Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виден дилетант в дипломатии. Сергей Юльевич долгими годами готовил проникновение в Маньчжурию и Китай путями чисто экономическими, культивируя в китайцах чувство приязни и даже благодарности России за нашу помощь в развитии пустынных, окраинных земель, а он хочет грубой силой схватить их едва ли не за горло.
Конечно же, Сергей Юльевич принялся доказывать безрассудность предложения Муравьева. Полтора года назад мы заключили с Китаем договор, по которому, за согласие разрешить нам провести железнодорожную магистраль через Маньчжурию, мы обещали защищать друг друга и Корею. Так как же мы можем сейчас последовать примеру Германии и захватить гавань? Такой шаг с нашей стороны выглядел бы в высшей степени возмутительным и коварным. Кроме того, Китай и другие, расположенные сейчас к нам страны, возненавидят нас за коварство. Нам лучше следовало бы ввести нашу эскадру в Цзяочжоу и держать ее там, покуда немцы не уберутся восвояси. Потому что в ответ на провокационные действия немцев не следует нам возбуждать неприязнь Китая. Да ведь, захвати мы Порт-Артур, нам придется прокладывать ветвь железной дороги от трансманьчжурской магистрали к Ляодуну через густонаселенную китайскую территорию и через Мукден, родину китайского императорского дома!
Здесь Сергей Юльевич слукавил — переговоры о такой ветви он вел с Ли Хунчжаном еще в Москве. Но ведь он предлагал провести ее на основе взаимных экономических интересов, а не путем применения грубой военной силы.
Однако граф Муравьев твердо стоял на своей точке зрения, заявив, что по договору мы обязаны защищать Китай только от Японии, а вот Германии мы препятствовать не можем. И захватить Порт-Артур этот договор нам не мешает.
Сергей Юльевич понимал его — проиграв дипломатическую стычку с Германией, он пытается отыграться на Китае.
Военный министр генерал Ванновский, желая, видимо, иметь в глазах государя репутацию жесткого политика и великого полководца, поддержал Муравьева, заявив, что если по докладу министра иностранных дел этот порт признан удобным для нашей базы кораблей, то с военной точки зрения проблем не возникнет. Дал понять, что оттяпать от Китая этот порт у него сил хватит, что он справится…
Сергей Юльевич в ответ указал, что нашему примеру могут последовать многие другие морские державы, да и Япония может не ограничиться захваченными территориями Китая, а устремиться в Корею, где у нас сейчас весьма неплохие позиции. В таком случае неизбежно наступят очень тяжелые последствия. Да ведь мы только приступили к постройке магистрали через Маньчжурию, а для постройки ветви к Порт-Артуру понадобится еще несколько лет, в течение которых он совершенно будет отрезан от России.
Хорошо, что его поддержал адмирал Тыртов. По его мнению, уж если мы сейчас не можем приобрести порт в юго-восточной части Кореи, то лучше держать еще два-три года флот во Владивостоке.
Сергей Юльевич еще раз подчеркнул, что свои отношения с Китаем мы строим на почве взаимных экономических интересов, и позже, построив Маньчжурскую дорогу, мы найдем выход к Тихому океану. В отличие от европейских держав нам следует сохранить с Китаем добрососедские отношения. Да и Япония, крайне заинтересованная в развитии своих экономических отношений с Европой, будет вполне рада воспользоваться этой дорогой.
Государь-император внимательно выслушал прения сторон и, хотя ему доводы Сергея Юльевича и были, по-видимому, неприятны, все же принял решение не согласиться с предложением графа Муравьева. Сергей Юльевич надеялся, что благоразумие у государя одержало верх, и он будет придерживаться решения, принятого на совещании. Но он не учел, что граф Муравьев способен на некорректный поступок. А тот, уже после совещания, сыграл на тонких струнах души его величества — ревности к кузену Вильгельму и тайном желании видеть себя Владыкой Востока. Муравьев доложил ему, что английские корабли подтягиваются к Порт-Артуру, и вот-вот захватят его. И государь-император принял решение направить туда нашу военную флотилию.
1 декабря 1897 года отряд кораблей русской эскадры под начальством контр-адмирала Реунова вошел в Порт-Артур. И вскоре у царя на столе лежала телеграмма от его кузена — германского императора Вильгельма: «Россия и Германия у входа в Желтое море могут почитаться как бы представленными святым Георгием и святым Михаилом, защищающими святой крест на Дальнем Востоке и охраняющими ворота на азиатский материк».
16 марта 1898 года в шесть часов утра на берег в Порт-Артуре были высажены весь сухопутный отряд и десант с эскадры, после чего немедленно началось занятие города и укреплений, защищающих Порт-Артур с моря и суши. В восемь часов на фортах Золотой горы Его Императорское Высочество великий князь Кирилл Владимирович поднял Российский военный флаг, которому эскадра отсалютовала тридцатью одним выстрелом, а за этим форт Золотой горы отсалютовал эскадре. А уже 17 марта Российское телеграфное агентство сообщило, что 15 марта в Пекине Уполномоченными России и Китая состоялось подписание особого соглашения, в силу которого Российскому Императорскому правительству уступлены в пользование на двадцать пять лет, срок, который по обоюдному соглашению может быть затем продлен, Порт-Артур и Даляньвань с соответствующими территориями, а равно представляется право на постройку железнодорожной ветви на соединение этих портов с великой Сибирской магистралью.
Тогда же Сергей Юльевич узнал, что Его Величество и его супруга вложили громадные суммы в лесопромышленное предприятие, организованное на территории концессии в бассейнах Ялу-Тумень, не столь давно перекупленной у Владивостокского купца Бринера. Более того, для охраны предприятия был послан вооруженный отряд стражи. Размещением войск на Ляодуне и границе Кореи с Китаем, Россия загородила собой Маньчжурию от конкурентов — Японии.
***И уже потом, когда все это произошло, в конце марта на большом приеме в Зимнем дворце, когда русский трехцветный и военно-морской Андреевский уже развевались над Порт-Артуром, и все вокруг его ликовали, чокались друг с другом бокалами шампанского, а дамы обворожительно улыбались и повторяли: «Слава русскому оружию», то есть генералу Ванновскому и адмиралу Тыртову, и «Слава русской дипломатии», то есть графу Муравьеву, а тот л ишь холодно кивнул ему, ему, потратившему бездну энергии, времени, сил умственных и — да, да, да — физических, и лишь его можно было назвать подлинным виновником торжества, он, обойденный вниманием и едва ли не опальный, ожесточаясь, думал, уже и себе противореча: «Что же, представьте себе, что я повел своих гостей в “Аквариум”{82}, а они, напившись пьяны, попали в публичный дом, и наделали там скандала. Неужели я виноват в этом? Я хотел ограничиться “Аквариумом”. Далее тянули другие.
Так и свершился тот роковой шаг, который повлек за собой все дальнейшие последствия — и Русско-японскую войну, и развал Китайской империи, и революцию в России…
АНДРЕЙ МЕДНИКОВ. ОХОТА НА ТИГРА. В ПОИСКАХ РАБОТЫ
Накупил Андрей матери, отцу и братьям подарков и домой отправился. До станции Кетрицево, что рядом с селом Никольским, ехал на поезде, в вагоне микст, смешанном, для простонародной публики, а оттуда на дорогу, ведущую в Ивановку, вышел было, но его окликнули сидевшие у крайнего дома знакомые мужики, односельчане.
— Стой, — кричат, — не ходи один, погоди чуток, скоро вместе пойдем.
— Что так? — спросил Андрей. — Малайки шалят?
Малайками называли беглых каторжан, которых с постройки железной дороги разбежалось множество. Деваться им особо было некуда: и в город не подашься, там полиция и войска, и в Китай-Корею не уйдешь, там местные власти своих разбойников не жаловали, а уж русских и тем более. Вот малайки и устраивались большими шайками вдоль дорог, жили разбоем и душегубством. Их боялись, периодически устраивали облавы и тайгу прочесывали солдатами.
- Степан Разин (Книга 1) - Злобин Степан Павлович - Историческая проза
- Орел девятого легиона - Розмэри Сатклифф - Историческая проза
- В страну Восточную придя… - Геннадий Мельников - Историческая проза
- Одесситки - Ольга Приходченко - Историческая проза
- Лев и Аттила. История одной битвы за Рим - Левицкий Геннадий Михайлович - Историческая проза
- Львы Сицилии. Закат империи - Стефания Аучи - Историческая проза / Русская классическая проза
- Держава (том третий) - Валерий Кормилицын - Историческая проза
- Андрей Старицкий. Поздний бунт - Геннадий Ананьев - Историческая проза
- Чингисхан. Пенталогия (ЛП) - Конн Иггульден - Историческая проза
- Ковчег детей, или Невероятная одиссея - Владимир Липовецкий - Историческая проза