаль, мало кто из солдат знает, чьё облачение на себя Динка напялила. Только её гибкость и видят. Вот на стенах - понимают. Им такое - как серпом по одному месту. Кстати, понять не могу, почему у них высшим священникам женщин касаться запрещено, но одновременно, скопцами быть они не могут.

   Дрова таскают, да возы разгружают в основном нестроевые, как старого, так и нового набора.

   Несколько человек что-то обсуждают с Динкой.

   Вместе направляются к складам. Один забит простыми тканями, одеждой и обувью, захваченной во взятых населённых пунктах и полученной как дань. Второй забит оружием и доспехами. Самое ценное давно уже хозяев нашло. Что похуже - разобрали нестроевые. Им только самый простой доспех и шлем положены, но никто не запрещает за свои средства добывать что получше. Сейчас на складе осталось совсем уж негодного качества, да поломанное. Хорошее тоже есть - кавалерийские копья да седельные мечи. Но ненужно никому. Для пешего боя не годится, а у нашей конницы всё есть. Таранным ударом владеют не хуже местных, вот только почти не применяют. Сама на этот склад сходить хотела - битой брони после вчерашнего там должно много быть. Посмотреть и оценить действие пуль, ядер, картечи и бомб.

   Начальника конницы с копьём я только на параде видела. Он говорит, "сотня с пистолетами всегда победит сотню с пиками". На собственном опыте убедилась - так и есть. Самому генералу пистолетов мало, у седла всегда вижу ручную мортирку для стрельбы гранатами, он из такой запросто с рук стреляет. Что может натворить сотня таких гранат сблизи, да по плотному строю - вчера насмотрелась.

   Почти вся толпа, во главе с Динкой, к некоторому удивлению, направляется к складу одежды. На оружейный три человека пошли.

   Я спешиваюсь. Если Маленькое Чудовище что-то задумала - посмотреть лишним не будет.

   - Просто шествие воинствующих безбожников. Смотришь, аж сердце радуется.

   Генерал Рэндэрд. Не заметила, как подъехал. Тоже бездельничает. Как и я. Фляжка в руке уже. Продолжает гулянку ночную, или следующую уже начал? Не лезет, и на том спасибо. Хотя, куда лезть-то. Я сама после вчерашнего хороша во всех смыслах. Судя по зеркалу, накинуть мне можно четверть века, не меньше. Глаза красные да опухшие, от недосыпу, от пьянства, или от всего вместе. Про остальное лучше и не говорить, как представлю, что у меня сейчас на голове творится - понимаешь, почему генерал волосы бреет. Разит от меня вряд ли сильно слабее, чем от него. Вместе же Динкины запасы уничтожали. Не помню, кому я ночью пистолетом угрожала? Надеюсь, всё-таки не ему.

   Сам ведь понимает, держат исключительно за старые заслуги. Поэтому и ведёт себя так, осознавая бесполезность в нынешнем состоянии. Говорили в начале - смерти искал. Потом перестали. На этой войне даже если захочешь, помереть не очень-то получится. Редко когда такое бывает, на войне одна из сторон выигрывает все крупные бои и мелкие стычки без исключения и всё с минимальными потерями. Вчера в центре до строя не добежал ни один. Да и у нас все убитые - при разрыве орудия.

  Старая слава Рэндэрда. Где-то в самом начале он с умирающей девочкой на руках - будущем Казначеем. Рядом с Чёрной Змеёй, спасающий её дочь и сына - Дину и Линка. Госпожа вчера выиграл сражение, на десятки лет определяющее мировую историю. Начальник конницы когда-то спас от смерти меня. Выходит, и я чем-то бывшему Четвёртому Змею обязана.

   Генерал взбалтывает фляжку.

   - Хочешь? Глотни, а то награду за самую угрюмую рожу в лагере можно давать.

   Глупо на правду обижаться.

   - Не откажусь.

   Целую флягу протягивает. Действительно, не так уныло всё становится.

   Провожает шествие глазами. Потом на меня смотрит. Изрекает, тяжко вздохнув.

   - Старость не радость, на тебя глядя, Осень, понимаешь, что и молодость не жизнь.

   - Может, над кем другим в остроумии поупражняетесь?

   - А ты в зеркало с утра смотрела?

   Скотина! И не пошлёшь его.

   Рэндэрд продолжает ухмыляться. Не сразу соображаю, до меня дела нет, на вытворяемое Динкой любуется.

   Они все в одежды священников оделись. Шапки их нацепили. Утварь вытащили. Пышнее всех разряжена Динка, но и кроме неё есть ещё пятеро с посохами. Идут во главе колонны. Так ловко, как Маленькое Чудовище никто посох крутить не может. За ними идут человек десять в фиолетовым. Потом вперемешку в коричневом, чёрном и белом.

   Сначала тоже хотели построиться по порядку, но быстро перемешались, ибо порядок и это шествие - вещи несовместимые.

   Насмешка над тем шествие, что недавно по стенам шло, да бомбой Госпожи было завершено.

   Вон у многих рваные церковные знамёна, кресты эти кривые да косые. Курительницы да подсвечники всякие.

   Почти крёстный ход, или как там у них это действие называется? Вот только поднятые копья с насаженными головами всю картину портят. Или, наоборот, украшают, смотря с какой стороны стены смотреть.

   Гимны поют, кто во что горазд. Нестроевых нового набора почти всех учили, старого не знают никто. Гнусавые мотивы раньше под сводами звучали, теперь же с иными словами распеваются. Сама на язык остра, но тут такая похабщина мастерская! Заслушаться можно. И на духовный мотив. Накипело видимо, у рабов к хозяевам.

   Я с пятого на десятое понимаю, переводчик стоит потому что полагается. Я - примерно за тем же. Госпожа склонив голову и щуря левый глаз, внимательно слушает. Эти двое прибыли получить награду за голову одного из высших храатов из окружения покойного Меча.