Прокурор дьявола. Жатва - Эльдар Дейноров

Эти возгласы, вроде бы, подействовали отрезвляюще — по крайней мере, толпа начала расступаться.

— Приказываю — шаг назад! — слышалось в толпе; похоже, жандармам приходилось работать локтями.

— Что случилось? — спросила Изабелла, подходя ближе и обращаясь ко всем и ни к кому. Ей ответили сразу несколько человек, стоявших с краю и не принимавших участие в потасовке с жандармами.

— Как, вы еще не знаете, гражданка?!

— Только что, буквально несколько минут назад…

— …Убили Друга Народа!

— Его зарезала проклятая аристократка!

— Да будь она проклята! Если бы не жандармы, ее бы разорвали на месте!

— Ну, ничего, голову с плеч теперь ей сбреют!

— Мало! Слишком быстро!

Люди как будто получили возможность выговориться — и вовсю пользовались этой возможностью.

Изабелла, похолодев, вспомнила вчерашнюю встречу. Убит Друг Народа! Один из самых кровожадных вождей — даже она, не вдававшаяся в тонкости политики, прекрасно это понимала! И значит…

— Говорите, аристократка? — обратилась она к человеку, одетому как мастеровой, стоявшему ближе всего.

— Да кто ж еще она будет?! Только такая тварь и могла… Да сами на нее поглядите!

Как раз в этот момент жандармам окончательно удалось совладать с толпой и отбить жертву народного гнева. Женщина, убившая Друга Народа, была растрепана, похоже, «революционные гражданки» успели расцарапать ей лицо, пока их увещевали жандармы — но не узнать свою вчерашнюю гостью Изабелла не могла.

«Вот, значит, как… — с ужасом думала она, видя, как женщину уводят, оттесняя от разъяренной толпы. — Выходит, я была соучастницей. Но никто об этом не знает? Или — нет?!»

Она была готова со всех ног бежать к Эжени Люшар, просить, чтобы та держала рот на замке. Но сейчас же Изабелла поняла, что тут никакие просьбы не будут нужны — Эжени и самой совсем не нужно соучастие.

— Друга Народа убили. Что же теперь станет? — вполне серьезно спросил молодой человек, стоявший рядом с ней. По лицу парня было видно, что он вот-вот готов разрыдаться.

— Ты прекрати такие разговоры, — строго сказал его приятель чуть постарше. — Республика выживет, она покарает убийцу. И тех, кто ее вдохновлял — тоже!

Изабелла смотрела на все это, не зная, что и думать. Видимо, ее лицо приняло совершенно растерянное выражение.

— О, вот и вы! Я знала, гражданка, что мы с вами еще свидимся! — а вот от обладательницы этого голоса гадалке захотелось бежать, причем немедленно. — Жаль, что мы с вами не оказались поближе, а то эти клуши только и способны, что царапаться! — с презрением сказала та самая ряженая «добродетельная домохозяйка», которая не раз являлась Изабелле в кошмарных снах. Теперь она была одета еще хуже — едва ли не в какое-то вретище, — и смотрела на Изабеллу вполне безумными глазами.

— О, я знаю, что мы с вами на пару ее бы просто разорвали, — продолжала ряженая.

Изабелла хотела промолчать, но невольно, словно бы язык ей не подчинялся, пробормотала:

— Убийцу покарает суд…

— Именно, — поддакнула «домохозяйка», чьи седые или же просто выбеленные пряди выбились из-под чепца. — Именно — ее покарает революция. И ее, и всех, кто оказывал ей хоть какое-то содействие, — она заговорщически подмигнула Изабелле, да так, что у той по спине пробежали мурашки. — Завтра ее осудят, послезавтра — всё! — она провела рукой по горлу. — А будете ли вы присутствовать на казни? — поинтересовалась вретещница.

Ответ Изабеллы оказался почти нечленораздельным — вроде «не решила пока».

— А вы, милочка, возьмите, да и придите, — улыбнулась ей ведьма. — У нас там отличная компания подобралась! Уже многих в небытие проводили! Или вы так не считаете, и верите в бога? — она рассмеялась.

Изабелла кивнула, намереваясь уйти. Да и толпа начала редеть — многие отправились к тюрьме, требовать немедленной и жестокой расправы над убийцей Друга Народа.

— Приходите! — закричала ей вслед ведьма. — Там будет интересно!

«Откуда она могла знать? Откуда?!» — стучало в голове Изабеллы, когда она шла домой. И кто она, эта странная женщина во вретище, с голосом, который можно было бы даже назвать красивым, говорящая так, как не может говорить простая парижская домохозяйка? Почему она запомнила Изабеллу? Что она еще знает? Неужели прослышала о вчерашней встрече с этой убийцей? От кого?

Ответов на эти вопросы не находилось. Изабелле было бы проще предположить, что безумная старуха (а может, и не такая уж старуха) просто читает ее мысли. О том, что подобное может быть, Изабелла слышала от своей матери, когда та учила ее гадательному ремеслу. Но сама она ни с чем подобным не сталкивалась.

Она вернулась домой, тщательно заперла дверь — после начала революции воры и грабители в Париже расплодились в невероятном числе, никакая гильотина не помогала — да и не тащили их на эшафот. Потом, сев в кресло, глубоко задумалась. Эта безумная знает ее в лицо. Возможно, знает о ней гораздо больше. Но, вроде бы, проявляет дружелюбие. Почему? Зачем ей нужна гадалка?

Была ли сегодняшняя встреча случайностью?

Ответа на этот вопрос, да и на остальные, Изабелла не знала. А ночью ей вновь снились кошмары. И главной героиней кошмаров была все та же безумная «добродетельная домохозяйка», на сей раз — совершенно лишенная всяческого дружелюбия, да и человеческих черт — в кошмаре она сорвала маску, под которой обнаружилось полусгнившее лицо с копошащимися личинками. К Изабелле тянулись мохнатые трехпалые лапы, а бежать она отчего-то не могла…

— Я знаю, кто сообщница убийцы, — шипела тварь, подбираясь ближе. — Именем революции и республики, пора попробовать и твоей крови, жалкая гадалка!..

Мохнатая лапа зажала Изабелле рот, она попыталась закричать — и проснулась в холодном поту… Оказалось, что просто неудобно легла — было трудно дышать. Да и в комнате стояла обыкновенная летняя духота.

Изабелла долго ворочалась с боку на бок, пытаясь снова заснуть. Нет, ее кошмары объясняются очень просто, она почти убедила себя в этом. И все же, ощущение какого-то чужого враждебного присутствия не проходило — оно сделалось лишь сильнее…

* * *

Вот именно — присутствие врага… Неужели эти люди, которые гонятся за дармовым счастьем, не ощущают, что за ними начинают следить чьи-то очень злые и враждебные глаза? Почему Изабелле это доступно, а им — нет?

Глупо было задавать такие вопросы. Тем более, что она прекрасно знала ответ. У этих людей не было способности различать магию, не было чутья — это во-первых. А во-вторых, тот, самый последний из меченых, судя по всему, заподозрил неладное — и ему этого хватило.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});