Королевский долг - Пол Баррел

— Давно пopa! — закончила принцесса. — Сам понимаешь, что ты пока не должен об этом знать. Но ты же знаешь все мои тайны, вот я и не удержалась. Я так за тебя рада, Пол!

Я был потрясен. В честь своего дня рождения в июне королева собиралась наградить меня за двадцать один год королевской службы. Значит, она, наконец, решила поощрить меня за то, что я выгуливал ее девять собак.

Кажется, принцесса радовалась даже больше, чем я.

— После награждения, — сказала она, — я поведу тебя к Маре (ресторан «Сан-Лоренцо»). Там мы отметим это событие шампанским.

Когда 17 июня официально объявили о награждении, принцесса, которая в это время была в Вашингтоне — она ездила поздравить с восьмидесятилетием Кэтрин Грэм, — прислала мне телеграмму: «Тысяча горячих поздравлений в честь получения медали. Мы с мальчиками за тебя ужасно рады! С любовью, Диана, Уильям и Гарри».

Утром 6 июня — в день, когда мне исполнилось тридцать девять, я вошел в свою буфетную и обнаружил на столе коробку с подарком, а на ней конверт. В коробке оказались золотые часы «Лонжин» на черном кожаном ремешке, а в конверте — послание: «С днем Рожденья! Желаю счастья! С любовью, Диана».

1 июля, когда принцессе исполнилось тридцать шесть, Кенсингтонский дворец снова стал похож на цветочный магазин. Цветы стояли во всех вазах, какие только нашлись во дворце. Джанни Версаче прислал шестьдесят белых роз, а Джорджо Армани — двенадцать крупных лилий. Принц Уэльский прислал из Хайгроува большую ароматическую свечу. Мохаммед Аль-Файед — владелец сети магазинов «Хэрродз» — кожаную сумочку. Первой ей позвонила мачеха, Рейн Спенсер, затем ее поздравила по телефону Люсия Флеча де Лима. У себя в Вашингтоне она специально проснулась в три часа ночи, чтобы успеть поздравить принцессу одной из первых — в восемь часов по британскому времени. Вот что значит настоящие друзья.

По долгу службы я должен был догадываться не только о желаниях принцессы, но и о том, чего хотят молодые принцы. Уильям и Гарри знали, что подарки к Рождеству мать выбирала им вместе со мной, и, наоборот, в тайне от принцессы Дианы я выбирал от их имени подарки ей. Так что я, как всегда, выбирал ей подарок на тридцатишестилетие. Я знал, что надо купить. Ее подруга, целительница Симона Симмонс, рассказала ей о целебной силе кристаллов (она и сама носила на шее массивный хрустальный шар), и с ее подачи принцесса начала собирать прозрачные полудрагоценные камни. По совету Симоны я отправился к специалисту по камням и минералам в Челси. Его магазин находился недалеко от школы, в которой учился мой старший сын. Там все сверкало и переливалось. Но взгляд мой упал на каменную башню в восемнадцать дюймов высотой, которая стояла на одной из полок. Передней стены у нее не было, чтобы можно было заглянуть внутрь, где сияли фиолетовые и лиловые кристаллы. Я сразу понял, что принцессе это страшно понравится. И, не сомневаясь, купил башню, несмотря на цену в 500 фунтов. Когда Уильям приехал из Итона на выходные перед ее днем рождения, он пробрался ко мне в кладовую на первом этаже, пока принцесса была наверху в гостиной. Двумя руками я вытащил сверкающую башню из коробки. Уильям засиял.

— Это просто чудо, Пол! — объявил он.

Как только я завернул башню в подарочную упаковку, Уильям крепко схватил ее двумя руками и потащил наверх.

— Уверен, что донесешь, Уильям? — спросил я, глядя, как он пошатывается от такой тяжести.

Несколько минут спустя я услышал треск разрываемой бумаги, шорох — когда бумагу смяли, и радостный крик. Башня понравилась принцессе. Она поставила ее на каминную полку в гостиной.

По примеру принцессы мой младший сын Ник тоже начал коллекционировать кристаллы. Она показывала ему свои кристаллы и он как завороженный слушал ее рассказы об их магической силе. Ник принес с собой во дворец и свою коробочку, в которой на вате были уложены его кристаллы, чтобы показать принцессе. Я не мог сдержать улыбки, глядя, как мой девятилетний сын беседует с принцессой. Она сидела на краю дивана и разглядывала его сокровища. Оба они с головой ушли в разговор о камнях. Ник объяснял ей, как важно мыть, натирать и заряжать кристаллы свежей энергией.

— Их надо класть на свет, Принцесса, — «учил» он. Принцесса поручила сыну своего дворецкого важное дело. Она выдавала ему кое-какие из своих кристаллов, он нес их домой, мыл в теплой мыльной воде, на ночь клал под яркий свет настольной лампы, а на следующий день спешил во дворец, чтобы объявить принцессе о том, что ее кристаллы теперь заряжены.

В награду за «работу» принцесса подарила ему розовый камешек и велела положить его на тумбочку у кровати, чтобы он навевал сон.

— Перед сном я кладу на тумбочку точно такой же кристалл, — пояснила она. — Теперь и ты так делай.

А затем она пообещала нечто, чего Ник стал ждать с нетерпением:

— Когда мы все вернемся после лета, я поведу тебя на фабрику и мы выберем для тебя большой-пребольшой кристалл.

* * *

Модельер Жак Азагури подарил ей на день рождения черное, расшитое бисером вечернее платье с глубоким вырезом и черными шелковыми бантами.

Глядя, как она в этом платье шагает взад-вперед по гостиной, я сказал:

— Надо к нему надеть вот это! — подошел к сейфу и достал оттуда украшения с сапфирами и бриллиантами.

— Нет, Пол. Я сегодня хочу изумруды.

В тот вечер она отправилась на торжественный прием в честь столетия галереи «Тейт», надев браслет с изумрудами и бриллиантами, который ей подарил принц Чарльз в честь свадьбы, такие же серьги, подарок принца Чарльза на день рождения (когда принцессе исполнилось двадцать два года), и колье из бриллиантов и крупных неограненных изумрудов — подарок на свадьбу от королевы.

После длительных переговоров принц и принцесса решили, что Гарри, как и его старший брат, закончив школу Ладгроув, отправится в Итон.

— Он будет отлично смотреться во фраке, не правда ли, Пол? — спрашивала меня принцесса. — Прямо как маленький пингвин!

Гарри хотел пойти в школу Харроу, куда отправлялся его друг из семьи Ван Штраубензее, а потому не пришел в восторг, когда узнал, что ему придется пойти в Итон, где он будет «прямо как маленький пингвин».

Уильяму тоже не удавалось делать то, что хочется. Однажды он захотел пойти на собрание любителей охоты и рыбалки, пообщаться с людьми, повеселиться, но принцесса ему не разрешила. Она посчитала, что «это неподходящее занятие для принца». Как ни странно, Тигги Легге-Бурк туда пошла, и на следующее утро о ней писали все газеты. Принц понял, что его мать была права.

Однако я видел трех детей, которые сияли только оттого, что попали во дворец. К чаю пригласили семью из пяти человек: мать, отец и трое детей (десяти, семи и пяти лет). Семилетней девочке с четырех лет дважды удаляли опухоль головного мозга. Но недавно опухоль снова образовалась, и родителям сказали, что на этот раз операция не поможет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});