Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

Мунтрас глубоко вздохнул.

— Хорошо, я скажу вам правду, но хочу, чтобы вы пообещали мне держать то, что я открою вам, в секрете. У меня на борту чума — один матрос заболел. По-хорошему, мне нужно было сообщить об этом портовым властям, но тогда бы меня не допустили под разгрузку и черт знает сколько продержали в карантине, а я так тороплюсь домой. Так что простите, но на борт я вас допустить не могу, ради вашей же безопасности. Нет, и не просите, я не хочу подвергать вашу жизнь риску.

— Гм, — хмыкнул КараБансити и, ухватив мясистый подбородок в горсть, искоса взглянул на ледяного капитана. — По роду своей деятельности мне приходилось сталкиваться с множеством болезней, так что риск невелик, к большей части заразы у меня скорее всего иммунитет. Ради вашего замечательного «Огнедышащего» я готов подвергнуть себя риску.

— Нет уж, извините. Вы мне слишком дороги как друг, я не могу вас потерять. Потом придется себя всю жизнь казнить, знаете ли. Очень скоро я снова появлюсь в Оттассоле, и тогда мы выпьем, без спешки и с толком и расстановкой…

Веб еще что-то бормоча, капитан вырвал свою руку из руки анатома и почти бегом поднялся по сходням на борт своего судна. Задыхаясь от бега, он кликнул сына и велел созывать всех на борт — «Дева» отплывала сейчас же.

КараБансити не ушел с набережной. Укрывшись у одного из складов, он следил за кораблем ледяного капитана до тех пор, пока Мунтрас не скрылся из виду, спустившись в трюм. После этого, повернувшись на каблуках, анатом медленно и задумчиво двинулся восвояси.

Пройдя немного по припортовой улице, КараБансити неожиданно остановился, щелкнул пальцами и расхохотался. Небольшая тайна капитана была им разрешена. Отпраздновав новую победу логики над путаницей жизни, он свернул в переулок и вошел в первую попавшуюся таверну, где никто не мог его узнать.

— Полбутылки «Огнедышащего», — заказал он у полового.

Да, он заслужил этот небольшой приз. Люди, испытывающие по разным причинам чувство вины и ненавидящие себя за это, могут выдать себя словами, сами не зная того. Оттолкнувшись от этого, он взглянул иными глазами на то, что сказал ему в коляске Мунтрас. «Или же в подземной тюрьме матрассильского дворца?» — «Может быть». «Может быть» означает ни «да», ни «нет». Вот оно в чем дело. Ледяной капитан спас СарториИрвраша от гнева короля, вывез его из Матрассила на борту своего ледовоза, и теперь они вместе плывут в Димариам. Само собой, спасение государственного преступника дело настолько опасное, что капитан не посчитал возможным посвящать в него даже оттассольского друга бывшего советника.

Потягивая душистое питье, анатом некоторое время размышлял над методами дедукции, позволяющими узнавать о большой тайне, основываясь на малых фактах.

* * *

В течение своей длительной и насыщенной событиями карьеры капитану Мунтрасу приходилось лукавить как с врагами, так и с друзьями. Многие не доверяли ему; однако сильные, почти отцовские чувства, которые он испытывал к Билли, происходящие скорее всего из столь разительного контраста между чудаковатым юношей и собственным сыном капитана, недалеким Дивом, заставляли его решаться на крайности. Мунтрасу импонировала беззащитность Билли и привлекала сокровищница пугающих знаний, кроющаяся в его голове и являющаяся неразрывной частью его образа. Он уже нисколько не сомневался в том, что Билли действительно появился из другого мира. И он был готов защищать его от любых напастей.

Но прежде чем взять курс на родину, в Димариам, ледяной капитан должен был исполнить еще одно дело. Он не забыл об обещании, данном им королеве. Пристав к причалу в главном оттассольском порту, капитан вызвал к себе на борт одного из своих младших капитанов, человека, командующего другим торговым судном компании, «Лордриардрийским увальнем», и выложил перед ним кожаный кошель с письмом королевы.

— Ты идешь в Рандонан, капитан?

— Да, до самого Орделея.

— Я попрошу тебя доставить этот кошель одному борлиенскому генералу, Ханре ТолрамКетинету, командующему Второй Армией. Ты лично отвечаешь за то, чтобы письмо попало генералу в собственные руки. Понятно?

Здесь же, в главном порту, капитан Мунтрас со всеми предосторожностями переместил Билли на борт океанского флагмана, «Лордриардрийской королевы», гордости своей небольшой флотилии. Флагман мог нести на борту до 200 тонн лучшего лордриардрийского льда. Сейчас же, собираясь взять курс к родным берегам, «Королева» имела в своих трюмах груз борлиенского дерева и зерно, а на борту восторженного, целиком захваченного предстоящим плаванием Билли и нахмуренного Дива.

Попутный ветер наполнил паруса до отказа — снасти запели от натуги и такелаж заскрипел. Нос флагмана ледяной флотилии, словно стрелка магнитного компаса, указывал на юг, к далекому Геспагорату.

С пристальным вниманием авернцы следили за тем, как хрупкий деревянный бриг с Билли Ксиао Пином на борту медленно, но неуклонно приближался к берегам Геспагората.

Образ жизни обитателей Аверна практически исключал всевозможные драмы и переживания. Однако сейчас эмоциональное напряжение было очевидным, в особенности среди самых молодых членов шести семейств. Каждый житель Аверна, как бы он ни хотел остаться нейтральным, так или иначе должен был встать либо на сторону Билли, либо на сторону осуждающих его поведение.

Одна из причин спора конфликтующих сторон такова: сумеет ли Билли убедить гелликонцев в существовании Аверна.

Встреча Билли с Мунтрасом вроде бы начала давать реальные плоды — Билли удалось убедить Мунтраса. Но ледяной капитан не мог расцениваться как важная персона. Осуждающая группа немедленно стала утверждать, что Билли на этом и остановится, не будет принимать дальнейших шагов, а просто станет наслаждаться последними днями каникул перед тем, как вирус «гелико» убьет его.

Вопрос, волнующий умы большинства авернцев, в общих чертах сводился к следующему: «Что предприняли бы король ЯндолАнганол и советник, возьми они на себя труд вдуматься в слова Билли поглубже и поверить в существование „другого мира“?» Но на этот вопрос сам собою напрашивался ответ: Аверн был гораздо менее важен для Гелликонии, чем Гелликония для Аверна.

Успехи и неудачи Билли всячески сравнивались с успехами и неудачами победителей прошлых каникул на Гелликонии. Сказать по правде, мало кто из прошлых победителей сумел продвинуться дальше Билли. Большая часть из них погибли уже вскоре после их прибытия на планету. Судьба женщин была плачевнее судьбы мужчин: отсутствие духа состязательности на Аверне привело к установлению фактического равенства между полами; на планете внизу ситуация была, мягко сказать, прямо противоположной, в результате чего очень многие женщины закончили свою жизнь рабынями. Те из наиболее крепких и психологически закаленных авернцев, кому удавалось выжить в первые дни пребывания на Гелликонии, зачастую образовывали около себя религиозные общины, превращаясь в Небесных Спасителей (подлинный титул одного из победителей). Очень скоро о новоявленных святых узнавали агенты Берущих, и силы милиции уничтожали сектантов, обычно проживающих компактно в пределах одной деревни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});