Королевский долг - Пол Баррел

Уильям и Гарри заглянули в рождественские чулки в воскресенье, накануне Рождества. Уильям порадовался новой стереосистеме, а Гарри тут же бросился подключать к телевизору игровую приставку «Плей Стейшн-2».

На Рождество в Старых конюшнях постоянно звонил телефон. Мария настояла, чтобы я не брал трубку. Мы оба знали, что это звонит принцесса, но на этот раз я послушался жену и провел праздники в теплом кругу семьи.

На второй день Рождества я взял трубку. Принцесса стала звонить каждый день, она не могла дождаться, когда вернется во дворец, — Диана хотела быть дома на Новый год. В отличие от нее, Гарри совсем не хотелось возвращаться — он уехал вместе с отцом в Клостерс, в Швейцарию, и катался там на лыжах, что ему ужасно понравилось, несмотря на постоянное внимание со стороны прессы, хотя потом он и рассказывал матери, что присутствие журналистов его раздражало. Уильям отказался ехать с ним: ему исполнилось четырнадцать лет и он уже устал быть в центре внимания СМИ. Мне нельзя было отказаться от следующей поездки в Анголу. Я всегда был рядом с принцессой во всех ее благотворительных миссиях, и на этот раз я тоже буду рядом с ней.

Глава двенадцатая

ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ

Со слепящего африканского солнца я вошел следом за принцессой в полумрак деревенской больницы. Впрочем, это трудно было назвать больницей, потому что вся она состояла из одной комнаты с голыми оштукатуренными стенами, в которой стояли шесть железных кроватей. Мы подошли к кровати маленькой девочки. За нашими спинами толпилась съемочная группа. Девочка, до самой шеи накрытая тонкой белой простыней, смотрела на нас своими огромными глазами.

Медсестра откинула простыню, и мы увидели самое ужасное зрелище, какое только можно себе представить. Живота не было — вместо него месиво из внутренностей. Девочка пошла за водой и наступила на одну из десяти миллионов мин, зарытых под землей в Анголе.

Огромные детские глаза и вывороченные внутренности — это просто не укладывалось в голове. Честно говоря, зрелище было отталкивающее. Но принцесса считала, что не имеет права испытывать отвращение к страждущим. Она старалась смотреть только в глаза девочки. Девочка не должна думать, что людям неприятно на нее смотреть, даже если теперь ей никто не может помочь — так считала принцесса Она взяла девочку за руку и закусила губу, чтобы не расплакаться. Затем она опять натянула девочке простыню до самой шеи и, повернувшись к журналистам, попросила: «Не надо больше снимать, пожалуйста». Лампочки на камерах погасли.

Это было 15 января 1997 года. В этот же день была сделана известная фотография, на которой принцесса идет через минное поле по дорожке, расчищенной от мин силами фонда ХАЛО. На ней белая рубашка, бежевый комбинезон, бронежилет и шлем. Этот снимок позволил британским циникам заявить, что принцесса «делает вид», что занимается политикой. Она присоединилась к кампании, требующей запрещения использования мин для того, чтобы привлечь внимание мировой общественности к забытым жертвам войны — мирным жителям, которые умирают всего лишь потому, что сделали один неверный шаг в своей собственной деревне. Они взрываются на минах, о которых забыла мировая общественность, как забыла и о том, что Британия, Канада и США все еще не присоединились к международному соглашению о запрете противопехотных мин.

Циники с Флит-стрит обвиняли принцессу в том, что она, чтобы привлечь к себе внимание, всего лишь позировала перед объективами фото- и телекамер, на этот раз — на минном поле. Но они не видели глаз той девочки на больничной койке, потому что принцесса не захотела, чтобы они их увидели. Это был один из тысячи случаев, которому я стал свидетелем за время службы у принцессы, когда она — вне телекамер, не привлекая к себе внимания — сделала доброе дело для тех, кого она называла «настоящими людьми». Да, ее посещение африканской больницы не вернуло жизнь той девочке, но оно принесло надежду тем, о ком сильные мира сего совершенно забыли. Она привлекла внимание Красного Креста к скрытой трагедии. Те, кто считает, что деятельность принцессы была безрезультатной, пусть прочитают статью Кристины Лэмб в «Санди Тайме». В тот день Кристина разговаривала с девочкой после нашего ухода.

Циничная по натуре и не раз видевшая картины войны журналистка попыталась объяснить девочке, кто к ней сейчас приходил.

— Она принцесса из Англии, — объясняла ей миссис Лэмб.

— Значит, она ангел? — спросила девочка. В тот же вечер она умерла.

А в это время принцесса отвечала на вопросы журналистов и высказала им свою версию на тему того, кто она такая. Когда ее спросили, что она скажет по поводу обвинений в бесполезности ее действий, она ответила: «Я филантроп. Всегда им была и всегда буду».

Со времен поездки в Египет в 1992 году я больше не ездил с принцессой за границу, но тут она позвала меня сопровождать ее в четырехдневной поездке в Анголу, с 12 по 17 января. Предложение стало для меня полной неожиданностью. К тому же она сказала: «Поедем только мы с тобой и представители Красного Креста». На самом деле с нами отправились еще два полицейских. Правительство настаивало на том, чтобы у принцессы в ее поездках была охрана. Я не мог понять, какой от меня может быть толк.

— Ты всюду будешь меня сопровождать. Ты станешь моим секретарем, моим помощником, моей фрейлиной и моей камеристкой в одном лице! — пошутила она.

Так и получилось, что я просыпался, гладил ее одежду, а затем целый день сопровождал ее во всех делах. Это вызвало у прессы массу вопросов относительно причин, по которым дворецкий всюду как тень следует за принцессой. И среди королевских слуг появилось множество недовольных.

Принцесса восстановила свои связи с Красным Крестом (прежде она считалась покровителем этой организации но потом отказалась от этого почетного звания). Она поговорила с Майком Уитлемом, тогдашним гендиректором Красного Креста, и он рассказал ей о кампании против использования мин. Он прислал ей литературу по этому вопросу и видеозаписи. Просмотрев и то и другое, принцесса решила: надо что-то делать. В Анголе на минах погибал каждый четвертый житель этой страны с населением в 12 миллионов, и именно отсюда принцесса решила начать свою собственную кампанию. Майк Уитлем ей во всем помогал.

Вооружившись планом будущей поездки, я отправился с принцессой за покупками. Сначала мы зашли в «Ральф Лоран» на Бонд-стрит, где принцесса выбрала себе рубашки, комбинезоны и бриджи (она купила и мне несколько новых рубашек). Потом мы отправились за джинсами от Армани, и в «Тодз» за кожаными туфлями на плоской подошве. Всю эту одежду предстояло упаковать вместе с платьями и юбками для посольства (уже был назначен прием, во время которого принцесса встретится с Аной Паулой дос Сантос). Еще я зашел в «Бутс» [28] за самыми необходимыми лекарствами и витаминами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});