Попадают по-разному - Чистяков Юрьевич

   Говорят, этого императора местного, храата всея мира, тоже убили. Видели, как его флаг упал, хотя тела пока не нашли.

   Эрескерт стоит сияющий. Если он чем-то в императора попал, тела могут и вовсе не найти.

   Командиры почти все убиты пулями. Попы - кроме одного, зарублены. Застреленному кто-то прямо в лицо двуствольный пистолет разрядил.

   Доспехи почти все нашей работы, значит легко пробиваются пулями и большинством болтов. Вроде, никого с нашего фланга нет, а то интересно проверить, пробивают ли доспехи стрелы бывших лучников Безглазого. Хвастаться-то они довольно зло хвастались. До драк, правда не доходило. Их бывший хозяин Еггтов ненавидел, но к тем, что за Линией относился так же, как и они.

   - Сбор знамён императора Запада! - весело орёт пьяная Динка.

   Тридцатый воз, доверху и даже больше наполненный раздетыми до нитки телами, многие без голов. Костры складывают. Громадные! Завтра днём запалим. Пусть со стен полюбуются. Прикинут, что их ждёт. Многим скоро так же гореть. Только живьём вместе с домами и скотиной.

   Помощи не будет. Вон эта помощь - на возах, на поленницах, просто на поле, некоторые на деревьях, а то и между двух, развешены. Ещё многие сейчас вниз по реке плывут, попутно рыб да раков подкармливая.

   Динка уже похвастать успела. "Реку можно в Красную переименовывать. На переход, или даже два вода там теперь такого цвета. От крови их". Улыбнулась так, что хорошо клыки видно было.

   Как и все, привирает про успехи в боях. Но сейчас ей веришь. Устала уже считать возы. Хорошо, хоть из реки никого не вылавливают. Ни мёртвых, ни живых.

   - Что думаешь о потерях?

   - Не располагаю всеми данными.

   - Давай по тем, что располагаешь.

   - Перевезённых тел ориентировочно около шести-семи тысяч. Концентрация тел на поле на разных участках различается в разы. Если ограничиться ручьём на правом фланге, опушкой дальнего леса в центре и дорогой низшей категории на левом, то на данной площади может находиться до тридцати тысяч погибших. О концентрации мертвецов в лесу и по направлению к бродам, сведений не имею.

   - Тут уж иные все сто тысяч насчитали, кое-кто, - выразительно косит глаза в то место, где недавно была Динка, - и все сто пятьдесят нашли. У тебя же только тридцать.

   - Чётко различаю: "сама видела", "мне доложили" и "думаю, что..."

   Устало рукой машет.

   - Да знаю я это. Чего же ты такая зануда?

   Остаётся только плечами пожать.

   - Если хочешь прожить подольше - считай потери противника поменьше".

   - Надо же, шутить научилась. И десяти лет не прошло, - замечает с усмешкой, явно подцепленной у дочери, не наоборот.

   У нас сжигать трупы - обычное дело. Предки на островах жили, там народу много, а годной земли - не очень. У местных надо в землю зарыть, да ещё знак какой поставить.

   Угу. Делали бы так на островах - жить бы негде было. Все поля мертвецами заполнили. Сейчас земли много. Хоронить есть где, но и сейчас многие предпочитают умерших сжигать.

   Тут только павшую скотину сжигают. К кострам из трупов не привыкли. Ничего! Скоро из их города один большой сделаем. Пока же голов вам за стену накидаем. Свежеотрубленных. Думайте, сердцем, или чем там ещё у вас полагается, что вас всех ждёт.

   - Валом теперь повалят покорность изъявлять. Все кто сегодня в бой не слишком торопились.

   Мысленно ругаюсь. Значит, опять целый день торчать в полной броне у кресла Госпожи. Нравиться дурачить местных, показывая, что они войну проигрывают войску под командованием женщин. Мне опять командира из ближайшего окружения Верховного изображать. Ну, что из того, будто хорошо со стороны смотрюсь?

   Эрия вон, куда величественнее смотрится. Вот только больная нога служит хорошую службу и часами на одном месте торчать ей не велят.

   Дура, ты Осень. Хотя и умная. Замечаю уже давно. Отношение Госпожи ко мне изменилось. Не стало лучше или хуже. Стало просто другим. Из категории "забавной умненькой девочки" или даже просто "миленького ребёнка" меня исключили. Учить больше нечему, да и незачем уже.

   Вот только я теперь попала в категорию пусть младшей, но всё-таки подруги. И спрашивает теперь почти как с себя. И наваливает примерно столько же. Вот только выглядит она куда хуже других в этом возрасте. Казначей столько раз ругалась, что она раньше времени себе в могилу загонит. Чувствую, сама на соседнем костре оказаться могу.

   Хуже всего, ни Динку, ни Яграна, ни кого-либо из племянниц она так и не вывела из детских категорий.

   Вот и начинаешь задумываться, не слишком ли высоко взлетела. Рядом с Еггтами не слишком-то безопасно, хотя и не опаснее, чем в иных местах. Замок на всю страну всё равно не соорудишь.

   Бой заставил задуматься - что будет окажись на той стороне кто-то с доспехами, держащими наши пули? Или, что ещё хуже, с более дальнобойными ружьями?

   Ведь этим дровам завтрашним храбрости было не занимать. Пёрли и пёрли вперёд, несмотря на падающих друзей. Пёрли, не имея ни единого шанса дотянуться до нас.

   И ведь в последнего я из пистолета стреляла. Рядом был! Пока вдоль рядов ехала, ещё нескольких таких... удачливых видела.

   Хозяйственна Анид. Не думала, столько натаскать догадается. Тут и доспехи, и оружие, и перстни, даже денег довольно большой мешочек набрался.

   Тела раздеты до гола, с лошадей сбруя и сёдла тоже сняты, не удивлюсь, если и подковы отодраны.

   Динка с коня материнской "молнией" машет.

   - Здорово, Серый Демон. Гордись!

   - С чего это я демоном стала, да и серым ещё?

   - Эти... Тебя запомнили, и записали в ближние приближённые.

   Вылазку предприныли. На бумаге, даже шанс был. Ударить навстречу и раздавить нас между двумя армиями. На деле они были обречены. Башен с воротами мало, негде сосредоточить сколько-нибудь значительные силы.

   Оставалось одно - открыть Золотые ворота, и по Золотому мосту (до чего фантазия убогая) атаковать башни и стену между ними. Лошадиными головами бойницы затыкать собирались?

   - Ой, Осень, ты тут уже? Пошли на башню.

   - А что там? Просто, набегалась сегодня уже, а ступени там крутые.

   - Там вид такой... Такой...

   Чему она так довольно улыбается? Вспоминаю - защищать стену поставили солдат с пятиствольными ружьями. Таких ружей всего сто десять, но бойниц ещё меньше, и на каждого стрелка двое-трое заряжающих.

   - А мы по ним как. А потом с многостволки. Всё колесо расстреляли. Даже гранаты вниз кидала. Попала!

   В башне сейчас только наблюдатели на верхней площадке.

   Мост переименовать надо. В кровавый или мёртвый. В мешке между башнями и стеной тела просто грудой. Сверху кажется - до бойниц второго яруса. Их здесь убивали. Просто убивали, как скот на бойне. Ни одной лестницы дотащить не удалось, щиты от пуль не помогали. По ним стреляли с трёх сторон и даже сверху. В упор летела картечь. Летели гранаты.

   Отрывало конечности, рвало на части. Кажется, они задались целью продавить стену грудой тел.

   Уцелевших раненых затаптывали. Уползавших по телам последних добивали откровенно дурачась.

   На лестнице какой-то шум и появляется Динка. С обеими Линки. Маленькое Чудовище пьяней прозрачного горючего вина, но стоит крепко. Только глаза не просто злые, там ненависть высшей концентрации бурлит и клокочет.

   С ними телохранители и горнисты. Только сейчас обращаю внимание - она стоит, опираясь на "Пламя". Мазнула по нам взглядом, не узнавая. Так жутко не было, даже когда конница в атаку шла. На меня шла смерть, но я и сама была смертью. Тут же пылает в глазах такое - сразу ясно - не отобьёшься. Встанешь на пути - убьёт и не заметит.

   Снова смотрит. Пламя схлынуло. Узнаёт. Хорошо, Роза не сразу повернуться догадалась.

   - А, Осень, Роза, - хрипло говорит Чудовище, - быстро сюда добрались.

   - Я тут всё время и была.

   - Ещё лучше. Трубите "Внимание". Громко трубите! А ты, - протягивает материнскую подзорную трубу, самую мощную из всех виденных, - смотри, есть ли кто на стенах.

   - Есть, как не быть. Они сейчас штурма опасаются.

   Прислушиваются все. После такого дня штурм совсем не то, чего всем хочется прямо сейчас. Это Динка хоть сейчас на стену готова. Что сейчас может быть чревато только большими потерями с нашей стороны.

   - Штурма не будет. Это точно, - сказано таким тоном, мне сразу ясно, дисциплина дочери Верховного одержала верх над её же упрямством с весьма незначительным перевесом.

   - Рупор дайте! - лезет на зубец стены.

   - Эй там! Слышите меня? Знаю, слышите. Ваш Храат убит, войско разбито, а ваше "Пламя" - вот оно! Это говорю вам я, - кажется, тишину можно пощупать руками, - Дина!

   Голос гремит не хуже, чем залпы недавно.

   Что за! Камень грохает в кладку. Второй чуть меня не задел, Динка изворачивается на месте, увернувшись от машинной стрелы.