Две Дианы - Александр Дюма

– Французский флаг – над фортом Ризбанк? – вскричал герцог де Гиз.

– И думаю, что, увидев его, – продолжал Габриэль, – все корабли, прибывающие из Англии, немедленно повернут обратно.

– Я тоже так думаю… – сказал герцог. – Но как вы этого добьетесь?

– Позвольте сохранить мою тайну при себе, ваша светлость. Если вы сочтете мою затею нелепой, вы непременно пожелаете отговорить меня, а теперь не время рассуждать и сомневаться. Так или иначе, ни вас, ни армию я не опорочу и обойдусь только теми людьми, которые при мне. Я выполню свою задачу без посторонней помощи или умру.

– К чему такая гордость?

– Гордость здесь ни при чем, ваша светлость. Я просто хочу возместить ту великую милость, которую вы обещали мне оказать.

– О какой милости вы говорите, Габриэль? У меня довольно хорошая память, особенно когда дело касается моих друзей… Однако, право, я что-то…

Но Габриэль перебил его:

– Монсеньор, для меня милость эта важнее всего! Мне бы хотелось, чтоб вы подтвердили перед королем следующее: взятие Кале было задумано и осуществлено именно мною! Уж поверьте мне, ваше высочество, не ради почестей я этого добиваюсь – пусть они достанутся вам, главе всей кампании… Вот о какой милости идет речь…

– И вы говорите о такой величайшей доблести лишь намеками? – воскликнул герцог. – Черт побери, неужто вы в этом сомневаетесь? Да это же не милость, а простая справедливость! Я всегда готов признать и оценить вашу доблесть и вашу службу, виконт д’Эксмес!

– Мое честолюбие так далеко не заходит, – отвечал Габриэль. – Пусть король узнает о моих трудах, у него в руках есть награда, которая для меня дороже всех почестей и всех земных благ.

– Король будет знать все, что сделано вами для него, Габриэль! А теперь скажите, не могу ли я вам быть полезен еще чем-нибудь?

– Можете, монсеньор, и я попрошу вас о некоторых услугах.

– Говорите.

– Во-первых, мне нужно знать пароль, чтобы нынче ночью выйти из лагеря.

– «Кале и Карл».

– Затем, ваша светлость, если я паду, а вы победите, прошу вас иметь в виду, что герцогиня де Кастро, дочь короля, – пленница лорда Уэнтуорса.

– Я знаю свой долг человека и дворянина. Дальше.

– Наконец, ваша светлость, этой ночью мне окажет немалую помощь один здешний рыбак по имени Ансельм. Возможно, что он погибнет вместе со мной; я хочу, чтоб его семья была обеспечена за мой счет. Я написал об этом моему управляющему Элио, но и вас прошу проследить за выполнением моей воли.

– Будет сделано. Это все?

– Все, ваша светлость! Но если нам больше не придется свидеться, вспоминайте обо мне хоть изредка и поведайте о моей участи двум известным вам людям: королю, который, безусловно, порадуется моей смерти, и госпоже де Кастро, которая, возможно, опечалится. Больше я не смею вас задерживать. Прощайте, ваша светлость!

Герцог де Гиз встал:

– Гоните прочь печальные мысли. Я ухожу, а вы, друг мой, еще раз хорошенько все продумайте в своем таинственном плане. Мне же, видимо, не суждено заснуть этой ночью. Больше всего меня тревожит та полнейшая неизвестность, которой окутана ваша затея. Но тайный голос твердит мне, что мы с вами еще увидимся, и я не прощаюсь с вами, нет!

– Спасибо за доброе предчувствие, – сказал Габриэль. – Если мы встретимся, так только во французском городе Кале!

– И тогда вы сможете гордиться тем, что спасли честь Франции, а заодно и мою!

– Иногда, монсеньор, маленькие шлюпки спасают большие корабли, – с поклоном ответил Габриэль.

Уходя из палатки, герцог де Гиз в последний раз пожал руку виконту д’Эксмесу, дружески обнял его и задумчиво побрел к себе.

XVII. Под покровом темной ночи

Проводив герцога, Габриэль вернулся и подал знак Мартен-Герру, которому, очевидно, не нужны были никакие разъяснения. Он поднялся и вышел.

Через четверть часа оруженосец возвратился в сопровождении какого-то худого, оборванного человека. Мартен подошел к погруженному в размышления Габриэлю:

– Ваша милость, вот тот человек.

– Очень хорошо! Так это вы рыбак Ансельм, о котором мне говорил Мартен-Герр? – обратился Габриэль к пришельцу.

– Да, ваша милость, это я.

– И вы знаете, чего мы ждем от вас?

– Ваш оруженосец сказал мне об этом, ваша милость, и я к вашим услугам.

– Мартен-Герр должен был также поставить вас в известность, что вы рискуете жизнью наравне с нами.

– О, об этом можно было и не упоминать. Я и так каждый день рискую жизнью, чтобы поймать какую-нибудь рыбешку, и зачастую возвращаюсь ни с чем. Гораздо милее рискнуть сегодня своею вяленой шкурой ради вас… притом за приличное вознаграждение.

– Это верно, – заметил Габриэль, – но ведь твои повседневные опасности всегда непредвиденны, – например, в заведомую бурю ты не выйдешь в море. А тут опасность вполне определенная.

– Конечно, надо быть либо святым, либо сумасшедшим, чтобы в этакую ночь довериться морю. Но это дело ваше, не мне вас отговаривать.

– Но когда мы доберемся до цели, – продолжал Габриэль, – твоя служба на том не кончится. Тебе придется пойти в драку и поработать по-солдатски ничуть не хуже, чем по-рыбацки. Не забывай об этом!..

– Ладно, – проворчал Ансельм, – вы только меня не запугивайте. Вы отвечаете за жизнь тех, кто мне дорог, а я взамен отдаю свою. Сделка состоялась, больше говорить не о чем.

– Ты храбрый человек, – сказал виконт. – Можешь быть спокоен: и жена, и твои дети ни в чем не будут нуждаться. На этот счет я дал распоряжение своему управляющему Элио, а герцог де Гиз лично проследит за этим.

– Больше мне и не нужно, – молвил рыбак, – вы великодушнее любого короля. Я вас не подведу.

– Теперь скажи: твоя лодка выдержит четырнадцать человек?

– Ваша милость, она выдерживала и до двадцати.

– Нужны тебе еще гребцы?

– Ясное дело, ваша милость. У меня и так будет полно хлопот с рулем да с парусом, ежели придется его ставить.

Тут в разговор вмешался Мартен-Герр:

– Трое из наших ребят – Амброзио, Пильтрусс и Ландри – гребут так, словно никогда ничем другим и не занимались. Да и я сам прилично гребу.

– Ну и ладно, – рассмеялся Ансельм, – Мартен мне открыл все, кроме одного: где мы должны причалить.

– У форта Ризбанк, – произнес виконт д’Эксмес.

– У форта Ризбанк? Вы сказали: у форта Ризбанк? – переспросил пораженный Ансельм.

– А что, ты возражаешь?

– Какие там возражения! – махнул рукой рыбак. – Только место-то не слишком важное для высадки, я там еще ни разу не бросал якорь. Ведь это же голая скала!