Как пальцы в воде. Часть 2 - Виолетта Горлова

– Поэтому я и не совсем уверен, что на этой фотографии та девушка.

– Я вижу, вы достаточно наблюдательный человек, с отличной зрительной памятью, – не скупясь на комплименты, восторженно провозгласил я. – А, может, еще что-нибудь припомните о той девушке? И что она купила?

Услышав последний вопрос, мужчина радостно заулыбался – вероятно, свою коллекцию вин он любил больше девушек. Польщенный моими комплиментами, мистер Корбелли важно приподнял густую бороду, слегка наморщив высокий лоб, и твердо сказал, перейдя в нижний голосовой регистр:

– В силу своей профессии, я неплохо разбираюсь в цветовой гамме, ведь отличный алкоголь сродни драгоценным камням. И мне показалось, что та девушка надела парик, потому что пепельно-русый цвет волос показались мне искусственным, каким-то кукольным. Но дело даже не в этом… – Он умолк, о чем-то задумавшись. Я не стал прерывать паузу, дав ему время подумать или что-то вспомнить.

– Мне показалось странным, что она была в красивой и, как говорят сейчас, стильной одежде, сверкала дорогими украшениями: золотыми часиками и перстнем с изумрудом, а купила, кроме дорогого вина, еще бутылку вполне заурядного и относительно дешевого напитка. – Неправильно истолковав выражение моего лица, «Поганини» быстро пояснил: – Нет, вы не подумайте, у меня все вина высокого качества. И в драгоценных камнях я тоже немного разбираюсь. Дело не в этом… но если человек берет один товар отличного качества и соответственно высокой ценовой категории, то когда он выбирает второй напиток, относящийся совершенно к другой категории… это кажется немного странным. И потом, я понимаю, девушкам нравится примерять на себя разные образы: блондинки, шатенки, брюнетки… Но ведь парик на ней был не очень хорошего качества, а вот очки – отличные. Как это можно расценивать?

– Пожалуй, вы правы. Возникает мысль, что девушка нацепила на себя эту маскировку недалеко от вашего магазина.

– Похоже, – подумав, ответил он. Это, пожалуй, все, что я могу вспомнить.

– А вы можете описать ее одежду?

– Да, конечно.

– Очень красивый кожаный плащ фисташкового оттенка, бежевая шляпка, шелковый шарф – в тон шляпке и плащу, впрочем, как и оправа очков. Туфли и сумочка – нейтральные, ближе к телесной цветовой гамме.

Я удивился такому четкому описанию, и это обстоятельство, видно, отразилось на моем лице. Потому что мой собеседник поспешил пояснить:

– Видите ли, меня всегда интересовало гармоничное сочетание оттенков в одежде. А та дама весьма удачно подобрала цветовую гамму в своем наряде.

– Отлично. Спасибо, – с жаром произнес я. – А на чем она приехала?

– На такси. И уехала тоже на такси. Я проводил ее к выходу, но на номер машины не обратил внимания, – огорченно сказал он.

– Это неважно. Вы и так мне очень помогли.

– А могу я спросить?…

– Конечно, – ответил я, уже зная, о чем хочет меня спросить мистер Энтони.

– Эта леди совершила что-то противозаконное?

– Возможно, – сказал я мрачно, хотя на самом деле душа моя ликовала. – Поверьте, вы мне очень помогли. Но у меня к вам еще одна просьба, вернее, вопрос. Вы можете визуально определить по образцу напитка, находящегося в какой-нибудь стеклянной таре, что это за вино, не пробуя его?

– Точно – конечно, нет, – он посмотрел на меня, как на душевнобольного.

– Извините, я не совсем правильно выразился. Подождите минутку. Я открыл свой кейс и вынул оттуда упакованную початую бутылку вина, которую изъял в гостиной мисс Доэрти, и поставил ее на подсобный столик, у которого мы стояли. Затем я аккуратно вытащил бутылку из упаковочного пакета и, обращаясь к мужчине, внимательно наблюдавшему за моими действиями, спросил:

– Вы сможете, налив это вино в бокал, определить, соответствует ли этот напиток указанному на этикетке? По цвету, букету и прочим органолептическим признакам, за исключением вкуса?

Я заметил, что мистер Корбелли, увидев этикетку бутылки, не удивился. Значит, он помнил не только девушку, но и вино, которое та покупала.

– Ну… это уже немного проще, – облегченно ответил Энтони. – Пойдемте со мной. – Джоан, – обратился он к девушке, просматривающей какой-то каталог, – я буду у себя.

– Хорошо, сэр, – ответила та.

Захватив бутылку и кейс, я проследовал за ним. Мы прошли через подсобное помещение и зашли в небольшую комнату, служившую, наверно, ему кабинетом. Он предложил мне присесть на деревянный стул с потертым, неопределенного цвета сидением. Затем попросил у меня бутылку вина и поставил ее на стол, происхождение которого угадывалось с трудом. Открыв створку небольшого буфета, явно состоящего в близком родстве со всей остальной старой мебелью, но отнюдь не антикварной, достал оттуда пару одинаковых бокалов и тоже поставил их на стол. Взяв небольшой нож, лежащий на столе, он поддел пробку и аккуратно ее вынул. Легким, отточенным жестом мужчина налил вино в высокий бокал, наполнив его наполовину.

Затем он сказал:

– Глядя на вино, не пробуя его, можно сказать о его цвете, прозрачности, блеске и текучести. – Он слегка наклонил бокал и, поднеся его ближе к окну, прокомментировал свои действия: – В таком ракурсе цвет вина можно оценить более правильно. Этот образец вина не соответствует указанному на этикетке. Посмотрите сами, розовый цвет имеет легкий лиловый оттенок, а настоящее «Furtiva lagrima» более зрелое вино и имеет в своей гамме оранжевый нюанс. – Он немного помолчал, всматриваясь в розоватый конус бокала. – В этом напитке видны взвешенные частицы, а их наличие не всегда желательно, так как они мешают вкусовым рецепторам воспринимать вкус вина, к тому же этот напиток не очень хорошо отражает свет. Ну и предпоследний критерий визуальной оценки – текучесть. Этот термин обозначает вязкость вина. – Мистер Корбелли слегка покрутил бокал и пояснил: – После вращения вина в бокале вещества, отвечающие за вязкость вина – спирт, сахар, – образуют «ножки» на стенках бокала. Чем их больше, чем более маслянистым является вино. Конечно, если бокал чистый. Видите, – он обратился ко мне, – на стекле почти нет «ножек». Ну и последнее – это запах. Обычно это делается в два этапа. Так называемый «первый нос» дает нам представление о более летучих ароматических веществах. «Второй нос» воспринимает ароматы, заполнившие бокал после вращения вина. Таким образом, в вине высвобождаются более тонкие и сложные ароматические вещества. Знаете, сколько таких веществ может быть?

– Понятия не имею.

Мужчина довольно улыбнулся:

– В вине их насчитали более 500 и распределили по различным ароматическим группам. Представляете?

– Нет, – удивленно ответил я. – Поразительно.

– Вот, вот, – мужчина блеснул широкой улыбкой. Он поднес бокал к своему носу и вдохнул воздух, а затем через небольшую паузу проделал это еще раз. – Здесь присутствуют ароматы красных фруктов характерны для красных молодых вин. В букете «Furtiva lagrima» тоже есть такие же нотки, но, кроме того, в том роскошном вине есть аккорды сладкого миндаля и инжира. – Увидев мое ошалевшее лицо, – мистер Корбелии не смог удержаться от самодовольной усмешки. – Не удивляйтесь, молодой человек, вино «Furtiva lagrima» я знаю очень хорошо, у меня с ним связана одна романтическая история. – Его взгляд чуть погрустнел, но он не стал впадать в сентиментальные воспоминания и быстро принял деловой вид. – Честно говоря, я сразу вам мог об этом сказать, однако не удержался от небольшой демонстрации, тем более что вы могли мне и не поверить сразу. И могу теперь сказать о том вине, которое находится в этой бутылке. – При эти словах он насупился, и в его глазах появился оттенок злости. – Вообще-то, это настоящее преступление: позиционировать весьма заурядное вино «Rugiada di mattina», как «Furtiva lagrima».

– Поверьте, это не моих рук дело.

Он внимательно посмотрел на меня, но спустя несколько секунд выражение его глаз чуть смягчилось.

– Я понял…

– Скажите, мистер Корбелли, вы сможете подтвердить факт покупки этих вин той девушкой в полиции, если понадобится, конечно. Но я думаю, скорее всего, до этого не дойдет.

Мужчина немного помолчал. По его лицу было заметно, что такая перспектива его не очень-то радует. И я еще раз повторил:

– Я действительно считаю, что в этом не будет необходимости, но, на всякий случай, должен спросить.

– Что ж, конечно. Я законопослушный гражданин.

– Спасибо вам огромное. – Я благодарно пожал ему руку. Затем вновь упаковал бутылку и положил ее в кейс. Оставляя свою визитку, я сказал:

– Жизнь часто непредсказуема. Если вам понадобиться любая помощь… любая! Звоните мне без стеснения. Я ваш должник.

Мы вышли из подсобного помещения и прошли в торговый зал.

Повернувшись к своему спасителю, я сказал:

– Да, мне хотелось бы приобрести у вас эти два вида вин. Это возможно?

– О! Конечно! Только «Furtiva lagrima», молодой человек, надо смаковать в компании с красивой, молодой дамой, – он весь как-то сразу сник, густой баритон стал глуше. Вероятно, ему уже не с кем было разделить удовольствие от смакования особенно чудесных образцов своей продукции.