Темная гора - Эдуард Геворкян

Можно долго притворяться несведущим, но вряд ли это поможет. Все догадки и предположения, которые месяц за месяцем накапливались в моей бедной голове, разом встали на место, подобно каморам совмещения в неуловимое мгновение перехода.

— Появился некий злодей, похожий на меня, — горько сказал я, глядя в глаза Стамаку, — и вот из-за такой ерунды доблестные служители прячут мою семью, хотят меня убить, охотятся за мной. А теперь я попал сюда, и мне конец!

Высокородный неожиданно улыбнулся.

— Страшные истории о палатах дознания Высокого Дома рассказывают глупые люди. Но ты далеко не глупец, Таркос из Микен, и твоя удача несомненна. Узнай, что из этих палат есть два пути: один — вниз, и оттуда, скажу тебе, выхода нет; второй — вверх, там ждет тебя лестница чинов, свет достатка, счастье и покой.

Он бросил короткий взгляд на соратников, и те нырнули в темные отверстия.

— А что касается твоей семьи… — Стамак перестал улыбаться, и его тонкие, холеные пальцы сжались в кулаки. — Ах, Таркос, если бы ты знал, как нас беспокоит загадочное исчезновение твоей семьи! И ведь самое странное… — Тут он нагнулся ко мне и зашептал: — Самое странное, что о твоей семье никто ничего не знает. Нам остается лишь верить тебе! Хотя друзья твои утверждают обратное, будто и семьи у тебя не было.

— Какие друзья? — пробормотал я растерянно, а потом сообразил. — Так, значит, Варсак следил за мной!

— Как верный Дому он, разумеется, сообщил о тебе сразу после твоего появления у него. То, что он рассказал, было удивительно, неправдоподобно, страшно. Мы же не верим в чудеса, и всему должно быть разумное объяснение, не так ли?

Я готов был поклясться, что в глазах его была просьба, даже мольба согласиться с ним, успокоить, развеять опасения. Но что его так напугало?

— Все знают, что двух одинаковых людей не бывает, — продолжал высокородный Стамак. — Истории о так называемых близнецах всего лишь отголоски древних преданий о временах, когда человек в муках появлялся на свет. Потому-то некто странный, во всем похожий на тебя…

— Не во всем, — дерзко перебил я высокородного.

Что мне терять! Стамак же вздрогнул и подался назад.

— Тебе и это известно? — удивился он. — Воистину, у нас будет долгая и занимательная беседа…

Но беседа занимательной не вышла. Напротив, она было прервана самым грубым образом.

Дверь беззвучно распахнулась. В комнату ворвалось несколько человек, двое из них накинулись на высокородного, скрутили его и связали руки. Это произошло очень быстро, и пока я пытался сообразить, что происходит, Стамака затолкали головой вперед в одну из дыр для соратников. Ноги остались снаружи.

Меня схватили, я начал вырываться, но не тут-то было. Держали крепко, а потом накинули на голову мешок. Однако среди напавших я успел разглядеть носатого тольтека и догадался, от чего незваные гости показались мне на одно лицо.

Потом между ними разгорелся горячий спор. О чем они говорили, поначалу я не понял, но, прислушавшись, разобрал, что двое из них общаются на парсакане. А когда уяснил, из-за чего они спорят, то неожиданно для себя засмеялся и долго не мог остановиться, все время повторяя: «Как, опять!», пока меня не стукнули по голове.

Они не могли договориться — прямо здесь меня убить или вывезти на Зет и там принести кому-то в жертву!

Значит, меня в который раз похищают! Пора бы и привыкнуть…

Сразу убивать не стали. Вывели из комнаты и повели с мешком на голове. Мы шли, кажется, длинными коридорами, время от времени нас останавливали, кто-то объяснял, что ведут злоумышленника такой ядовитой мерзости, что даже лицезрение его оскорбительно и осквернительно. Я, наверно, мог крикнуть, позвать на помощь, но один из тех, кто вел, крепко держа за локоть, щекотал острием мой бок.

Для чего я понадобился тольтекам? Не знаю и знать не хочу! Надо спасаться, а то крепнет во мне чувство, будто кончается мое везение. Не об этих ли грубых антиопцах говорил Варсак, предвещая, что за мной придут? Тоже наплевать, спасаться надо…

Мысли расплывались, но не от страха. Беззвучный голос пытался окликнуть меня, я же никак не мог сосредоточиться.

А когда в очередной раз мы остановились, словно восковые затычки вылетели из моих ушей, и в голове ясно прозвучал отклик. Соратник наставника Чомбала искал меня, и слабый шелест призыва казался песней.

Я переставлял ноги, безропотно следуя с теми, кто пленил меня, а сам уже видел иным зрением ходы, освещенные теплыми стенами, стены быстро таяли за мной, я несся вперед, следуя известными ходами вдоль коридора, по которому вели меня же… Конечно, раздвоения не было, но все глаза и чувства соратника были мне открыты. Вскоре я услышал слова, но сразу не понял, что произошло — еще никто на моей памяти не общался с соратниками иначе как образами.

«…помощь надо… плохие идут… хороший идет… помощь, помощь… да-нет, да-нет, да-нет…»

Не колеблясь ни минуты, я мысленно вскричал «Помощь, да!» и повторял это до тех пор, пока вдруг рядом со мной кто-то страшно не завопил. Возникла суматоха, от сильного толчка я отлетел в сторону и ударился о стену. Присел и содрал с себя мешок.

Соратник носился вокруг тольтеков по стенам, полу и потолку, словно замыкал их в черный обруч. Проскакивая между людьми, он ловко сбил с ног одного, куснул другого, но третий ловко увернулся от его клешней, выхватил широкий нож с кривым лезвием и метнулся в мою сторону. Я забился в небольшую нишу, а Катль приближался короткими шажками, выставив перед собой острие. Бежать некуда! «Убей, убей!» Мой беззвучный крик заставил соратника дернуться и взмыть на потолок. Оттуда метнулся он прямо на Катля, ухватил за край плаща злодея, но ткань лопнула, и в его клешне остался лишь длинный лоскут.

— Убей его! — просипел я.

«Убивать нельзя» — сразу же прозвучал в голове ответ.

«Все, отбегался Таркос!» Страх ударил по моим ногам и разжижил суставы, но в этот миг соратник отозвался снова.

«Убивать нельзя. Есть можно».

— Жри его с потрохами! — крикнул я так громко, что даже эхо отозвалось.

Соратник без лишних разговоров прыгнул и вцепился в шею тольтека. Носатый антиопец выронил нож, взмахнул руками, словно пытался скинуть со своих плеч черный мохнатый мешок, но было поздно. Соратник откусил его голову и отскочил в сторону вместе с ней. Тольтек сделал несколько шагов по коридору, а потом его безголовое тело осело на пол, залив все вокруг кровью.

Крики стражей, бегущих с двух сторон, доносились, как в тумане. Сидя в нише, я прижал пальцы к вискам и стонал от острой боли. Она поразила меня в то мгновение, когда соратник расправился с тольтеком. Но это была не моя боль! Словно какому-то могучему существу причинили неудобство, и вот существо начало ворочаться, придавливая мелких тварей вроде меня…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});