Аз победиши или Между землёй и небом - война - Сергей Стульник

Ошалело помотав головой, Пит раздраженно крикнул драйверу: - Джеймс, садитесь на место, поедем по другой улице!

Отпустив драйвера, Пит открыл своим ключом калитку в узорчатой чугунной ограде и вошел домой. Особняк, после исчезновения Катруси воспринимаемый Питом как скорбное место, таковым и выглядел для него, хотя для других, наверное, внешне не изменился. Он предлагал Лесе сменить дом, ей тоже каждый уголок напоминал о Кэти, но она сказала: "А вдруг Кэти вернется, она же сюда вернется!", и он согласился - "ТАК". Все эти полгода они с Лесей жили в ожидании, оно окрасило их взаимоотношения в грустные, пастельные тона, но кроме как в объятиях друг у друга, они нигде не могли, естественно, отыскать утешения, и потому сблизились настолько, что исчезни теперь кто-то из них двоих, вслед за Кэт, - и оставшийся (оставшаяся) умер(ла) бы не сходя с места.

Пройдя через лужайку по дорожке к ступенькам, ведущим к двери, Пит остановился. Одна из створок была приоткрыта. Слуги обычно никогда не оставляли двери нараспашку, даже старая Фло, цветная кухарка, изумительная повариха, но находящаяся уже в том возрасте, когда начинают забываться события последних дней. Впрочем, Фло через парадное и не ходила. Пит пожал плечами и вошел в холл. Пусто. По спине побежали "мурашки"... Он бросил шляпу на пол и быстро зашагал в большую гостиную первого этажа, в которой Леся обычно ждала его (и возможных сообщений о судьбе Кэт!), читая какой-нибудь немецкий роман или сборник стихов. Он входил, присаживался рядом, целовал ее пахнущие ожиданием распущенные золотистые волосы, она прижимала к своим иссушенным тоской губам его ладони, целовала каждый палец, потом он поднимал ее на руки и нес ее, маленькую и хрупкую, доверчиво прильнувшую к нему, такому большому и сильному, наверх, в их спальню, и там они любили друг друга, и только там, в постели, ТРЕТЬЯ была с ними почти зримо, привычно и полновластно, будто никуда и не исчезала... Господи Исусе, думал теперь всегда в постели Пит, исцеловывая ножки Леси, почему мы не ценим те мгновения, которые нам отпущены, и не наслаждаемся каждым из них, пока не поздно, и пока те, кого любим, рядом с нами, не ценим так, словно каждое из них - единственное, и последнее... Теперь он научился ценить КАЖДОЕ из них. И знал, что уж Лесю-то он никому не отдаст. Он много чему научился с тех пор, как в его жизнь вошли эти две Женщины. Он научился грамотно говорить, узнал много таких слов, что раньше и не подозревал об их существовании, научился читать книги, а не только бухгалтерские талмуды, и даже понял, ЧТО такое стихи и чем они отличаются от прочих текстов, состоящих из букв. Впервые в жизни он оценил по достоинству свою память, которую раньше проклинал за то, что она такая "добрая", и ничего не забывает. Будь она похуже, не так ярко помнилась бы Ганка, и не видел бы Пит рожи москалей на всех посетителях шинков... С другой стороны, в бизнесе такая память - самое то, шо надо... Все увиденное, прочитанное, услышанное в своей жизни, сколько себя помнил, Пэтро запоминал до последнего штриха. Теперь, только теперь он оценил, что у этого свои преимущества... И вообще, в последние месяцы Пит страшенно изменился. Он стал думать по-другому, чувствовать по-другому, ЖИТЬ ПО-ДРУГОМУ. Сам он по-настоящему научился только трем вещам - пахать землю, рубить лес и делать деньги. Всему остальному его научили Леся и Катруся, и он благодарил долю за то, что она ему подарила встречу с ними, за то, что Кэт пришла к нему после шпиталя, положив глаз. Он понял главное - не делятся люди на плохих, женщин, и хороших, мужчин. (И наоборот, если глянуть с ТОЙ стороны). Делятся люди на плохих людей и хороших людей. И еще он понял: деньги и власть - еще не все. Все деньги и влияние Пита Непа, миллионера и крупного предпринимателя, готов он был отдать за лачугу, в которой оказались бы они ВТРОЕМ. На жизнь он бы заработал, руки и голова на своих местах. Но все деньги миллионера Пита Непа не в силах вернуть Кэти... Доля не берет зелеными бумажками и эфемерными категориями вроде власти. У нее в ходу другая валюта, самая настоящая - чувства.

А их только три. Свободы, любви, одиночества.

Теперь доля взяла плату...

В гостиной Леся не ждала его. Он крикнул:

- Любимая, где ты?! - и тут же: - Жан-Пьер, Бетти, я дома!! дворецкому и горничной.

Ответом ему была тишина.

47. ФРАГМЕНТ ВОСПОМИНАНИЙ - 4

"Когда человек чего-то ужасно хочет, ему кажется, что, заполучив желаемое, жизнь его круто изменит свое содержание, и вот тут-то начнется самый что ни на есть кайф.

Я на собственной шкуре убедился - ни хрена подобного. Когда я был вынужден прозябать в больном, источенном недугами и изглоданном болью теле, я мечтал только об одном: вот бы дал мне Бог какой новый организм, новую материальную оболочку, телесную ипостась, и уж тогда я решу все свои проблемы, одним махом всех побивахом и хеппи энд, сиди как король на горе и поплевывай на головы беспечных парижан. Я думал, что можно решить ВСЕ проблемы, сменив материальную оболочку на более функциональную, более приспособленную к решению проблем, в их понимании этим миром и мной, как частицей его.

Я получил желаемое. И сразу возникло великое множество проблем, о которых я и не подозревал. Да, что да, то да, теперь я могу, пользуясь свойствами своей новой оболочки, о получении которой молился Своему Богу денно и нощно, "исполнять" такие вещи, что мне раньше только снились. Такие даже, что и не снятся подавляющему большинству так называемых здоровых, нормальных человечьих организмов... НО.

Вот именно. Внутри-то я остался таким же как был. Из собственного "Я" никуда не убежишь...

НО второе: И это хорошо.

Как-то я в одной книжке прочитал о том, что у одного инвалида, передвигающегося с великим трудом на костылях, но - талантливейшего ПОЭТА, спросили о том, выбрал бы он здоровые ноги или поэтический талант... И он ответил - талант, конечно. Я тогда не понял сути его выбора, дураком обозвал. Теперь понимаю, что выбор его был мудр и единственно правилен, несмотря на то, что выбором сим он обрекал себя на одиночество (какая самка захочет зачать потомство от слабого самца!) и прекращение его личной цепочки поколений. Если ты не поэт, а просто инвалид, то спору нет, от здоровых ног ни в коем случае отказываться не надо!.. Но - за все приходится платить. Тот парень - за талант - заплатил здоровьем. Ходил бы он на своих "двоих", а не четырех, почти наверняка не стал бы поэтом...

А что может быть ценнее дара творчества? Кто счастливее - тот, кто создаст "нетленное для тленных", пусть даже заплатив за это "материальным" бесплодием, или тот, кто пробегает всю жизнь и помрет духовно "бесплодным"? Каждый отвечает на этот вопрос для себя САМ. Я ответил: конечно, ПЕРВЫЙ.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});