Укрой меня от замыслов коварных; Делирий; Возвращайтесь живыми!; Шанс на независимость - Василий Головачев

– Я привёл его к вам, экселенц, – сказал Феллер, коротко кланяясь, отступил в сторону, сделал жест рукой. – Вы дали задание, я выполнил. Он ваш.

Фурсенюк посмотрел на Романа.

На мгновение чары, скрывающие истинный облик потомка рептилоидов, растаяли, и Роман впервые в жизни увидел–почувствовал человекоподобную рептилию, умело претворявшуюся человеком.

– Волков, – сказал Кочевник с забавным акцентом, обрушивая на голову Романа ещё один сканирующий, пронизывающий насквозь «луч» ментального локатора.

Роман, готовый к этому, сжался в рисовое зёрнышко, нырнул на дно сознания, надеясь, что «интраскоп» рептилоида не найдёт хранилища его главных мыслей.

– Как вам удалось его спеленать? – спросил Фурсенюк, продолжая держать Романа в фокусе своей мыслеволи. – Он как будто фрустирован, но продолжает что–то прятать. Вы уверены, что это не ловушка? Зачем вы привели его ко мне?

– Он ваш, – повторил Феллер заготовленную фразу тусклым голосом. – Разрешите удалиться.

Фурсенюк бросил на него короткий оценивающий взгляд, качнул головой.

– Ах, вот оно что! Вы у них на крючке! Забавно, я не сразу сообразил. Посмотрите–ка на меня, господин экзор!

Роман поднял голову.

Глаза министра стали совсем чёрными. Мало того, зрачки глаз меняли форму и превращались в крестики. Кочевник разгадал замысел стратегов «Триэн» и готов был обрушить на исполнителя главной роли и всех присутствующих мощнейший ментальный удар.

Включились механизмы п р о с в е т л е н и я, запустили процесс энергетической настройки, резко расширили диапазон восприятия излучений и полей. Время снова послушно замедлило течение.

И всё–таки Фурсенюк начал первым.

– Метакса! – прозвучал его шипящий «змеиный» голос.

В холл выбежали несколько человек, охранники и какие–то люди в монашеских рясах.

– «Сотый»! – мгновенно отреагировала на это Анна, в руке которой вдруг появился пистолет.

Роман набросил на сознание министра чёрную вуаль «засоса», однако ничего не добился. Вуаль разлетелась клочьями дыма, словно разорванная порывом ураганного ветра. А потом Фурсенюк ответил, и сознание Романа вылетело струйкой из головы, окунувшись в пустоту и тишину. Лишь где–то в глубине костей черепа и в позвонках застряла слабенькая мысль: держись, висв, перестройся, ты сможешь отбиться…

Возможно, это была и не мысль, а протянутая ниточка телепатической связи, но именно она и вернула его из небытия.

К тому же ему помогли.

– Фас! – крикнул кто–то. Один из телохранителей Феллера.

И случилось чудо. Блэкзор выхватил откуда–то пистолет с глушителем и… начал стрелять в охранников здания и монахов, каждым выстрелом повергая на пол одного за другим.

«Телохранители» Феллера тоже вступили в бой, они были безоружны, и только высокая выучка триэновского спецназа помогла им остаться в живых. Потому что монахи были вооружены посерьёзней – пистолетами–пулемётами «ПП–2000», давно заменившими штатные «калашниковы» у милиции.

Феллер успел выстрелить четырежды, повернул ствол пистолета к боссу.

Фурсенюк оскалился, отвлекаясь на это движение. Его раппорт затронул болевые центры в мозгу магистра, и Феллер закричал.

Роман никогда прежде не слышал, чтобы человек кричал так д и к о! Оторопь взяла даже охранников особняка.

Шея тонкая, а кричит толстым голосом, всплыли в памяти слова бабушки.

Роман очнулся. Тёмные раппорты были Кочевнику не страшны, он не отбивал их, он питался ими! И тогда Роман собрал протянутые к нему паутинки света в один «букет» (это были энергопотоки Ылтыына, Олега Харитоновича, других людей, сотрудников «Триэн») и в с п ы х н у л, превращаясь в «солнечный протуберанец»!

Этот протуберанец превратился в копьё ментального света и вонзился в голову министра.

– Стоять! – крикнул Роман.

Ылтыын потом с усмешкой уверял, что он добавил ещё одно слово, созвучное со словом «стоять», но Роман этого не помнил.

Фурсенюк отшатнулся, застыл, получив приказ, защититься от которого у него не хватило сил, и… начал быстро трансформироваться, превращаться в рептилоида, каким он и был от рождения. Да, его предками были рептометисы из Южной Африки, которых сами аборигены называли читаури – «детьми Змеи», однако человека в нём было меньше, чем рептилии.

Сдавленно выругался один из «телохранителей» Феллера, точнее – оперативник Ё–группы. Ахнула Анна.

– Стоять! – повторил Роман прыгающими губами. – Ждать приказа!

Глаза Кочевника потускнели, стали узкими, длинными, щелевидными. Подбородок заострился, губы раздвинулись и тоже стали узкими, лицо приобрело землистый цвет. Он был очень похож на человека, если бы не пропорции головы и туловища. И всё–таки это был н е ч е л о в е к!

– Быстро программистов! – опомнилась Анна.

Роман подошёл к лежащему на полу холла Арчибальду, свернувшемуся калачиком.

Американский блэкзор был мёртв, пропустив убивающий раппорт босса, которому служил верой и правдой.

В холл ворвалась группа бойцов Ё–спецназа, экипированная не хуже спецназа ФСБ, быстро повязала уцелевших «монахов» и охранников усадьбы.

С ними появился Ылтыын, потом Олег Харитонович и небольшого роста молодой человек с большими, прозрачными, лучащимися умом и жадным интересом глазами. Он сразу подошёл к Кочевнику, взятому на прицел спецназовцами.

– Кто это? – кивнул на него слегка осоловевший Роман.

– Первый психоведич, – проворчал Малахов. – Кодирование Поводыря – его епархия. Хорошо сработал, Роман Евлампиевич. Честно говоря, не верил, что нам удастся справиться с этим монстром.

– Ничего, выйдем ещё на их главного, – пообещал Ылтыын.

– Надо забрать у него В–портал, – вспомнил Роман.

Олег Харитонович отрицательно мотнул головой.

– Заберём – он догадается, что закодирован. С порталом разберёмся позже. А пока уходим отсюда, мы здесь лишние.

Выходя, Роман бросил взгляд на поверженного Феллера, на застывшего в столбняке Поводыря. Жалости к ним он не испытывал. Наоборот, изнутри сквозь удивление и недоверие к свершённому поднялась решимость начать войну с неземными гадами и нелюдями до тех пор, пока окончательно не придёт избавление от тотального дьявольского контроля.

– Пастухи, мать их! – скорчил полупрезрительную мину Ылтыын, также оглядываясь на холл. – Вряд ли они допускали мысль, что овцы способны восстать против их владычества.

– Мы не овцы! – уверенно сказал Олег Харитонович.

МЫ ИЛИ ОНИ

1

На церемонии бракосочетания Шехерезада была так очаровательна, что вызвала оживление даже у много чего повидавших работников ЗАГСа.

Афанасий, с трудом добившийся разрешения у начальства использовать «административный ресурс» (очередь в ЗАГС была огромной), был счастлив. Это ощущение лёгкости, радости и нетерпения так и осталось с ним, сопровождая переживание у з н а в а н и я женщины, которого прежде он не испытывал.

По–видимому, то же самое чувствовала и Шехерезада, сама удивлённая случившимся, потому что каждый раз она встречала мужа словно после долгой разлуки, и не могла им насытиться.

Так продолжалось несколько дней.

Афанасий, получавший подзарядку, о какой только можно было мечтать, летал по кабинетам и лабораториям Центра как на крыльях, успевая сделать множество дел, до которых раньше просто не доходили руки. Это заметил даже Войнович, с кем он встречался теперь не только как сотрудник ФСБ, но ещё и как оперативник «Триэн».

– Ты светишься как лампа накаливания, – заметил как–то генерал. – Неужели повезло с женой?

– Ещё как! – расплылся в довольной улыбке полковник.

– В таком случае поздравляю. Хотя пользы для дела от удовлетворённого жизнью человека лучше не ждать. Или ты над этим не задумывался?

– Всё ещё впереди.

– Окромя того, что сзади. Завидую, если честно. Лишь бы не заскучал спустя пару месяцев.

– Умному никогда не скучно, пока он способен на глупости, – пошутил Афанасий.

– А вот об этом забудь! Дураков мы не держим.

– Есть, товарищ генерал!

Дома он с Шехерезадой посмеялся над своими же словами, хотя жена при этом заметила:

– Вообще–то он прав. Вопрос только в том, как долго продлится наша с тобой глупость.

– Надеюсь, до конца жизни.

– Уверен?

– А ты думаешь, я и в самом деле дурак?

– Это… меняет дело, – прошептала она после долгого поцелуя.

Шестнадцатого августа Вьюгина вызвал к себе начальник Управления. В кабинете он был один, кивнул на стул.

– Ты бывал когда–нибудь на Байкале, полковник?

– Не приходилось, – озадаченно ответил Афанасий.

– Придётся слетать.

– Порыбачить? – рискнул он пошутить.